Дмитрий Медведев начинал свое правление со слов о свободе и… хочется сказать — заканчивает его словами о свободе. Или как вариант: начинает кампанию за второй срок свободолюбивой риторикой. «Свобода лучше, чем несвобода», — констатировал в феврале 2008 года на V Красноярском форуме тогда еще кандидат в президенты. «Нельзя откладывать свободу на потом», — заявил глава государства, от которого многие ждут деклараций о намерениях по поводу следующего президентского срока, на научно-практической конференции в Санкт-Петербурге, посвященной 150-летию Великой реформы Александра Освободителя.
И хотя близкий друг президента, глава Высшего арбитражного суда Антон Иванов, тоже наговоривший на конференции много чего либерального, сказал, что не надо видеть во всем намеки, надо видеть уроки, создалось впечатление, что Медведев не просто намекает, а готов ассоциировать себя с царем-освободителем.
Дмитрий Освободитель?
Нельзя сказать, что за время, прошедшее с того момента, когда Медведев занял формально высший пост в государственной иерархии, он не сделал ничего для свободы. Но слов точно было больше, чем дел. Иногда слова расходились с делами. Зажатый в «рамке» дуумвирата, все свои слова и дела президент соотносил с позицией премьера. Слова и действия Медведева, которые следуют примерно с минувшей осени, с истории увольнения Юрия Лужкова, то обнадеживают, то разочаровывают либеральную публику, ожидающую реформ сверху. Поскольку главным критерием личной свободы президента в приличном обществе считается дело Ходорковского, он остается несвободным, пока несвободен Михаил Ходорковский. Все остальное можно оценивать лишь как фронду или череду фальстартов в президентской гонке.
Но вот как понимать последние события? Экспертиза дела Ходорковского. Высшая государственная награда — орден Андрея Первозванного — Михаилу Горбачеву, обвинившему дуумвират в «зазнайстве» и вообще ответственному «за величайшую геополитическую катастрофу». Речь в Питере об Александре Втором. Это продолжение невинной фронды или количество уже переходит в качество? «Слухмейкеры» утверждают, что все эти шаги вызвали дикое раздражение ближнего круга «национального лидера». Только публично поправить главу государства, как министра финансов Алексея Кудрина, они не могут. Время не пришло.
Словом, Медведев как минимум рискует — провоцирует тех, кого условно называют «силовиками» из окружения Владимира Путина, на активизацию действий, общий смысл которых — убедить «национального лидера», что он и только он должен управлять страной в следующие лет 12.
Медведев с симпатией описывал мотивы Александра, противопоставлял европейский путь России особому пути, говорил, что «нельзя бояться свободного человека, который каким-то неадекватным образом распорядится своей свободой. Это путь в тупик… государство является не целью развития, а инструментом развития». Сказал о времени, предшествовавшем Великой реформе: «Неэффективная экономика и неадекватная целям развития социальная структура общества грозили стране неминуемым крахом». Однако не менее вызывающей оказалась аллюзия, содержавшаяся в питерском выступлении Антона Иванова, подводившего итог Великой реформе: «Самые тщательно разработанные правовые механизмы и самые выверенные законы не попали в руки к ответственному классу собственников, а достались радикалам и ультраконсервативным группам». Да это же просто слова о путинском «капитализме друзей»!
Масла в огонь подлил председатель Конституционного суда Валерий Зорькин: «Прерывание необходимой модернизации может превратиться не в очередной эксцесс, что уже немало, а в окончательную катастрофу народа и государства».
В общем, как сказано у Ильфа и Петрова: «Если римский папа сказал «а», то Лига Наций говорит «б».
Вот это самое «а» президентом произнесено. Все мучительно ждут, когда же он скажет «б».
