Уважаемый Алексей!
«Главное ощущение сегодня — недвижимого культурного воздуха» — Ваши слова.
В 1974-м, когда Тарковский снял «Зеркало», тоже не особенно бурлило, скажу Вам. В 1976-м Герман снял «Двадцать дней без войны», а через год Михалков «Неоконченную пьесу…».
«Когда последний раз город, страна говорили о спектакле, книге, выставке?»
Вы это серьезно? Вам фамилии Шишкина, Улицкой, Иличевского, Кантора, могу перечислить еще десятка два, ничего не говорят? Вам прислать список спектаклей? МХТ работает со стопроцентной загрузкой уже много лет.
«Мы дышим вакуумом», «Живу в шизофреническом ощущении повторения всего, что уже случилось с моими родственниками: отцом, дедом». Еще раньше в интервью: «В шестидесятые годы мы дышали глубже…»
Повторения чего? Бессонных ночей и ожидания звука шагов на лестничной клетке? Худсовета, который оставит Вас невыездным и безработным? Вы, конечно, можете представить себя жертвой эпохи, возвращаясь с очередного фестиваля в Венеции, но не кажется ли Вам, что это в некотором роде неприлично?
За пару абзацев Вашей заметки деда расстреляли бы, несмотря на авторство книги о Дзержинском. (Это не стремление принизить замечательного писателя и сценариста, просто напоминание о тотальной беззащитности в ту эпоху.)
Предугадать судьбу Вашего отца, сними он что-нибудь наподобие «Бумажного солдата», не берусь. В случае эмиграции, учитывая его перфекционизм и независимость, отношения с западными продюсерами вряд ли бы закончились оптимистически.
«Шестидесятые» — это вынырнувшая из мрака и, наконец, очухавшаяся страна. С одной стороны, от бесчеловечной бездны войны, с другой — от тотального «людоедства» ГУЛАГа. Полет Гагарина вынес ее на вершину подъема. Но, если Вам вдруг действительно захочется вдохнуть «глубже» воздуха шестидесятых, после просмотра «Я шагаю по Москве» зайдите в библиотеку и полистайте газеты того времени.
Все это — не для лакировки действительности дежурным оптимизмом. И не о том, что шедевры появляются только в застой или под прессом режима. И не о том, что денег в сфере культуры достаточно.
Теперь непосредственно к Вашему основному тезису. Раньше в кино были Тарковский и Ваш папа по одну сторону баррикад, а по другую — «душитель» кино Ермаш и другие киночиновники, которые «до сих пор (!) известны и презираемы (!) интеллигенцией». Сегодня же: с одной стороны — «те, кто составляет гордость отечественного кинематографа», «с которыми… во всем мире (!) связывают будущее российского кино» (это о группе режиссеров авторского кино), а с другой стороны: похоже, я — этакий бюрократ-технократ, с «советскими аргументами». Вы так и заявляете: «Хочу понять, хорошо ли он (то есть я.— С. Т.) помнит историю нашего искусства?»
То есть вы там, в фонде, с вашими денежками, не забывайтесь: мы на страже. История все поставит на свои места. Она не забудет, кто нам не дал четыре с половиной миллиона евро. Из-за кого страна недополучила «Золотую пальмовую ветвь». Мы напишем в своих мемуарах, чьи отпечатки пальцев остались на хрупкой шее «цвета» российского кино.
По форме, похоже, шантаж. По содержанию, учитывая финансовую сторону фонда, вроде этакий «интеллигентный» рэкет. Но в целом — «письмо в будущее» в жанре доноса.
В моей юности был шустрый секретарь райкома комсомола, куда-то исчезнувший во время перестройки, так вот, этот Ваш лексикон один в один совпадает с его фразеологией.
Сначала о Ермаше. Что хочется Вам предложить: оставьте бывших их современникам. Поговорите о Ермаше с Абдрашитовым или Соловьевым. Может, кроме презрения у Вас появятся еще какие-то краски. Если же совсем невтерпеж перейти на личности, сосредоточьтесь еще плотнее на тех, что рядом во времени.
Госкино СССР в свое время было монополистом отрасли, фактически крупнейшей компанией-производителем фильмов в мире. Его масштаб и значимость в сфере тематическо-жанровой, производственной и финансовой были определены местом кинематографа в общей системе идеологии и потребностей того строя. Вы, может, помните: «Из всех искусств важнейшим для нас является кино!» Я не говорю, плохой была система или хорошей. В нем были выдающиеся кинематографисты всех жанров. Но там, как ни странно, была достаточно четкая экономика. На мой взгляд, более продвинутая, чем производство машин или холодильников. Была реальная конкуренция. И оплата часто за результат. Ориентированная на зрителя. Для того чтобы могли сниматься высокобюджетные произведения искусства или правительственные заказы, необходимы были миллионы зрителей. Более того, любой чиновник в культуре существовал в условиях партийной вертикали и всегда конструировал какой-то свой компромисс. Но и критика (зачастую идиотская) сверху доставалась в первую очередь этому человеку. Может, это звучит цинично, но: с позиций истории искусства Ермаш — чиновник в эпоху Тарковского. С позиций экономики и бизнеса Тарковский — один из режиссеров в корпорации Ермаша. Вы, конечно, возмутитесь: как так, гений и бюрократ. Но этот гений снимал не бесплатные короткометражки.
И, оглядывая толпу на том же Венецианском фестивале, говорил своему товарищу: «Посмотри на эти лица, тут бы я это кино не снял».
Я не знаю, мечтаете Вы об «Оскаре» или нет, но среди топ-менеджеров американского кино сегодня наверняка есть несколько Ермашей. Или Вы адепт только европейского кино?
Бессмысленно сравнивать Госкино в той системе координат и Фонд кино в нынешней. Если опять о Тарковском, то фонд в первую очередь нацелен на производство фильмов для массового зрителя. Авторское кино (или артхаус) — в основном в ведении Министерства культуры.
«Как может независимая статистика системно пропускать тех, кто составляет гордость отечественного кино?» Отвечаю в сотый раз: критерии были прежде всего нацелены на количество зрителей, а не на награды. Независимая — она поэтому и независимая, что в основе цифры, а не статуэтки. Эти критерии согласовывались с Министерством экономического развития, головным в такого рода вопросах и далеким от киношных междусобойчиков. Если Вы на секунду отвлечетесь от фестивальных призов и сложите количество всех зрителей, посмотревших все фильмы «гордости» и «будущего» отечественного кино, — то и тогда вряд ли наскребете на аудиторию одного фильма Бекмамбетова. Пара «косяков» при учете никоим образом не меняет общей картины. И, если можно, не надо бесплатно рекламировать Movie Research.
Лично я, с позиции зрителя, вообще не сторонник ранжира по призам. Есть — замечательно. Нет — не трагедия. У Хлебникова нет ни львов, ни медведей. Он что — менее значим? Я понимаю, что в мире субъективных оценок это пропуск в определенную тусовку. Доступ к ресурсам и персонам. К другому прокату. В том числе и у нас. Внутренняя мотивация творца. Получить все, что есть у Михалкова, а потом, как и он, раздать друзьям. Но махать статуэтками как знаменем «гордости» отечественного кино, как олимпийскими медалями? Там — очки, голы, секунды. Тут — правильный председатель жюри, влиятельная дистрибьюторская компания, случай фортуны…
О «русском искусстве, сделанном вопреки установкам». Два слова: «искусство» и «установки».
«Был бы сейчас Достоевский позитивным писателем? А Чехов? А Бунин?» — спрашиваете Вы. «Искусство либо есть, либо его нет».
Бинго! Где, скажите только, я говорил, что оно обязательно должно быть позитивным? Повторяю дословно свою фразу: «К тому же эти фильмы порой (!) тотально депрессивны. Когда побеждает одна тональность, кино становится маргинальным. Зритель, наглотавшись мрака, начинает от него шарахаться». Я не прошу при этом добавлять сиропчика или сахарной пудры в тот или иной фильм. Все, чего бы мне хотелось: чтобы рядом с ними были и другие, где «свет в конце туннеля». Если же они не появятся, то зрителей у «гордости» отечественного кино будет еще меньше. Когда первый раз я пошел на «Зеркало» в «Витязь» в семидесятых, зал был заполнен на четверть. Через две недели он уже был полон. Через месяц очередь за билетами тянулась метров на сто. Посмотрите на кассу «Бумажного солдата» по неделям. Это не про Вас. Просто другое время, другое кино и его роль, другие люди. Ничего больше.
Все это я говорю не как директор фонда, где у меня иные компетенция и полномочия, и где Сельянов сам как продюсер отвечает своим именем, своими и государственными деньгами за авторское кино, например Балабанова, а как зритель с достаточным кругом общения с теми, которых Вы называете интеллигенцией.
На телепередаче с похожей тематикой Ваш соратник по «прогрессивному» кинодвижению, устав приводить доводы ведущему — Дмитрию Быкову, так просто и сказал: да не доросли вы пока до этого уровня восприятия, Дима, работать надо над собой… Простите, но так «вашего слона» вы не продадите.
«Установки» и искусство.
«Броненосец Потемкин» — это что? А «Баллада о солдате»? Можно я не буду трогать Микеланджело? «Вопреки установкам» иногда делается барахла не меньше, чем «под чутким руководством». Хотя, конечно, «установки» чиновничьи или продюсерские могут убить фильм. Но могут и создать. Одно дело — корпорация Sony, другое — бывший Miramax. Теперь о «подменах». «Бюджет арт-проектов в Германии 350—500 миллионов евро в разных фондах. Во Франции — еще выше».
Если Вы под арт-проектами понимаете артхаус, это, мягко говоря, не так. Да, французы любят кино, но даже они поддерживают больше основной поток, мейнстрим. Где-то есть автоматическая поддержка. Где-то средства накапливаются и распределяются по компаниям. Но, что главное, источники финансирования привязаны к кинопродукту, в том числе и зарубежному. То есть это не отчисления от бензоколонок или хлебопекарен, а от кинобилетов, телевидения, DVD и т.д. Это так называемая парафискальная система поддержки. В чем смысл? В том, что фильмы, которые собирают больше зрителей через разные каналы, кормят то, что называется артхаус. То есть какой-нибудь французский или американский Бекмамбетов «кормит» нескольких французских Германов. Это нормально: зрелище «кормит» культуру и искусство, и в кино, и шире — в обществе поддерживается определенный баланс. Более того, вся эта система отформатирована почти до автоматизма. Это не значит, что там нет экспертизы, субъективизма и своей «гордости»: будущей или прошлой. Точно так же пишут письма группами и в одиночку, строчат манифесты, лепят ярлыки, порой бастуют… В общем, живут. Поэтому я Ваш абсолютный союзник (или Вы мой), когда Вы считаете, что нам «нужны понятные и транспарентные правила игры, не ущемляющие культуру в пользу коммерции, и наоборот». Но нехорошо забывать при этом, что в конечном счете «коммерция» кормит авторское кино, а не наоборот.
Природа финансовой поддержки «зрительского» кино носит преимущественно компенсационный характер. Что это значит? Что прежде всего недостаточное количество залов и пиратство — два фактора не дают полностью реализоваться экономическому эффекту, заложенному в продукте, в данном случае в фильме. Те же французы предприняли много мер, в том числе финансовых, чтобы развить именно зрительское национальное кино, его инфраструктуру.
В случае поддержки авторского кино «компенсационная» составляющая гораздо меньше. То есть если Ваш фильм расписать по большему числу кинотеатров или дольше показывать в нескольких, серьезного увеличения дохода не произойдет. Но об этом лучше Вам расскажет Ваш продюсер Артем Васильев.
«Если кто-то смеет сказать про фонд нелицеприятное — рискует попасть в черные списки»…
А это тоже «шизофренические ощущения» или сны наяву? Природа страхов в целом понятна. Но «окопное» деформированное сознание, шагнувшее за бруствер, порой влияет на психику. Вы что, серьезно считаете, что они «там» с проблемами типа «кущевской» или «манежной» в десятке творческих молодых людей видят пятую колонну? Тем не менее — если получу «черный список» (как понимаю, с фельдъегерем — Вы все-таки член президентского совета по культуре), тотчас к Вам!
К сожалению, проблема не в списках и запретах, а совершенно с другой стороны. Вы, наверно, думаете, что в экспертном совете фонда тонны талантливых сценариев по острейшим проблемам и болевым точкам?
И тут мы плавно переходим к теме так называемых социально значимых фильмов.
Этот «надел» фонд «элегантно» получил при формировании с «царской половины» — из Министерства культуры. Помимо разных правительственных планов по тем или иным памятным датам и событиям там есть и проекты, продвигаемые с той или иной поддержкой. Но опять-таки есть экспертный совет и ряд лучших на сегодня режиссеров со своими проектами. Установок, «вопреки которым рождается настоящее искусство», как таковых нет. В общем объеме средств, выделяемых на кинематограф, — тут около 15 процентов. Из них две трети — Тодоровский и Файзиев, Учитель и Прошкин, Месхиев и Котт… Появление каждого фильма в списке имеет свой набор причин. Какой-то четкой политики тоже пока нет. Но будет.
И еще раз про «советские аргументы».
Да, я — «оттуда», несмотря на все тектонические сдвиги в стране. Без особого пафоса, но и без комплексов. Советская ли страна? По менталитету во многом советская. Причем как с хорошей, так и с плохой стороны. За одно поколение не выветрится. Нужно ли обновление? Оно произойдет, хотим мы этого или нет. Но — «советское», Алексей, это не диагноз и не ругательство — это просто время, откуда мы все. Даже Вы пока с Вашим кино.
С уважением
Сергей Толстиков ,
исполнительный директор Федерального фонда
социально-экономической поддержки
отечественной кинематографии
