Ректор Белгородского института культуры и искусств (БелГИКИ) Ирина Игнатова запретила ставить в студенческом театре ряд современных пьес, в число которых попали «Кислород» Ивана Вырыпаева, «Планета» Евгения Гришковца и «Свободная пара» Дарио Фо. В Белгородской области не первый год действует «закон о духовной безопасности», на основании которого уже запрещались культурные мероприятия, в частности, рок-концерты, контролировалась работа ночных клубов. На основании закона был отменен День святого Валентина и Хеллоуин, теперь — спектакли о любви, которые должны были быть показаны 14 февраля на сцене студтеатра. Тексты нобелевского лауреата Фо, Вырыпаева и Гришковца были признаны «духовно опасными».

Блок мероприятий по обеспечению духовной безопасности белгородчан включает в себя внушительный ряд мер, принятых Белгородско-Старооскольским епархиальным управлением и социально-теологическим факультетом БелГУ. Широко распространяется брошюра Андрея Хвыли-Олинтера «Духовная безопасность и духовное здоровье человека, семьи и общества». По сетевой информации, до того как прийти к вере, стать диаконом и писать книги (еще один труд назван «Некоторые особенности Корана, шариата и мусульманских обрядов, используемые псевдоисламскими культами»), Хвыля-Олинтер был полковником внутренней службы, заместителем начальника Центра криминальной информации ГИЦ МВД РФ. Теперь он проректор по науке Белгородской духовной семинарии, доцент БелГУ, член Религиоведческого совета Белгородской области, ответственный секретарь комиссии по духовной безопасности при полномочном представителе президента РФ в ЦФО, священник РПЦ.

«Запрещенные авторы» комментируют случившееся:

Евгений Гришковец:

— Запрет на «Планету» был подан общим списком, в который попали разные современные драматурги. Ясно, что запрещающие «Планету» не читали текст, исходили из того, что все современные тексты для театра содержат мат и сцены насилия. Это не так. «Планета» — целомудренный текст о любви. Запрет говорит о невежестве тех, кто занимается культурой на местах.

Первым человеком, который мне об этом рассказал, был белгородский журналист, который подтвердил, что в различных комментариях белгородским СМИ авторы запрета подтверждают, что текстов не читали и не будут, потому что «не хотят пачкаться».

«Закон о духовной безопасности» действует в Белгородской области не первый год. Я неоднократно играл там во время его действия свои спектакли, и меня не запрещали. Я — автор из школьной программы, как можно запретить отдельное мое произведение, если меня в школе преподают восьмиклассникам? Мои тексты даются школьникам на сочинение, на изложение. Моя дочь писала изложение по моему рассказу «Зависть». Получила четверку.

Иван Вырыпаев:

— Мне кажется, у нас в стране курса на движение к демократии пока никто не отменял, поэтому и запрещать тексты в ней можно, только если они содержат признаки фашизма, национализма, оскорбления религиозных прав, призыва к насилию. Мне, конечно, очень лестно, что я попал в один ряд с Дарио Фо, но, насколько я знаю, ни у кого из нас в текстах ничего подобного нет. Поэтому вся эта местная инициатива есть грубое нарушение прав личности. И Гришковец, и я — мы много работаем в Европе, и мне очень не хотелось бы, чтобы туда дошла весть об этом запрете, это бросило бы тень прежде всего на нашу страну.