Чужие
— Я сразу сказала: «Мама, не открывай чужим!» — говорит девятилетняя Лиза. — А Саша им дверь открыть хотела! Она совсем ребенок!
— Я больше не буду, — тянет Саша. Ей четыре года.
Чужие пришли в прошлый понедельник. Хрупкая женщина и два амбала. Стучались, хотя на двери был звонок. Женя решила не открывать.
Делегация пошла к соседям. Выяснилось, что троица представляет органы опеки. А органы опеки проверяют заявление о жестоком обращении с детьми. Заявление набрано на компьютере и подписано некоей Богоявленской Е.И., представившейся соседкой Чириковой. В заявлении расписывалось, что дети постоянно голодные, ходят «в каких-то обносках» и, кажется, их бьют. Кроме того, в квартире Чириковой постоянно ночует бомж… «Не живет у нас в доме никаких Богоявленских и не жило никогда, — удивились соседи. — И нормальные абсолютно дети, что за чушь-то? Какие бомжи, где?» Женщина представилась инспектором Раисой Ивановной Быстряковой и оставила соседям телефон.
Женя по телефону позвонила. Раиса Ивановна пояснила, что обязана проверить заявление, а значит, надо обследовать детей, квартиру и составить акт. Запись разговора с химкинской опекой сразу же оказалась на сайте экозащитников ecmo.ru. Уже к вечеру на опеку обрушился шквал звонков. И опека вроде бы назвала произошедшее «недоразумением». Подключился уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов, который нашел более жесткие слова для произошедшего и пообещал, что Чирикову больше тревожить не будут.
Но в это воскресенье в домофон позвонила «милиция, по заявлению». Дверь не открыли, милиция ушла.
Теперь в квартире Жени постоянно дежурит кто-то из активистов.
После визита органов опеки два дня девочки сидели дома: боялись. Теперь страх, кажется, спал, и Лиза опять ходит в школу и на кружки, а Саша — на развивающие занятия. Больше всего на анонимку обиделась постоянная няня, которая в письме названа «какой-то женщиной», которая, «судя по детскому плачу, постоянно их наказывает».
Женины дочки между тем обнаруживают какую-то жуткую юридическую грамотность.
— Мы прописаны в Москве, а не в Химках, — говорит мне 9-летняя Лиза, откладывая куклу. — А значит, мы не их под-ве-дом-свен-ность.
Давление
— И это не лично против меня. Против нас началась кампания, — говорит Женя.
Новый вал проблем у экозащитников начался ровно 1 февраля. Проводили акцию протеста на правом берегу. Водоохранную зону канала им. Москвы химкинская администрация отдала под строительство жилого комплекса «Правый берег». Причем, по словам экозащитников, земля вообще-то не химкинская, а федеральная. Кроме водоохранной зоны под застройку попадало и кладбище XVII—XVIII века, в советское время «обновленное» могилами репрессированных, погибших при строительстве канала. Именно на месте кладбища запланирована автостоянка на тысячу машино-мест. Экозащитники подготовили и подали иск в суд. А 1 февраля выдвинулись на место, узнав, что машины начали бурение прямо на кладбище.
Акция протеста, правда, продлилась недолго: приехала милиция и объявила, что на стройке заложена бомба. Активисты, ворча, ушли.
А 10 февраля химкинские обоповцы позвонили в квартиру активистки Аллы Чернышевой. Алла как раз собиралась вести детей в поликлинику. И когда обоповцы попросили «пройти к нам и кое-что прояснить», Алла взяла детей с собой. В отделении продержали шесть часов. Алле объяснили, что она является подозреваемой по делу о заложенной бомбе. То есть ее муляже… Алла рассказывает, что обоповцы обещали «затоптать движение, лишить меня и Чирикову родительских прав». Постоянно совали какие-то бумаги на подпись. Алла ревела, но подписывать отказывалась. Начальник управления информации ГУВД по Московской области Евгений Гильдеев в это время оперативно заявлял: «В ходе изучения записей камер видеонаблюдения установлено, что указанный пакет принесла и положила среди людей Алла Чернышева».
Между тем экообороновцы довольно быстро нашли свидетелей — участников акции, видевших мужчину, оставившего в толпе на земле тот самый подозрительный пакет. Бдительные активисты сфотографировали мужчину и указали на него начальнику 2-го отделения ОВД Химки Голдобину. Но тот заверил, что это их сотрудник, просто он в штатском. А через несколько минут пакет оцепили и объявили о бомбе…
Параллельно активизируется проверка фирмы «ЭЗОП», принадлежащей Жене и ее мужу. Проверка фирмы, занимающейся электромагнитной совместимостью, собственно не прекращалась — ОБОП запрашивал транзакции. Банки, фиксируя внимание правоохранительных органов к фирме, отказывали в кредитах. Но тут дознаватели из подмосковного ГУВД начали вызывать на допрос клиентов. После чего клиентов очень поредело, а одна железнодорожная компания отказалась оплачивать уже сделанную работу.
А 21 февраля в дом к Чириковой пришли органы опеки.
Почему сейчас?
За последние полтора месяца произошло три значимых события.
На следующий день после того, как и Дмитрий Медведев согласился, что трасса будет построена через Химкинский лес, было официально объявлено, что акции СЗКК (компании, организующей строительство) приобрел олигарх и давний друг Путина Аркадий Ротенберг.
В январе была закончена трехмесячная работа экспертной комиссии над общественной экспертизой трассы. В комиссию под руководством зампредседателя Национальной экологической аудиторской палаты Тамары Злотниковой вошли 18 специалистов НИИ транспорта и дорожного хозяйства, экономфака, геофака и биофака МГУ, Института лесоведения РАН… 5 докторов, 9 кандидатов наук. Итог: вариант трассы, проходящей через лес, признан комиссией «абсолютно неприемлемым». Взамен комиссия предлагает 10 (!) альтернативных вариантов, «разработанных технически и финансово». Среди этих 10 — вариант прохождения трассы на месте старой ЛЭП, серьезно поврежденной после «ледяного дождя». Построек под ЛЭП нет, леса тоже — пустыри. И главное — в этом варианте трассу предполагается начать от недавно расширенного моста через канал им. Москвы (по нынешнему проекту трассы мост только предстоит построить, и уйдет на это 3 года).
1 февраля исполнительным директором российского Гринписа Сергеем Цыпленковым доклад передан лично в руки Медведеву. И Медведев пообещал доклад прочитать.
И третье. Защитники Химкинского леса активно расширяют ареал своей деятельности. Так, Чирикова и товарищи влезли в проблему застройки в водоохранной зоне канала им. Москвы. А компания «Недаркал» уже продает квартиры в еще не построенных домах на улице Юннатов, где и разворачивались драматические события с бомбой.
Почему дети?
Мерзко это писать, но новейшая химкинская история подтверждает, что воздействовать на активистов через детей — очень эффективно.
В Химках был такой детский центр творчества «Виктория». Огромный комплекс кружков и курсов существовал 58 лет и был рассчитан на 1700 детей. Но летом 2009 года выяснилось, что здание, только что прошедшее через капремонт, ужасно аварийное. Центр мгновенно ликвидировали, а землю по распоряжению администрации передали конторе МОИС-1 под строительство высотки и фитнес-центра.
Педагоги и родители решили центр так просто не сдавать. Сама собой образовалась инициативная группа под руководством директора центра Галины Лебедевой и ее дочери Ирины, которая работала в центре педагогом. И этих двух учительниц не пугали ни суды, ни проверки ОБЭПа, ни угрозы по телефону. Но у Ирины было двое приемных детей. И управление образования сначала взялось за их няню, а потом пригрозило подключить органы опеки, так как Ира Лебедева «подвергает детей угрозе». И Лебедевы вдруг перестали чувствовать себя гражданскими активистами, а стали просто мамой и бабушкой, детям которых угрожает опасность. Борьба прекратилась, последнее здание центра снесли в сентябре, стройка элитной высотки и фитнес-центра уже началась.
Прекрасные дети Чириковой, конечно, никому, кроме нее, не нужны. Нужно, чтобы Женя наконец сломалась.
И дело, наверное, уже не только в Химкинском лесе. Женя Чирикова стала проблемой сама по себе. Вокруг худенькой тридцатилетней блондинки-менеджера за 4 года сорганизовалось мощное протестное движение, которое не боится ни ОМОНа, ни Центра «Э», ни футбольных фанатов, ни черта лысого. Женя имеет огромную и удивительно широкую поддержку — от московских анархистов до профессоров МГУ, от химкинских бабушек до «зеленой» фракции Европарламента. Она не собирается тормозить.
Движение пытались затоптать, забить и запугать. Теперь его пытаются обезглавить. Как остановить Чирикову, которая запросто ложится под работающую строительную технику? Напомнить ей, что она — мама.
Женя очень зла
— Я дико разозлилась. Я была просто в ярости, — говорит Женя. Она только что закончила писать очередное обращение на очередную акцию. — Они, конечно, рассчитывали на другую реакцию. Что я начну ходить в эту опеку, чистить по углам, унижаться. А у меня только одна мысль в голове крутилась: «Вот ублюдки!»
Но я не рассчитывала на такую огромную поддержку. Мне незнакомые люди пишут: «Придут, а ты забаррикадируйся и напиши в «Твиттер» — приедем отбивать». Мы уже надеемся не на государство, а на «Твиттер». И поддержка интернет-пользователей мне важнее поддержки чиновников.
Несколько слов опеке
Уважаемые сотрудники органов опеки! Я разговаривала с вами, и мне не показалось, что вы подлецы и мерзавцы. Вы сказали: «Никто не собирается отбирать у Евгении детей. Мы обязаны проверить заявление, потому что это по закону». И это так.
Но вы не обязаны участвовать в травле. Лиза и Саша, которых вы защищаете, больше всего боятся за маму.
В этой войне вы должны быть на стороне детей.
