Маленькая «двушка» в районе Хорошево-Мневники полна судебных приставов и чиновников из управы. «Адвокат посоветовал нам не выходить из квартиры и спрятать документы, чтобы эти, — Роза Васильевна кивает на приставов, — не забрали. Поэтому у меня все оригиналы припрятаны вот тут, на животе…»

Роза Васильевна Иванова в прошлом — врач-психиатр, сейчас ей 80 лет, она инвалид 2-й группы со слабым зрением. Из-за поврежденной шеи она носит ортопедический воротник. С ней живет ее 43-летний сын Николай Тюрин. Он тоже инвалид, много лет страдает эпилепсией — после избиений в армии.

С 1992 года они жили в квартире подруги Розы Васильевны — Анны Ивановны Бодрягиной. Они были дружны очень давно — с тех пор, как Роза Васильевна стала лечить Анну Ивановну, которая страдала легкой формой шизофрении. В 1992 году Анна Ивановна предложила подруге съехаться и жить одной семьей, борясь с болезнями Анны Ивановны и Николая.

Квартиру Розы Васильевны решили продать, а вырученные деньги пошли на оплату курса лечения Николая в частной клинике. Состояние его настолько улучшилось, что последующие несколько лет он смог работать. (Сейчас мать с сыном живут на свои пенсии. Общий их доход — 12 тысяч рублей.) Еще при жизни Анна Ивановна оформила свою квартиру на единственных близких ей людей — подругу и ее сына.

В 1999 году Анна Бодрягина умерла. А в 2002-м хорошевский межрайонный прокурор подал в суд на новых собственников. С помощью посмертной (внимание: посмертной!) экспертизы Анну Бодрягину признали недееспособной, а юридический акт и завещание — недействительными. Права на квартиру заявил департамент жилищной политики Москвы.

Три раза Роза Васильевна писала мэру Москвы Собянину, прося помощи, и каждый раз ее дело спускали в департамент жилищной политики Москвы. 19 апреля она обратилась в приемную мэра еще раз, и ей обещали, что жалоба будет рассмотрена в течение месяца, а в это время приставы не будут их трогать. Месяца им не дали.

…Один раз мать и сына уже пытались выселить — в 2002 году, но обошлось — после того как Роза Васильевна написала в Страсбург. Районная судья сказала ей, что дело сдали в архив, а значит, опасаться выселения больше не стоит. Но в 2010 году выселение снова стало грозить семье: по тому же делу межрайонный прокурор подал иск повторно, что по закону недопустимо.

Николай в силу своего заболевания имеет право на отдельную жилплощадь. Другой жилплощади, кроме этой «двушки», у семьи нет. Да, по закону людей можно выселить в никуда, без предоставления какого бы то ни было жилья. И теперь старушке, ее больному сыну и коту Смоки остается только бомжевать.

Приставы отказались представиться журналистам. «Вася. Или Жора. Как вам удобнее», — издевательски улыбался глава судебных приставов.

Веселые ребята из ЖЭКа и управы повесили на дверь амбарный замок и с шутками-прибаутками удалились. Участковый разрешил Розе Васильевне и Николаю пока жить в подъезде. Мать и сын устроили на лестничной клетке что-то вроде гнезда из диванных подушек и одеял, свалив рядом сумки с наскоро упакованными вещами. «У меня 1 тысяча рублей на сберкнижке есть, — сказала Роза Васильевна. — А в первых числах месяца пенсию дадут…»