— Преступная группа, состоящая из нигерийцев, колумбийцев и жителя Ростова— Осведомитель американских спецслужб заключает сделку и присутствует при аресте— Тайные переговоры в Киеве, арест в Монровии и суд в Нью-Йорке

Отправляясь в Африку, ростовчанин Ярошенко экипировался на славу. Он взял с собой пилотскую форму, коричневые мокасины фирмы Gucci, кроссовки Asics, две пары солнечных очков Porsche и Prada, видеокамеру Sony, корпоративную печать Vikavia, джинсы Giorgio Armani, IPhone с наушниками, транзистор Grundig, жесткий диск НР, ноутбук Sony, авторучку Parker, наручные часы Breitling, мобильники Nokia и Samsung, иконы, российские и гвинейские водительские права, заграничный и внутренний российский паспорта, пластиковую папку с документами и прочее… Ярошенко вез этот скарб в черном чемодане и черном рюкзаке фирмы Samsonite.

О том, какие дела привели Ярошенко на Черный континент, на этой неделе начали рассказывать присяжным прокуроры в федеральном суде Южного округа Нью-Йорка. Вот их версия событий.

Как говорится в преамбуле обвинительного заключения по делу 09-Сr-524, в последнее десятилетие латиноамериканские наркоторговцы все чаще используют побережье Западной Африки как перевалочный пункт для транспортировки товарных количеств кокаина в Европу и в другие страны Африканского континента.

Начиная с июня 2007 года наркобароны пытаются обосноваться в Либерии. По словам прокуроров, превращать эту страну в перевалочный пункт для перевозки кокаина им помогали как раз четверо обвиняемых, включая Ярошенко. Правда, первоначально по делу проходили шесть человек, но Хорхе Иван Салазар Кастано и Марсель Асеведо Сармиенто из него по каким-то причинам исчезли.

Душой преступной компании прокуратура считает 42-летнего нигерийца Чигбо Питера Уме, за которым тянется длинный хвост псевдонимов, включающий сакраментальный Эль Негро. (Уме в 1996 году признал себя в Нью-Джерси виновным в сговоре с целью ввоза в США килограмма героина и получил 97 месяцев тюрьмы, а после освобождения вернулся в Африку, где, очевидно, снова занялся любимым делом.)

Американское управление по борьбе с наркотиками (DEA) называет Уме посредником, который помог «различным международным поставщикам наркотиков доставить тонны кокаина из Южной Америки в Западную Африку». Именно Уме якобы договорился о доставке в Либерию самолетом 4 тонн чистейшего кокаина, который должна была предоставить марксистская колумбийская группировка ФАРК. Самолет с этими тоннами порошка должен был вылететь из Венесуэлы и приземлиться в либерийской столице Монровии. Другим проектом Уме была доставка полутора тонн кокаина самолетом из Панамы. Наконец, примерно полтонны наркотика предполагалось привезти морским путем из Венесуэлы и выгрузить у побережья Либерии.

По словам прокуроров, 42-летний Ярошенко в прошлом «перевез тысячи килограммов кокаина в Южной Америке, Африке и Европе». Прошлые грехи ему сейчас не инкриминируются, но прокуратура хочет рассказать о них присяжным, проиллюстрировав их выдержками из тайно записанных разговоров, в которых ростовчанин откровенничал с подосланными к нему осведомителями.

Ярошенко якобы поведал в этих разговорах, что пользуется для перевозки наркотика по крайней мере пятью разными грузовыми самолетами. Будучи пилотом и организатором грузоперевозок, он якобы согласился предоставить самолеты с экипажами для транспортировки кокаина из Южной Америки в Либерию и из Либерии в другие точки Западной Африки.

Кроме него и Уме за столом защиты сейчас сидят и два других заговорщика — африканцы Натаниэль Френч по кличке Француз или Эксперто, и Кудуфиа Мавуко, он же Марко. По словам прокуроров, оба специализировались на морских перевозках товара и умели разработать маршрут так, чтобы судно с кокаином не попало в поле зрения радаров.

Сговор, в котором обвиняются четверо подсудимых, завязался в июне 2007 года, когда в Либерию прилетели два эмиссара колумбийских наркокартелей с намерением позондировать почву на предмет создания там перевалочного пункта. Они сблизились с Уме, а также попытались подъехать к Фомбе Сирлифу — сыну президента Либерии, возглавляющему тамошнюю спецслужбу RLNSA (Агентство национальной безопасности Республики Либерия).

15 мая 2009 года Уме и «исчезнувший» из дела Кастано встретились с Сирлифом и предложили взятку за содействие в провозе примерно 700 килограммов кокаина. Однако либерийцы плодотворно сотрудничали с DEA, о чем заговорщики узнали лишь год спустя — когда их арестовали.

Два дня спустя Уме и Кастано снова встретились с Сирлифом, к которому на этот раз присоединился тайный осведомитель DEA, зашифрованный в судебных документах как CS, или CS-1 (от confidential informant). На самом деле его зовут Набил Хадж. Ярошенко его знает и произносит имя знакомца с мягким знаком: Набиль. Уме и Кастано назвали конкретную сумму взятки — 400 тысяч долларов, а осведомителю Хаджу обещали 100 кг кокаина… Хадж дал понять, что потом отправит наркотик в США.

Так оно все и шло, пока в феврале прошлого года с Хаджем не связался один из вышеупомянутых колумбийских эмиссаров и спросил, нет ли у него самолетов, которые могли бы доставить в Африку партию в 4 тонны кокаина. Хадж вылетел в Киев, где в начале марта прошлого года встретился с Ярошенко.

По словам прокуроров, Ярошенко согласился предоставить самолет с экипажем для транспортировки 4 тонн порошка в Либерию, затем — отвезти часть наркотика в Гану, откуда кокаин бы отправили на рейсовых самолетах в Нью-Йорк.

Обвинение замечает, что Ярошенко согласился участвовать в сговоре, хотя прекрасно знал, куда в конечном итоге поедет наркотик. Прокуратура утверждает: именно это обстоятельство дает право судить ростовчанина в США. Судья Рейкофф с этим аргументом согласился и отверг доводы защитников Ярошенко, которые доказывали: американская юрисдикция в этом деле «сфабрикована», так как на территории США ничего не произошло.

По просьбе колумбийцев 11 марта прошлого года Ярошенко якобы отправил заговорщикам по электронной почте фотографии и подробные спецификации самолетов Ан-12 и Ил-76, которые он предложил использовать для перевозки обсуждаемого груза. А 11 мая прилетел в Монровию со своим черным чемоданом и черным рюкзаком Samsonite. Как говорится в обвинительном заключении, цель поездки: обсудить с Уме и колумбийскими эмиссарами «логистику, цены и меры безопасности в связи с перевозками наркотика через Атлантический океан, а также из Либерии в Гану». В тот же день ростовчанин встретился с Хаджем и сообщил ему, что может предоставить самолет для транспортировки кокаина по Африке «в считаные дни».

12 мая они обсудили доставку наркотика из Венесуэлы в Либерию, а потом в Гану. Ярошенко якобы попросил за первое — 4,5 млн долларов, а за второе — 1,2 млн. 13 мая Ярошенко обсудил с Уме доставку наркотика и в Нигерию. Уме спросил на этой встрече, есть ли у Ярошенко люди, которые помогут ему продавать кокаин на Украине и в России. И они обсудили, сколько будет стоить доставка наркотика в Россию. В этот день они окончательно договорились о цене: Ярошенко заплатят 4,5 млн долларов… (Повторюсь: я излагаю версию прокуратуры, хотя и не везде пишу «якобы», чтобы тем читателя не утомлять. Что же касается защиты, то она не обязана выдвигать никаких версий, кроме той, что подсудимый ни в чем не виноват.)

Ярошенко арестовали в Либерии 28 мая прошлого года. Версии насчет этого события расходятся самым драматическим образом.

В октябре 2010 года его адвокаты направили судье шестистраничное заявление Ярошенко с описанием тех мучений, которым он якобы подвергся после ареста. «28 мая 2010 года я был похищен из отеля Royal Hotel в г. Монровия, Либерия, — говорится в заявлении, которое Ярошенко написал в манхэттенской тюрьме по-русски, а адвокат Браун, в девичестве Краснова, перевела для суда на английский. — В тот момент я находился на парковке отеля. <…> Кто-то схватил меня и втолкнул в автомобиль».

«Как только я оказался в комнате, охрана забрала мою сумку и начала наносить мне удары по животу и шее». По словам Ярошенко, сотрудник DEA по имени Набиль, который выдавал ему себя за контрабандиста, «стоял в стороне, курил, наблюдал за происходящим и, как мне показалось, распивал алкогольный напиток. Дверь в соседнюю комнату была открыта, и я увидел там стол, на котором стояла еда, пиво и виски. <…> Охранники забрали у меня русские православные иконы и, используя нецензурные выражения, выбросили их в мусор. Они приказали мне снять c себя всю одежду».

«Затем, — пишет Ярошенко, — они надели на меня наручники и кандалы, которые сильно пережимали мне кисти рук и ног, нарушая тем самым кровообращение. Наручники и кандалы были соединены короткой цепью, которая не позволяла мне выпрямиться в полный рост. С первых же минут захвата я пытался выяснить, что происходит, говорил, что являюсь иностранным гражданином, просил связаться с семьей или российским консульством, но каждый раз, когда я пытался что-то произнести, я тут же получал удары резиновой дубинкой в живот, голову, гениталии и по ногам и приказ заткнуться».

По словам россиянина, «избиения сопровождались нецензурными высказываниями в мой адрес, а также в адрес моей семьи и страны. Они говорили, что обесчестят мою жену и убьют ребенка». Тюремщики также якобы угрожали обесчестить самого Ярошенко.

Его мучения не закончились и по прибытии в Нью-Йорк. По словам Ярошенко, «агенты затащили меня в туалетную комнату, подальше от таможенников и иных работников аэропорта, и нанесли мне несколько ударов. Я был физически и морально истощен, поэтому не мог больше сопротивляться и подписал неизвестные мне документы».

Прочитав эту эпистолу, я грешным делом предположил, что детали истязаний были навеяны автору кинофильмом «Казино «Рояль», где примерно таким же образом пытали Джеймса Бонда: история с иконами — скандал с мифическим утоплением Корана в одном из сортиров Гуантанамо; а сцена со злобным янки, который прихлебывает в сторонке коктейль, когда туземцы пытают человека, напоминает сцены из каких-то советских фильмов: тут и ругань в адрес России, которой якобы захлебывались его мучители, и потешный стол с выпивкой и закусками…

В версии Ярошенко смущают несколько обстоятельств. Почти сразу после того как его доставили под конвоем в Нью-Йорк, он встретился с адвокатом, а потом и с российскими дипломатами. Следы побоев должны были быть еще заметны, но никто из посетителей Ярошенко не поднял по этому поводу тревогу.

Я был на первоначальном слушании дела, на котором защита ни словом не обмолвилась ни судье, ни журналистам о побоях, которым Ярошенко якобы подвергся в Монровии и тем более в нью-йоркском аэропорту. Отвечая на мой вопрос о состоянии Ярошенко, его защитник Гинсбург сообщил лишь, что россиянин жалуется «на живот».

Ко всему прочему судья получил ходатайства и предполагаемых сообщников: Френча и Уме — которые пробыли в либерийской тюрьме по 8 дней, то есть намного дольше Ярошенко. Африканские казематы они не хвалили, но сетовали лишь на недоедание и на слишком тесные оковы, которые, например, не позволяли им вытирать себе задницу, но ни словом не упомянули об избиениях. На мучения жаловался один ростовчанин.

«Мы категорически отрицаем обвинения, выдвинутые г-ном Ярошенко!» — заявила мне представитель прокуратуры, попросившая оставить ее безымянной. В итоге прокуроры направили в суд детальное опровержение жалоб Ярошенко, занимающее вместе с приложениями более 100 страниц. В начале документов отмечается, что даже если бы Ярошенко подвергся описанному им обращению, то это не было бы основанием для закрытия дела. Да, суды США отказываются приобщать к делу показания, полученные от арестантов под давлением, но прокуратура и не собирается предъявлять присяжным ни документов, якобы подписанных Ярошенко под нажимом, ни показаний, якобы им данных.

К тому же, продолжают прокуроры, жалобы арестанта «абсолютно безосновательны». По их словам, Ярошенко не был «похищен» в Либерии. «Сотрудники Агентства национальной безопасности Республики Либерия (RLNSA) законно арестовали Ярошенко 28 мая 2010 г., — говорится в меморандуме прокуратуры. — Правительство Либерии впоследствии дало распоряжение о его высылке, и 30 мая 2010 г. сотрудники RLNSA передали его в руки DEA».

«Кроме того, — продолжает прокуратура, — нет никаких доказательств <…>, что он подвергался избиениям или пыткам со времени ареста и до его прибытия в МСС» (федеральная тюрьма в Манхэттене. — В. К. ).

По прибытии в тюрьму МСС 31 мая Ярошенко заполнил медицинскую анкету и прошел медосмотр, во время которого он не жаловался ни на травмы, «ни на головную или зубную боль». Прокуратура уверяет, что ни анкета, ни отчет о медосмотре не содержат никаких указаний на следы пыток. Поскольку в этих документах содержится персональная информация о Ярошенко, они засекречены и к открытой копии прокурорского меморандума не прилагаются. Но к ней приложены вышеуказанные фотографии и данные под присягой показания американских правоохранителей и тюремного врача.

Старший следователь DEA Сэм Гей, базирующийся в Лагосе (Нигерия), руководил африканской частью расследования. Во второй половине дня 28 мая коллеги известили Гея, что тайный осведомитель Хадж позвонил Ярошенко и назначил ему встречу в штаб-квартире RLNSA. Место встречи не показалось Ярошенко подозрительным. Очевидно, ему поведали раньше, что глава RLNSA входит в число заговорщиков.

Сотрудник RLNSA привез россиянина из отеля и провел в конференц-зал на четвертом этаже здания либерийской спецслужбы. По словам Гея, россиянин явился с компьютером в руках, был весел и держался непринужденно. Через несколько минут летчика арестовали. Бывший при этом Гей пишет, что сначала тот принял свой арест за розыгрыш, сопротивления не оказал и вел себя спокойно.

Ярошенко отвели в другой конференц-зал, приказали ему раздеться и произвели личный обыск. После этого американец видел, как на Ярошенко надевают наручники и отводят в кабинет на первом этаже, где он и содержался до 30 мая, когда его отвезли на автобусе в аэропорт и посадили вместе с другими арестантами в самолет, отправлявшийся в г. Ньюбург (штат Нью-Йорк).

За те два дня, что россиянин просидел в RLNSA, Гей видел его три-четыре раза. По его словам, он заезжал туда, дабы удостовериться в том, что арестанты на месте и что с ними «обращаются профессионально». По словам Гея, он ни разу не видел, чтобы Ярошенко избивали, и не замечал синяков, ссадин и иных следов избиения, зато видел, как его кормили.

Показания дал и Луис Милиони, который возглавляет спецгруппу DEA по борьбе с наркотерроризмом в Европе, Азии и Африке. Он тоже присутствовал при личном досмотре Ярошенко в Монровии и говорит, что никаких следов избиения не заметил. Милиони сфотографировал при этом Ярошенко, а также сделал несколько фото по пути в США.

Защита Ярошенко жаловалась, что власти США вовремя не известили российское консульство о его задержании и требовали закрыть дело на этом основании. Для такой жалобы были некие основания. На что прокуратура возразила: это не причина для снятия обвинений, а во-вторых, власти США пытались выполнить свои обязательства по Женевской конвенции и 2 июня отправили россиянам по факсу соответствующее извещение. Правда, его по ошибке послали в румынское консульство, нажав не на ту кнопку. Американцы узнали о своем промахе, лишь когда россияне обратились к ним с запросом по поводу Ярошенко.

Что грозит Ярошенко, если присяжные признают его виновным? Теоретически — до 30 лет тюрьмы. По моим сведениям, прокуратура предлагала Ярошенко 15 лет взамен на признание вины, но он отказался. Так что теперь слово за присяжными…