Почему у Анатолия Шугурова в пензенском товариществе «Пугачевское» (о его опыте я рассказывал 18 февраля 2010 года в публикации «Больше ума на гектар пашни») получается принципиально новое земледелие, а в других хозяйствах его нет? Для этого нужно, чтобы начальство не крало, а рабочие не пили. И чтобы никто не халтурил. Большинство колхозов и совхозов этого так и не достигли. Многие нынешние ЗАО и АО — структуры загадочные. Поля в бурьяне, коровники в руинах. Рабочие спились и померли или уехали в город, на их месте непьющие рабы — гастарбайтеры. Идет непрерывный процесс банкротства, земельные паи скуплены какими-то холдингами с офисами на Кипре или просто украдены. Откуда при таком разорении «Мерседес» у «преда» или «директора» и аграрные успехи у министра Скрынниковой — еще две загадки.
Крестьянская артель
В «Пугачевском» все на месте: земля, кадры. А в основе успехов «все не то и не так». Все противоречит моим выстраданным аграрным идеалам. Их образцы — в передовых аграрных странах. По преимуществу семейные фермы. Мощная кооперация — переработка, сбыт, снабжение, наука. Но земля и скот у каждого собственные. Собственность — залог свободы. Свобода — фундамент процветания.
Я был в таком кооперативе свободных фермеров — израильском мошаве. Будучи в турпоездке, позвонил туда: «Русский журналист. Можно к вам приехать?» «Простите, — говорят, — все руководство в Иерусалиме на совещании». Я прямо взвыл: «Один день свободный. Когда еще побываю в еврейской деревне!» Секретарша помолчала и говорит: «Приезжайте, все сама покажу».
Два часа водила и рассказывала. И вот это, а не коровы со средним надоем в 10 000 литров, не чудесная «деревня» в розах и пальмах зацепило больше всего: «Пнина Давыдовна, а вам не влетит за эту самодеятельность?» «От кого? Я член мошава. У меня здесь земля и скот. Начальство мы выбираем. Не понравится — скинем. Этих не скинем — хорошие работники. Пойдемте, я вас с ними познакомлю. Разве у вас все еще боятся говорить с журналистами? Вроде перестройка произошла?»
В этом месте рассказа мои сельские собеседники в России обычно ржали — представляли, какой бифштекс сотворил бы их голова из секретарши, пригласившей в колхоз израильского журналюгу…
Шугуров же спокойно похвалил израильских коллег: «После стольких веков безземелья на такой трудной, солнцем выжженной земле такое сельское хозяйство создали!» О своей «порабощенной» секретарше промолчал. Почему — я позднее понял. Ну, нет ее у Шугурова. Симпатичная дама, которая нас чаем угощала и которую я принял за секретаршу, Ольга Николаевна Паркина — главный бухгалтер и второй человек в хозяйстве. Она одна из трех «полных товарищей». В товариществе на вере «Пугачевское» у этого триумвирата полная власть. И полная ответственность. По уставу они отвечают за состояние экономики даже личным имуществом — домом, машиной и прочим. Поэтому продавать паи, вошедшие в уставный капитал, и наживать «Мерседесы» на банкротстве родного села они не могут никак.
В хозяйстве побывало за последние годы около трехсот делегаций, в том числе иностранных — фермеров, журналистов. Многих из них распрекрасно принимала Ольга Николаевна. «Чиновников» здесь раз, два и обчелся. У всех вторая профессия. У рабочих по 3-4.
Всем народом приняли устав товарищества — весьма жесткий. За пьянку и халтуру можешь потерять премию по итогам года. А это приличные деньги — половина «Жигулей». Беседовал с механизатором, которого Шугуров рекомендовал: «Опора хозяйства. На все руки мастер». А на руках этих пальцев не хватает — отморозил при известных обстоятельствах. Ему в свое время было предложено: «Кодируйся или за ворота». Он выбрал первое. Может ли этот умный, резкий в суждениях человек рывок на свободу из водочного рабства рассматривать как покушение на свою «волю»? Не думаю.
И второй извечный вопрос — о земле — пугачевцы решают тоже не по моим «идеалам». Паи здесь переданы в коллективную собственность. По типовому уставу «вкладчик» в ТнВ (товарищество на вере) может вернуть себе собственность, так что дорога в фермерство не закрыта. Но никто из пугачевцев туда не рвется. Позицию этого села по земельному вопросу мне изложили другие ведущие механизаторы — Александры Потемин и Тоников: «Мы доверили товариществу свои паи и не жалеем. И живем, в общем-то, неплохо». Да, это так! Впервые за последние годы вижу спокойных, счастливых крестьян. У них хорошо организованный труд, без сезонных надрывов пупка. (Особо подчеркну — этот труд продуман и оправдан конечным результатом — хорошим урожаем. Это ведь вранье, что простому работяге все равно, что делать, лишь бы платили. Бессмысленная возня по приказу начальства любого морально убивает. Монахов в старину наказывали толчением воды в ступе — люди сходили с ума.)
В селе — газ, дома с полным благоустройством, отличный клуб, школа. У каждого сад-огород, живность, птица, но вот коров уже мало кто держит, потому что «неохота вкалывать в две смены». Заработки выше, чем в районе или области, но по московским меркам не самые высокие. Сказал об этом Шугурову. Он возразил: «Почему только зарплата? Вот сейчас мы на 128 работников 13 домов строим со всеми удобствами. Еще даже не решили — кому дать. Дома эти будут свои, личные. Думаю, многие москвичи на такой вариант согласились бы». Пожалуй…
Это самое ТнВ — довольно редкая форма хозяйствования. Она напоминает русскую рабочую артель. Когда-то их было немало в разных отраслях, и они привлекали внимание социологов и писателей. Отмечалась слаженность, умная, грамотная работа артельщиков, их «душевное веселье». И непременно — яркая фигура лидера, вожака, «старосты». От него — авторитет артели среди заказчиков. От заказов — прибыль, от прибыли — заработки. Доля руководителя — несколько средних заработков рабочего. Они связаны больше общим экономическим интересом, чем командой.
Александр Куприн пишет о своих любимых «продольных пильщиках», что «артель вникала в работу с той ярой жадностью, которая всегда была свойственна… русскому мужику-собственнику». Капитализм?
С другой стороны, контроль работников друг за другом, общинный дух. Зачатки социализма? Об артелях проспорили до революции. Советская бюрократия все артели придушила. Даже сибирские масляные, которые поставкой за рубеж сливочного масла в 1913 году дали России больше дохода, чем золотые промыслы.
Чудом сохранились артели старателей-золотодобытчиков…
Золотые артели
Раб нерадив. Не принудь господин повелением строгим к делу его,За работу он сам не возьмется охотой.Тяжкую долю раба человеку вручая,Лучшую доблестей в нем половину Зевес истребляет.
Аудитория МГУ, 1952 год, незабвенный наш «античник» профессор С.И. Радциг… Мог ли я тогда подумать, что эти грозные гекзаметры, несущиеся с кафедры, не только о Древней Греции. Они о нас — о стране подневольного, рабского, «нерадивого» труда. Что вот сейчас под Магаданом конвой на плацу перед строем забивает сапогами беглого раба — некоего Вадима Туманова? Он выжил и вывел из рабства тысячи других рабов — этот новый Спартак. Я с ним беседую через полвека…
Какая фантастическая и страшная, какая русская судьба! Молодой моряк. Убежденный комсомолец: «моя страна — лучшая в мире»… Лживое политическое дело. Колыма.
Семь (!) побегов. Ловят. Чудом жив после зверских избиений. В 1956-м выпускают. По амнистии — без реабилитации. Он создает первую артель, и начинаются чудеса с добычей, выработкой и комфортом старателей в медвежьих углах: сауны, повара из лучших ресторанов.
14 таких артелей, созданных Тумановым, с 1957 по 2000 год дали 500 тонн золота. (После войны СССР имел где-то 2400 тонн золота. В основном гулаговского. За каждой унцией — могильная табличка с номером зэка.) Производительность труда у тумановцев была ВТРОЕ выше среднеотраслевой. Причина проста: старатели уже не были рабами. Не только по сравнению с зоной. На воле работяга был ненамного свободнее. Нормы и планы от достигнутого, произвол начальства. У Туманова все было иначе. Как же могли рабовладельцы смириться с этим? Начинается травля. Прокурорские проверки. Проститутские статьи В. Цекова и В. Капелькина в газете «Социндустрия» при ЦК КПСС. Посадить Туманова еще раз не удалось. Но артели сначала от золота оттеснили, а потом помаленьку придушили. Было 45 тысяч старателей-артельщиков. Остались сотни. А могли по этому методу работать миллионы…
С Тумановым я познакомился на поминках моего близкого друга, публициста-экономиста О. Лациса (Отто защищал Туманова в печати и добился его реабилитации). Меня потряс этот человек, песни о котором писал Высоцкий. А больше всего затронула прикидка: если бы все рассыпное золото передали артелям, мы сегодня по золотому запасу были бы первыми. А золото дорожает неуклонно.
Тут Вадим Иванович возразил: «Почему только «россыпи»? Мы просили отдать нам в работу «Сухой Лог» — самое крупное месторождение России. А там рудное золото. Артель — полторы тысячи работников — и этого не боялась. Мы платину добывали, серебро, вольфрам. Мы «Тиман» просили — бокситов на сто лет всем алюминщикам России. Мы на «Удокан» претендовали — там меди фантастические запасы. Нас и туда не пустили… Артели не только на добыче работали. Мы и дороги строили, целые поселки сооружали. У нас агропром свой был — тысячи коров и свиней. И все это в разы дешевле, чем везде. Дали бы ход артелям повсюду, где была бы сегодня Россия?»
Может, и так. Артельное золото было самым дешевым. Вспомним Шугурова и его хозяйство — самое дешевое зерно. Там тоже — разновидность артели. И та же экономическая суть: общий заработок — от прибыли, заработок руководителя — несколько средних заработков рабочего. Туманов: «Это не сегодняшний вариант, когда зарплата руководителя стала почему-то «коммерческой тайной, и директор предприятия может получать и платить рабочему столько, сколько вздумается. Эта уродливая схема сделала немногочисленную группу безмерно богатой, а остальные превращены в ничто. Страшнейшая ошибка, уничтожившая средний класс, опрокинувшая все общество и экономику страны в пропасть».
В чем корень этой ошибки? К 1985-му ясно было: мы в тупике. У «них» лучше. Пусть рынок сделает, как «там». Вот он и сделал. Как в США двадцатых годов. С гангстерской пальбой. С засильем монополий и несчастным Чарли Чаплином, маленьким человеком — жертвой капитализма. То он на конвейере дергается, то удирает от копов, то на пару с сынишкой бьет и вставляет стекла. Но «там»-то за эти полвека кое-что изменилось! Чарли сам стал капиталистом. У него малое предприятие. И таких предприятий 26 миллионов. Они дают ПОЛОВИНУ американского ВВП. Почти 80% малых предприятий обходится БЕЗ НАЕМНИКОВ. Работник — он же хозяин! Тектонический сдвиг к свободе труда. Русская «велика Федора, да дура» это явление — «мал золотник, да дорог» — в упор не видит. Возят иного агробосса по Западу, тычут носом в преимущества семейных ферм, а он дома возьмет и заворотит безумный тысячеголовый свинокомплекс…
Можно было бы и в России убедиться в этих преимуществах. Почему частная буренка надаивает втрое больше общественной? Потому что ее вениками не кормят — ей последнюю горсть муки в пойло всыплют. Ее запивший «персонал» не будет мучить двое суток недоеной. Для хозяйки она «матушка-кормилица», а не «падла, мать твою». Потому что хозяйка — свободная собственница, а не совхозная нерадивая рабыня.
У нас 42 миллиона человек имеют землю — небольшие участки. Из этой среды давно возникло бы семейное фермерство — не хуже, чем в Америке. Возникла бы кооперация вольных фермеров со своей землей — как в Израиле или Болгарии. Или даже более плотные объединения тружеников — как ТнВ у Шугурова, артель у Туманова. Люди сами нашли бы ту степень кооперации, при которой не было бы «вместе тесно, а врозь скучно». При которой лидер и рядовые — одна команда, одна душа. А не так, как в советском колхозе: председатель — «голова», он думает и решает, остальные — «члены», а над всеми — «вышестоящие органы»…
В 2009 году Егор Гайдар читал публичную лекцию. Андрей Комаров, бывший старатель, подал реплику: «В 1987 году вы, будучи журналистом, вместе с Лацисом заступились за нашу артель. По сути, спасли от тюрьмы Туманова и меня, его бухгалтера. За что вам спасибо. Но почему же, став премьером России, вы не дали ход артелям в стране? Вы же видели, какой это эффективный вариант — коллектив собственников? Неужто нынешняя гоп-стоп-приватизация лучше?»
«Думали мы об этом, кооперативном варианте. Поддерживать успешные артели надо. Но делать главную ставку на них опасно. Где набраться Тумановых на все коллективы? Это тропинка, а не магистраль…»
Соратники Туманова считают это рассуждение глубоко ошибочным: не держалась артель на одном лидере, не затенял он всех своей, пусть сильной и яркой фигурой: «У нас вожаков, талантов, рационализаторов, было что голубики в сопках. И были они всеобщие любимцы. Их не считали «чайниками», из-за которых расценки режут. А когда знаменитую «Печору» закрыли, на ее руинах возникло два десятка новых тумановских артелей. И работали «дочерние» не хуже «мамки». Пока их тоже чиновники не придушили. Нет, не в дефиците Тумановых дело! Талантов в России в тысячу раз больше, чем востребовано. И если их смелые поиски почти неизбежно заканчиваются у нас провалом, если созданные ими «острова здравого смысла» тонут в океане бардака, воровства и безразличия, то причина тут не в народе, а во власти. В бюрократизме и коррупции, которые душат все живое.
*Письма 1-3 были опубликованы в №№109, 112 и 126 за 2009 г. Письмо 4 — в №18 от 18 февраля 2011 года
Об авторе. Никитин Александр Михайлович. Работал в областной газете «Кузбасс», собкором «Экономической газеты» по Сибири, «Известий» — по Северу и «Литературной газеты» — по Нечерноземью. Постоянный автор «Новой газеты». Член президиума межрегионального общественного движения «Наша земля», целью которого является поддержка массового землепользования.
Под текст
Президенту России Д.А. Медведеву — открытое письмо от журналиста А.М. Никитина
Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Представляю вам двух россиян. Они не министры и не губернаторы. Но один из них знает, как за счет экологии накормить страну и мир в разы дешевле, другой — как озолотить Россию без помощи ГУЛАГа. Не только знают, но и показали на практике. И еще доказали, что в условиях рынка может успешно работать не только индивидуальный, но и коллективный собственник. Думается, Ваша беседа с А.И. Шугуровым и В.И. Тумановым была бы, интересной и полезной. Может быть, круг собеседников надо расширить. Я предложил бы, например, еще одного своего героя — Г.Т. Воробьева, руководителя садового товарищества в Подмосковье; он показал, на что способно «народное ополчение» агропрома, — 42 миллиона мини-фермеров России, кооперативы собственников, которые до сих пор так и не получили «дачную амнистию». «Весь мир накормим, не мешайте только» — так с полным правом он назвал свою «программную» заметку, ее легко найти в Интернете. Может быть, с этой беседы начнется создание постоянного мозгового центра при президенте, состоящего из практиков, которые со своими коллективами успешно опробовали новые методы экономической и социальной жизни? У нас в России немало таких «безвестных гениев». Не олигархи и не чиновники (за редким исключением), а именно эти люди — истинная элита России.
