Сегодня начинают судить Ирину Халип, нашего собкора в Минске и жену экс-кандидата в президенты Беларуси, еще одного арестанта — Андрея Санникова (суд над ним идет уже третью неделю).
Ире грозит до 3 лет лишения свободы по ч. 1 ст. 342 УК РБ («Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них»). А дело Андрея уже выруливают на приговор. По дикой и суровой 293-й статье («Организация беспорядков») уже на этой неделе ему могут дать 15 лет. Также рассматривается дело других кандидатов — Владимира Некляева и Виталия Рымашевского (ст. 342). Финансовые претензии в виде недополученной прибыли от имени McDonalds-Беларусь им предъявила прокуратура. И, наконец, на этой же неделе начинается процесс по делам независимых газет «Наша нива» и «Народная воля». Запретить их требует в Высшем хозяйственном суде правительство республики.
Эти политические процессы сегодня — первополосная тема в стране. Вторая по важности тема — состояние республиканской экономики. Государственные СМИ называют его «временной нестабильностью на валютном рынке». Но зарубежные, например, Forbes, — «агонией лукашенковского социализма».
В последние полгода страна живет без дешевых ресурсов из России и кредитов из Европы. Окончательно доступ к нефти по льготным ценам прекратился из-за ссоры с Дмитрием Медведевым еще до декабрьских выборов президента РБ и расправы над оппозицией. И уже после выборов все кредитные программы свернул Евросоюз.
Двойная потеря источников стабильности жестко ударила по зависимой госрегулируемой экономике. Коллапс приблизили и популистские решения Лукашенко резко увеличить к выборам зарплаты бюджетникам и пенсии. Несколько месяцев власти удерживали ситуацию за счет резервов Нацбанка. Были заморожены курсы валют и розничные цены. Но к началу мая силы закончились.
Главной надеждой республики на какое-то время стал Уго Чавес. Всю зиму белорусское Гостелерадио сообщало об уже подписанных контрактах на поставку венесуэльской нефти. Но нефть так и не пришла. Как говорят мои собеседники, минские экономисты, не было и самих контрактов. Видимо, Лукашенко так попытался шантажировать Москву.
Сегодня в республике — острейший дефицит иностранной валюты, общий госдолг достиг рекордных 11 миллиардов долларов. А цены товаров растут на 12—15% в неделю. В магазинах опустели полки с сахаром, крупами и мукой. Дорожают и услуги: скажем, гостиница, в которой остановился я, 3 мая подняла расценки сразу на 30%. В официальных обменных пунктах нет долларов, евро и российских рублей. Купить валюту можно у спекулянтов по ценам в 2—2,5 раза выше коридора, установленного Нацбанком. Так и не возобновил работу ушедший на праздники Мозырьский НПЗ, один из двух нефтеперерабатывающих заводов страны. Официально — «закрылся на плановый ремонт». На деле — у предприятия нет валюты для закупки нефти.
На фоне такого кризиса демонстративное преследование оппозиции кажется глупостью. С другой стороны, в республике ходит слух о том, что политзэков режим намерен выменять на новые еврокредиты. Подогрели его слова Лукашенко о готовности отдать на Запад их, оппозиционеров, всех: «Я молю бога, чтобы все они сбежали. Пусть все бегут!» Но заинтересованность в сделке Запад так и не проявил.
И сами оппозиционеры теперь надеются на Россию. Точнее — на ее неучастие в спасении режима. В судебных перерывах родственники, свидетели и обвиняемые обсуждают расклады и перемены в российском тандеме Медведев — Путин. Принято считать, что против Лукашенко — «демократичный Медведев». В то время как Путин всегда готов протянуть руку братскому белорусскому режиму.
«Помочь режиму могут только российские инвестиции и покупка выставленных на продажу госпредприятий», — говорит известный минский экономист Леонид Заико. Кроме приватизации Лукашенко рассчитывает и на $3 миллиарда экстренной помощи Стабфонда ЕврАзЭС (читай: России). Но там таинственно молчат. Отчего в Минске делают вывод, что по Белоруссии последнее слово пока за Медведевым. Здесь верят, что его позиция «экономического невмешательства» как минимум вынудит Лукашенко смягчить хватку и запустить реформы. Как максимум — разбудит в стране гражданское движение.
Без работы из-за «валютного кризиса» в ближайшие месяцы могут остаться около 1,5 миллиона человек.
