СюжетыКультура

Запрещенный на 65 лет

15 апреля — 125-летие со дня рождения Николая Гумилева

Этот материал вышел в номере № 40 от 15 апреля 2011 года
Читать
Еще не раз вы вспомните меняИ весь мой мир, волнующий и странный… Но как же было вспоминать?! Гумилева, расстрелянного в августе 1921 года по так называемому таганцевскому делу, держали под запретом дольше всех, до 1986 года, до...

Еще не раз вы вспомните меняИ весь мой мир, волнующий и странный…


Но как же было вспоминать?! Гумилева, расстрелянного в августе 1921 года по так называемому таганцевскому делу, держали под запретом дольше всех, до 1986 года, до перестройки. Три поколения читателей не могли найти в «открытом доступе» ни его книг, ни статей о нем. И переписывали «Шатер», «Колчан», «Огненный столп» от руки.
В моей семье все его сборники были. Зачитывался я ими с довоенного детства. Лишь в блокаду мама отдала два или три из них за кусочек дуранды (так ленинградцы называли жмых).

В моей жизни Гумилев сыграл особую роль. Я стал африканистом. И путь этот начался с его стихов.

Я знал, что «мир волнующий и странный» он создавал рядом, на улице Радищева (моя мама и я жили с 1930 года в соседнем доме). Тут он провел последние три года жизни. Тут написал африканские стихи — сборник «Шатер». Тут грустил, что Африка уже ему недоступна.

Только вспомнишь — и нет вокругТонких пальм, и фонтан не бьет;Чтобы ехать дальше на юг,Нас не ждет большой пароход.Петербургская злая ночь;Я один, и перо в руке,И никто не может помочьБезысходной моей тоске.

Тут, возле его дома, мама рассказывала мне, что ее давняя подруга Нина Ивановна Ястребова — сестра Николая Ивановича Ястребова, человека, чье имя в списке расстрелянных стоит рядом с именем Гумилева. Подружилась она с моей мамой в ссылке, в таежной деревне (где я и родился). Так что о «деле Гумилева» мама знала не из последних рук. Да и я, уже взрослым, расспрашивал Нину Ивановну.

Во время блокады, да и потом, в самые тяжелые дни, мне помогал пример его жизни. Он сумел в годы Гражданской войны не растеряться, как многие. Поэты, писатели эмигрировали, а он, наоборот, в 1918-м вернулся из Англии в Петроград. Создал кружки молодых поэтов — и стал их кумиром. Писал, переводил, выступал с лекциями. Его избрали главой Союза поэтов. В эти же годы написаны лучшие стихи — книга «Огненный столп».

Как он объяснял это? «…В наше трудное и страшное время спасение духовной культуры страны возможно только путем работы каждого в той области, которую он свободно избрал прежде».

Настрой в его стихах?

Как в этом мире дышится легко!Скажите мне, кто жизнью недоволен,Скажите, кто вздыхает глубоко,Я каждого счастливым сделать волен…<…>А если все-таки он не поймет,Мою прекрасную не примет веру,И будет жаловаться в свой чередНа мировую скорбь, на боль — к барьеру!

Блок упрекал акмеистов за «безмятежность»… Но какова цена этой безмятежности? Какое мужество гармонизации хаоса в кредо Гумилева! «Поэт всегда господин жизни, творящий из нее, как из драгоценного материала, свой образ и подобие. Если она оказывается страшной, мучительной и печальной, значит, такой он ее захотел».

…Сколько неожиданных свидетельств о нем и «его читателях» стало теперь известно.

Евгений Александрович Гнедин. В тридцатые годы он занимал крупные посты в газете «Известия» и в Наркоминделе. С конца тридцатых — в тюрьмах и лагерях. Я познакомился с ним, когда его наконец выпустили, и многое услышал от него. Но лучше приведу цитату из его воспоминаний: «Избитого, с пылающей головой и словно обожженным телом, меня, раздев догола, поместили в холодном карцере… Я снова стоял раздетый на каменной скамейке и читал наизусть стихи. Читал Пушкина, много стихов Блока, поэму Гумилева «Открытие Америки» и его же «Шестое чувство»… Кто-то спросил тихо часового, наблюдавшего за мной в глазок: «Ну что он?» Тот отвечал: «Да все чего-то про себя бормочет».

Виктор Некипелов в январе 1974-го в одиночной камере Бутырской тюрьмы писал:

И в памяти снова и снова,Усталую душу садня,Всплывают стихи Гумилева,Чеканно и нежно звеня.

Весной 2006 года на вечере памяти Гумилева в Центральном доме литераторов я познакомился с Валентиной Анатольевной Поповой. Она подарила мне сборник стихов ее покойного мужа, Вадима Гавриловича Попова. Рассказала, что его арестовали в 1949-м. Один из его сокамерников, профессор Владимир Иосифович Эфроимсон, по вечерам читал всем наизусть стихи Гумилева. Попов переписывал их в тетрадку. А в его стихотворении «Лагерный университет» есть такие строки:

Мужеством балладным Гумилеваосветляет мрачность бытия.

Историк Николай Ульянов признавался, что во время немецкой оккупации он старался «заполнить образовавшийся умственный вакуум», записывая по памяти стихи, в том числе и Гумилева.

Известный арабист Юрий Николаевич Завадовский после долгой жизни в эмиграции вернулся в Россию. Сказал мне, что наши с ним судьбы сближает роль гумилевских стихов:

— Из-за него-то я и стал арабистом.

Дело было в 1922 году, когда Завадовский очутился в Константинополе. Один из старших товарищей увлекался стихами и был близко знаком с Мариной Цветаевой, которая высоко ценила Гумилева. Этот-то товарищ и подарил тринадцатилетнему Завадовскому только что изданный «Шатер», написав на нем: «Hic est Africa mea» («Вот моя Африка»). Юного Завадовского поразили строфы, посвященные африканскому городу Тимбукту (теперь мы пишем — Томбукту). Тимбукту стал городом его мечты. В июне 1922-го он и несколько его друзей поклялись, что ровно через десять лет встретятся там, у главного колодца. Юрий Николаевич клятву сдержал. Поступил в Парижскую школу живых восточных языков, окончил ее в 1931-м и отправился в Африку. Несколько лет работал в Сахаре. А впоследствии, в Москве, издал очерки об арабских диалектах Северной Африки.

Павел Булыгин, офицер армий Деникина и Колчака, участник комиссии Колчака, расследовавшей дело об убийстве Николая II и его семьи, жил в Аддис-Абебе десять лет, с 1924-го по 1934-й. Создал там большой цикл стихов «Чужие звезды» и посвятил его Гумилеву.

Я Гумилева не встречал,А встреча так была нужна нам,Я о расстреле прочитал,Уйдя в Пустыню с караваном.И стало пусто… И кострыУже не радовали треском,И над палаткой скат горыБелел ненужно в лунном блеске.

В Буэнос-Айресе в 1986-м поэт Анатолий Бор издал сборник, в котором есть и такие строчки:

О, как в стихи ты целый мир включал:Мрак Африки, Колумба каравеллы,Урчанье тигра, колдовской колчан;Пылали жемчуга, искрились стрелы,Огонь костра магически сиял.

…Как мне хотелось, чтобы Гумилева «реабилитировали»! В начале шестидесятых, во время «оттепели», подумал: а вдруг удастся? Решил, что легче всего это сделать, начав с африканских путешествий и стихов. Договорился с востоковедческим журналом. Им тоже показалось — вдруг удастся.

Пошел к Ахматовой — расспросить, посоветоваться. Много интересного узнал. Пожелала успеха. Но — не вышло.

Свои расспросы я и потом продолжал много лет. Отнюдь не только об Африке. О нем самом, о человеке. Расспрашивал Всеволода Рождественского, Льва Гумилева, позже — Нину Берберову, Ирину Одоевцеву. Но публиковать смог только после «реабилитации», после 1986-го. Помню свою лекцию о нем в Московском доме ученых. Наверное, это была вообще первая лекция о нем. Зал переполнен. Выплеснулся интерес к нему, замороженный на шесть с половиной десятилетий.

В последние годы читаю курс лекций о Серебряном веке. Радуюсь, видя интерес студентов к Гумилеву. И тому, что сейчас, в связи со 125-летием, его юбилей наконец отмечается — впервые.


15 апреля (пятница), 19.00

Вечер-концерт «ШЕСТОЕ ЧУВСТВО», посвященный 125-летию со дня рождения Николая Степановича Гумилева

В вечере принимают участие: Александр Александров (Фагот), Лев Анненский, Елена Камбурова, Андрей Коровин, Павел Крючков, Станислав Лесневский, Ольга Медведко, Александр Переверзин, Евгений Рейн, Анна Саед-Шах, Вениамин Смехов, Александр Филиппенко, Олег Хлебников, Евгений Чигрин и др.
Будет показан документальный фильм, посвященный Н.С. Гумилеву.

Центральный дом литераторов (Б.Никитская, 53, ст. м. «Краснопресненская» или «Баррикадная»). Вход свободный

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow