Напомним про судьбы других, таких же как и Леоненко, сотрудников ЮКОС-ФБЦ.

Ирина Черникова . Сценарий — тот же, что и в случае Леоненко: арестовывают осенью 2010 года, следствие ведется в кратчайшие сроки, признает вину, дает признательные показания, тут же дает подписку о невыезде, проходит суд с особым режимом рассмотрения — за один день. К каким конкретно срокам приговорили ее условно — неизвестно. «Новой», которая связывалась с ней через ее родных, она отказалась что-либо говорить о ходе своего дела. Сейчас Ирина Черникова находится дома.

Мы связались с теми, кто общался с Черниковой до ее ареста, и вот что они рассказали «Новой» о подробностях ее задержания: «Черниковой угрожали приезжавшие на Украину (до ареста она жила там) сотрудники СКР и МВД, силой и обманом, шантажируя малолетним ребенком, с которым она проживала, без всяких бумаг заставили ее уехать вместе с ними в РФ. Затем все оформили так, будто она нелегально пыталась пересечь российскую границу и была задержана (_об этом писало все тоже агентство «Росбалт». _— В.Ч. ). Как она могла нелегально пересекать со своим паспортом границу, непонятно. Думаю, что сейчас она ничего общественности говорить не будет…».

Алла Карасева . Операцию по задержанию 65-летней женщины в ноябре 2007 года проводили ОМОН и сотрудники уголовного розыска. И держали ее не в женском СИЗО, а в специзоляторе ИЗ-99/1. Там же и допрашивали. Процесс в отношении признавшей вину Карасевой велся в особом порядке — без судебного следствия, за один день. Басманный суд приговорил Карасеву к пяти годам и шести месяцам «условно». Ради чего она страдала, становится ясно уже на первой странице приговора, в котором написано, что Карасева вступила в «организованную преступную группу», возглавляемую Ходорковским и Лебедевым. Нетрудно догадаться, что этот приговор лег в основу приговора судьи Данилкина. Туда же легли и признательные показания Карасевой, которые она давала прокуратуре.

В настоящее время Алла Карасева тяжело больна, является инвалидом второй группы, перенесла микроинсульт, находится на постоянном лечении — во всяком случае, такую справку-факс она присылала в Хамовнический суд, объясняя невозможность прийти по повестке.

Владимир Переверзин. 31 августа, выступая в качестве свидетеля в Хамовническом суде, заявил, что во время следствия следователи предлагали ему оговорить Ходорковского и Лебедева в обмен на условный срок. «Предлагали сказать, что Ходорковский давал мне всякого рода незаконные указания», — сказал Переверзин.

Антонио Вальдес Гарсия. Как только сделали обвиняемым, уехал в Испанию. Российская прокуратура обещала: если добровольно явится в РФ и ответит на вопросы следствия, его статус обвиняемого изменится на статус свидетеля. Приехал, но прямо в аэропорту был задержан офицерами спецслужб. Согласился под угрозами, по его словам, написать заявление о применении к нему мер госзащиты. Отвезен на подмосковную базу ОМОНа, где подвергся пыткам. В распоряжении «Новой» имеется заявление Гарсии от апреля 2009 года в адрес Генпрокурора Чайки:

«С 8 июня и по 5 августа 2005 г. на меня оказывалось психологическое давление и прямые угрозы со стороны Козловского, Юрченко и следователя Стрыгина. Эти лица требовали, чтобы я оговорил руководителей ЮКОСа, в частности, Лебедева, Ходорковского, Невзлина и Брудно. <…> Козловский говорил, что если я буду упрямиться, то уже никто не сможет мне помочь. Я сказал, что при первой возможности расскажу обо всем через адвоката журналистам. Тут Козловский буквально взбесился и закричал, что я неблагодарная скотина, не понимающая хорошего отношения, я получил сильный удар в лицо, было ощущение яркой вспышки перед глазами, после чего мое восприятие действительности стало расплывчатым, я потерял сознание, что происходило со мной дальше, не знаю. Вследствие тяжелейших травм головного мозга мне очень сложно восстанавливать обстоятельства избиения и пыток. В сознание я пришел только в палате Истринской городской больницы, под охраной вооруженных людей из «государственной защиты». Как я узнал из своей истории болезни, мне были нанесены следующие телесные повреждения: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, закрытый перелом правой бедренной кости с отрывом большого вертела, открытый двусторонний перелом нижней челюсти: центральный и суставного отростка слева со смещением, перелом альвеолярного отростка верхней челюсти слева, закрытый оскольчатый внутрисуставный перелом основания ногтевой фаланги 1 пальца левой стопы, множественные ушибленные раны лица, правого коленного сустава, левой стопы. Также у меня было выбито несколько зубов, а другие были сломаны. В сентябре 2005 г. в палату Центральной клинической больницы Москвы, куда меня перевели, ко мне пришел Козловский. Предложил мне составить заявление о том, что травмы я получил случайно, при падении из окна. Сказал, что в обмен на подпись он гарантирует мою безопасность. Я подписал. У меня не было другого выхода. <…>»

Пострадавший просил Чайку возбудить уголовное дело в отношении следователей Стрыгина, Алышева, Хатыпова и оперативных сотрудников Козловского и Юрченко — за пытки и принуждение к даче показаний против себя и руководителей ЮКОСа. В возбуждении уголовного дела прокуратура испанцу отказала. Основание: «он выпал из окна, находясь в состоянии алкогольного опьянения». В январе 2007-го Гарсия умудрился скрыться от охранявших его на съемной квартире милиционеров и выехать в Испанию. Милиционеры позже сообщили начальству, что тот «запер» их на ключ и исчез. Сейчас Гарсия проходит лечение на родине. Испания в его экстрадиции РФ отказала.

Прямая речь

Василий Алексанян: Мне тоже не раз передавали, что есть приказ «тебя живым не выпускать»

_Трагическую ситуацию вокруг рядовых сотрудников ЮКОСа мы попросили прокомментировать бывшего вице-президента этой компании Василия Алексаняна: _

— О гибели Леоненко я узнаю от вас. Если это так, то это только одна из странных смертей и увечий, которые сопровождают дело ЮКОСа. Мне тоже не раз по тюремной «почте» передавали, что есть приказ «тебя живым не выпускать». Не успели. Но даже на свободе меня в покое не оставили. Конечно, нет прямых доказательств, но со мной за эти два года на свободе происходили достаточно странные вещи. Очень похожие на известные случаи отравления. Божьей милостью я жив. Я полагаю, что у кого-то есть санкция на ликвидацию. И это не шутка.