28 февраля. День четвертый

День начался с ходатайства стороны обвинения о допросе Ларисы Ермаковой. Это второй свидетель, шедший по Пречистенке мимо дома № 1 в момент убийства Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой 19 января 2009 года. Защита не возражала. У адвоката Хасис Геннадия Небритова была встречная просьба — выдать ему протоколы уже прошедших судебных заседаний. На что судья пояснил: «Согласно ч. 6 ст. 259 УПК РФ, протокол судебного заседания должен быть изготовлен и подписан в течение трех суток со дня окончания судебного заседания… Судебное заседание еще не окончено… Будет предоставлен потом…» Никита Тихонов, в свою очередь, зачитал ходатайство на девяти листах о признании недопустимыми доказательствами протоколов следственных действий, проведенных с участием адвоката Скрипилева, который был ему «фактически навязан» (этот адвокат представлял интересы подозреваемого Тихонова в первые дни после задержания и ареста).

— Скрипилев пообещал освободить из-под стражи мою гражданскую жену Хасис, если я возьму вину в убийстве на себя, тем самым способствовав моему самооговору.

Напомним, что 15 февраля 2011 года, когда проходил отбор присяжных по этому делу, Евгений Скрипилев пришел в суд и сообщил журналистам, что снова готов защищать Тихонова, если Никита вернется к «первоначальной позиции» и сделает соответствующее заявление. Под этой позицией адвокат понимал не только признательные показания, но и некие «наработки», которые были оговорены у него с Тихоновым.

Ходатайство Тихонова было приобщено к делу. Решение по нему суд отложил до рассмотрения упомянутых следственных действий.

В зал попросили присяжных. Начался допрос очевидца Ларисы Ермаковой по аудиосвязи (в связи с тем, что в ее адрес и адрес второго очевидца — Мурашкина, допрошенного ранее, поступали угрозы, гособвинитель ходатайствовал о допросе свидетеля именно таким образом). Свидетель сообщила те же самые сведения, что в прошлый вторник рассказал Мурашкин: они вместе шли по Пречистенке в момент убийства Маркелова и Бабуровой. Только Ермакова, в отличие от Мурашкина, не обратила внимание, был ли в руке у пробежавшего мимо них молодого человека пистолет. Однако подтвердила: этим человеком был тот, кого она видит при помощи видеокамеры в «аквариуме» в зале суда, — Никита Тихонов.

— Вы видели лицо молодого человека полностью? — спросил обвиняемый.

— Да, доли секунды, когда сполз шарф. Глаза, брови, нос, как-то так… Я могу точно сказать, что… В общем, извините, но я вас опознала… — сказала Ермакова.

На вопрос адвоката Евгении Хасис Короткова-Гуляева: «С чего вы взяли, что это было убийство, а не несчастный случай?» — свидетель сообщила: в тот момент, когда раздались три хлопка, которые она приняла за взрывы петард, поблизости на той стороне улицы, по которой она шла с Мурашкиным, никого не было. Именно поэтому она считает, что преступником был пробежавший мимо молодой человек.

Присяжных попросили уйти, чтобы решить процессуальные вопросы. Защита ходатайствовала об исключении протокола опознания Тихонова Ермаковой из доказательств: якобы он составлен с нарушениями. В ходатайстве было отказано. Более того, по словам свидетеля, Тихонов во время опознания никакого недовольства адвокатом Скрипилевым, чьи действия он пытался оспорить до этого, не выражал. Ходатайство же обвинения об оглашении протокола опознания было, напротив, удовлетворено.

После этого документа прокурор Локтионов зачитал вернувшимся присяжным протокол осмотра места преступления и заключение судмедэкспертов о причинах смерти Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. В зале стояла полнейшая тишина: журналисты ничего не писали, адвокаты подпирали руками головы, не пытаясь перебивать оглашение страшных подробностей.

Проходя перед деревянным заборчиком, ограждающим скамейки коллегии присяжных, прокурор показывал членам жюри фотографии с места преступления. Некоторые из присяжных качали головами, другие — указывали на что-то ручками, а затем записывали подмеченное в блокноты.

Запоминалось фрагментарно…

«…Смерть Маркелова С.Ю. наступила в результате огнестрельного пулевого слепого проникающего ранения головы с повреждением мягких тканей, теменных и лобных костей, головного мозга… размозжением вещества теменных и правой лобной долей головного мозга…»

«…Смерть Бабуровой А.Э. наступила 19 января 2009 г. в 20 часов 50 минут в ГКБ № 1 г. Москвы от одиночного сквозного огнестрельного пулевого ранения головы с повреждением вещества головного мозга… тяжкий вред здоровью… в прямой причинной связи с наступившей смертью…»

…Судья отказал Короткову-Гуляеву в допросе свидетеля по материалам судебно-медицинской экспертизы — поскольку Ермакова не может знать о ее подробностях.

Присяжных отпустили. Судья в который раз зачитал лекцию участникам процесса — о том, как себя вести, о том, что говорить, а что не говорить, исходя из требований УПК…

1 марта. День пятый

Во вторник в суде допрашивались в качестве свидетелей обвинения шеф-редактор «Новой газеты» Сергей Соколов и журналист Александр Литинский. Против их допроса активно выступали адвокаты защиты.

Оба давали показания по мотиву действий обвиняемых. И рассказали об активном участии Маркелова в антифашистской и правозащитной деятельности, подтвердив это тем, что регулярно взаимодействовали с ним в рамках этой темы. Говоря о возможном мотиве подсудимых в убийстве Маркелова и Бабуровой, оба свидетеля отметили, что погибшие придерживались ярких антифашистских взглядов. И, кроме того, как заметил Соколов, «Маркелову не раз поступали угрозы на этой почве. Более того — в 2004 году ему пробили голову».

Адвокаты и подсудимые допрос Литинского и Соколова пытались свести к тому, что мотивов для убийства Маркелова и Бабуровой была масса, а мотив идеологической ненависти и вражды стоит в этой очереди чуть ли не самым последним.

«От Чечни до Благовещенска», — говорили адвокаты Тихонова и Хасис, перебирая дела, которые в качестве адвоката вел в свое время Маркелов. Евгения Хасис припомнила даже Химкинский лес, защитника которого — Михаила Бекетова — в свое время тоже защищал Маркелов…

«Так что вы сами подтвердили, что «друзей» у Маркелова было много», — сказали адвокаты обвиняемых, например, Литинскому.

«Свои умозаключения оставьте при себе и не навязывайте их свидетелю», — просил судья.

Стоит отметить, что адвокаты опять, как и во все предыдущие дни, мимикой и жестом показывали присяжным заседателям на судью, когда он снимал их вопросы или делал им замечания. Причем таким образом адвокаты «общались» с присяжными открыто, и в какой-то момент судья просто не выдержал.

— Не надо немым взглядом обращать внимание присяжных на себя, обращайтесь лучше к закону, — осек одного из адвокатов судья. Защитникам сделали очередные предупреждения.

В этот же день суду удалось послушать свидетеля Илью Васюнина.

Подробности — в следующем номере