СюжетыОбщество

Продукты пойдут вразнос

Иван Стариков — о причинах неудержимого роста цен на продовольствие, спасительных талонах и сельхозкооперации, которая поможет любому дачнику пробиться на рынок, минуя бандитов

Этот материал вышел в номере № 21 от 28 февраля 2011 года
Читать
Продукты пойдут вразнос
Фото: «Новая газета»
Руководитель Школы экономики и земельных рынков Академии народного хозяйства — один из немногих в нашей стране «экспертов от сохи», который начинал в советском совхозе, продолжал в правительстве демократической России и сегодня занят...

Руководитель Школы экономики и земельных рынков Академии народного хозяйства — один из немногих в нашей стране «экспертов от сохи», который начинал в советском совхозе, продолжал в правительстве демократической России и сегодня занят системными исследованиями продовольственных рынков. На онлайн-конференции в «Новой» он рассказал, что происходит с ценами на еду в России.

— Иван Валентинович, ходить в продуктовые магазины стало страшнее, чем на фильмы ужасов. Объясните, пожалуйста, с чем связан ненормальный рост цен на продукты питания?

— По отдельным видам продовольствия мы до 50% импортируем, а в среднем около 30% внутренней потребности покрываем за счет импорта. Вместе с едой мы импортируем инфляцию, то, что специалисты Goldman Sachs назвали агфляцией, то есть ростом цен, в основе которого — удорожание продуктов питания. Официальная инфляция в России в прошлом году составила 8,8%, и порядка 5% в общую копилку внес рост цен на продовольствие. За первый месяц этого года мы уже имеем 2,4%, треть годового плана.

Причин несколько. Первая — глобальная. Во время кризиса ряд крупнейших центральных банков стали проводить чрезвычайно мягкую денежную политику: резко снизили ставки и при этом стали выбрасывать в экономику для поддержки банковской системы огромные суммы денег. Количество денег в экономике увеличивается, а количество товаров уменьшается, в том числе и по причине природных катаклизмов. Неумолимые законы экономики привели к росту цен во всем мире.

По данным Всемирной продовольственной организации (Food and Agriculture Organization, FAO — ФАО), в результате падения производства сейчас мы имеем очень небольшие переходящие мировые запасы зерна: по пшенице 176 млн тонн, по кукурузе 130 млн тонн. В последние три года мы видим, что потребление зерна больше в среднем на 3%, чем его производство. Переходящие остатки являются важнейшим фактором устойчивости зернового рынка, а от него зависят цены на мясо, молоко, кондитерские изделия и т.д.

Прогноз неутешительный: на 7% повысятся цены на пшеницу, на 35% — на ячмень. При производстве свинины промышленным способом интенсивным откормом главным является фуражный ячмень.

Так что это прогнозы не мои, «злопыхателя» Ивана Старикова, а всемирной организации, членом которой, в частности, является Россия и платит за это приличные деньги, если мне не изменяет память, более 10 млн долларов в год. Поэтому мы должны прислушиваться, по крайней мере, к мнению ведущих мировых экспертов, а не давать залихватские прогнозы.

— Так в подорожании нашей картошки виновата не только засуха, но и мировой финансовый кризис?

— В России глобальные тенденции усиливаются монополизмом в системе продовольственного ретейла, в системе обеспечения горюче-смазочными материалами сельскохозяйственных товаропроизводителей.

Все это может раскачать социально-политическую ситуацию. Сегодня растущие расходы на продовольствие на фоне роста тарифов на жилищно-коммунальные услуги, увеличения нагрузки на заработную плату, я подчеркиваю, могут стать спусковым крючком для серьезных социальных протестов.

— Я согласен. Но у нас же предвыборный год. Помимо заклинаний власти могут проводить какую-нибудь разумную политику, чтобы не было таких безумных темпов роста цен на продовольственные товары?

— Для того чтобы проводить разумную политику, как раз надо обладать разумом, то есть понимать ту отрасль, за которую ты отвечаешь.

Необходимо отказаться от всяких заклинаний и попыток административным путем начать регулировать цены.

С учетом общего разложения государственной системы это едва ли выйдет, а если и получится, то приведет к возникновению физических дефицитов. Приведу простой пример. Сегодня в производстве одного килограмма мяса птицы или свинины почти 70% — это стоимость кормов, в том числе зерна. Если фуражное зерно выросло почти в три раза, то удержать рост цен на мясо на уровне не более 30% в месяц, как того требует новый закон «О торговле», чрезвычайно сложно. Производитель начнет торговать себе в убыток и разоряться. Приходится закрывать производство — сбрасывают поголовье свиней, поголовье птицы, тогда на некоторое время мы получим снижение цены, а потом столкнемся с дефицитом и новым удорожанием.

— И как этого можно избежать?

— Есть один эффективный механизм, о котором я говорю уже несколько лет. И недавно о том же сказал Лев Хасис, руководитель крупнейшего продовольственного ретейлера, группы Х-5 (это «Перекресток», «Пятерочка», «Копейка» «Карусель»). Необходимо ввести так называемые «фуд стемпс», то есть продовольственные марки. По моим расчетам, около 25 млн граждан нашей страны требуется помощь для приобретения базовых продуктов, они должны их получить по фиксированным ценам. Задача создания и администрирования такой системы сложная, но решаемая. Армия чиновников-то огромная.

Тут важно правильно давать политические оценки. Говорят, что это возврат в поздний Союз с его талонами. Но эта система действует во многих развитых, успешных, демократических странах. Например, сегодня порядка 35 млн граждан Соединенных Штатов Америки получают ежемесячно талоны на 135 долларов. Они с высокой степенью защиты. Понятно, что на них нельзя купить ни алкоголь, ни табак. Есть конкретный набор продуктов, который позволяет покрыть среднедушевые расходы в калориях.

Государство тратит на это 60 млрд в год. И заявляются ретейловые сети, которые готовы принять участие в программе отоваривания «фуд стемпс». Обязательное условие — они отовариваются только американскими товаропроизводителями. Таким образом, это и поддержка сельского хозяйства. Потому что генерируется спрос со стороны государства на сельскохозяйственную продукцию.

— Поддержка социально незащищенных граждан, безусловно, важна, но ведь это не изменит ситуацию в корне.

— А для этого необходимо максимально либерализовать доступ на продовольственные рынки мелких товаропроизводителей. Назову такие цифры: порядка 40% молока, более 60% свинины, около 50% говядины, более 80% картофеля, плодов и овощей производится сегодня в 18 млн личных подворий. Подавляющее большинство этих граждан не имеют возможности выйти на рынки крупных городов по причине чрезвычайной криминализованности этой сферы, сращивания бандитов с властью. Сегодня многочисленные перекупщики, приезжая в деревню и забирая товар по низким ценам, потом продают гораздо дороже.

— Это известная проблема. А как она решается в Европе? С помощью сети мелкого продовольственного ретейла?

— Я недавно был на «зеленой неделе» в Берлине. Там сельхозпроизводители объединены в отраслевые профессиональные союзы. И я вас уверяю, если они принимают в своем сообществе решение, то власть никуда не денется, чего бы она ни хотела.

И у нас в стране был подобный опыт. Когда я ехал к вам в редакцию, то, поворачивая со Старой площади на Маросейку, проезжал здания администрации президента. Многие помнят, что в советское время это был комплекс зданий ЦК КПСС, но мало кто знает, что в дореволюционной России они принадлежали системе потребительской сельскохозяйственной кооперации. Это была мощнейшая организация.

И в СССР при совхозах были заготконторы, куда многие, в том числе и я, сдавали часть продукции личных подворий, получая хороший приработок к зарплате. Я, конечно, не предлагаю восстановить систему советской потребительской кооперации, пресловутый «Центросоюз», но можно сделать в России нечто подобное на рыночных принципах.

В каждой деревне сегодня есть человек или семья, которые, чуть помоги им, могли бы восстановить эту систему. Предположим, жители организуют классический потребительский кооператив. Забили поросят, бычков или птицу, картофель собрали, яблоки, виноград или еще что-то. Поодиночке они не могут выйти на рынок. Но они сдают товар в потребительский кооператив. Их представители едут в райцентр, реализуют товар, а потом прибыль делится. Если мы поддержим такие кооперативы на уровне муниципалитетов и регионов, то скоро они, как ручейки, сольются в мощное кооперативное движение. Его представители придут к губернатору, к мэру и скажут: дай нам рядом с городом на ровном месте 5—6 гектаров земли, мы сделаем свой рынок, у государства денег просить не будем. Но доступ на эти рынки будут иметь потребительские кооперативы как их собственники. На таких рынках в принципе невозможен ценовой сговор, на них складывается справедливая цена и для производителя, и для потребителя.

— А правительству эта простая идея в голову не приходит?

— Почему власть на это не идет? Вы же понимаете, что люди начнут самоорганизовываться не только в этом, но и в защите своих прав, в том числе политических. Сейчас установка сохраняется на то, чтобы общество было в атомизированном состоянии.

— Я слышал, что министру сельского хозяйства Елене Скрынник поручили заняться возрождением потребкооперации, но конкретных действий с ее стороны не наблюдаю.

— Я повторю то, что услышал в Госдуме. Там есть депутаты-аграрники. Деревня, она же беспощадна и точна в определениях. Они мне сказали: «Если врач-реаниматолог стала министром сельского хозяйства — значит, сельское хозяйство в коме».

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow