В «Независимой газете» опубликована заметка Евгения Григорьева, сообщающая о выходе в свет книги германского историка Рольфа-Дитера Мюллера «Враг находится на Востоке. Тайные планы Гитлера о войне против Советского Союза в 1939 году» с «сенсационными» сведениями о том, что Гитлер планировал напасть на СССР в 1939 году [1].

Квинтэссенция версии - заявление Гитлера фон Браухичу, Кейтелю и Беку 28 мая 1938 года: «Сначала мы сделаем дело на Востоке, а потом я дам вам три-четыре года, чтобы заняться большим делом на Западе».

Очевидно, что были различные варианты реализации германского реванша. Но никакой сенсационности в «открытии» Мюллера нет. Гитлеру нужно было все. Таким он был политиком.

Например, еще в 1925 году в книге «Mein Kampf» он заявлял о намерениях заключить союз с Англией (и Италией), чтобы добиться изоляции, а в случае необходимости, и ликвидации Франции путем войны. Имея прочный тыл (Англия, Италия) и союзников (Польша, Венгрия и Румыния), можно завоевать и колонизировать СССР.

Вот такой тыл, и такие союзники. И такая «жертва»!

Критикуя кайзеровскую Германию, Гитлер декларировал, что следует ради союза с Англией отказаться от колоний и влияния на море, а также избавить английскую промышленность от конкуренции.

Выступая 3 февраля 1933 г. на первой встрече с высшим генералитетом рейхсвера Гитлер обозначил самое опасное время – это период построения вермахта. Франция просто обязана вторгнуться в Германию и пресечь неблагоприятное развитие ситуации. Отсиживаться никакого смысла. В любом случае французов ожидает новая война. Либо сдача на милость с потерей если не независимости, то уж точно колоний.[2]

И что же? 7 марта 1936 г. ремилитаризована Рейнская область. Г.Киссинджер писал, что в 1936 г. французский генеральный штаб не располагал никакой другой доктриной, кроме доктрины всеобщей войны, и не верил ни в какую стратегию, кроме оборонительной. Франция не предусматривала соответствующих мер на случай, если бы стратегическое равновесие оказалось нарушенным и это в какой-то мере затронуло бы территориальную целостность Франции. Не предполагалось и того, что стратегическое равновесие в Европе могло быть нарушено постепенно, за счет таких мероприятий потенциального противника, каждое из которых само по себе «не стоило» всеобщей войны.

Как только Гитлер ремилитаризировал Рейнскую область, французское руководство было парализовано. Оно побоялось последствий всеобщей мобилизации страны, а его стратегическая доктрина не предусматривала никаких других военных мер, кроме этой. Столкнувшись с перспективой всеобщей войны, Франция, в которой были еще живы воспоминания о 1917 г., не могла решить, на что ей следует полагаться больше - на заверения немцев в мирных намерениях или же на собственную военную мощь. Чтобы оправдать свою растерянность, французский Генеральный штаб начал приписывать Германии преувеличенную военную мощь.[3]

С чего тогда Гитлеру откладывать решение вопроса с Францией?

13 марта 1938 г. аннексирована Австрия.

В Мюнхене в сентябре 1938 г. приподнесена Судетская область.

13 марта 1939 г. захвачена вся Чехословакия.[4]

Ремилитаризация Рейнской зоны перечеркнула претензии Франции на статус великой европейской державой. Еще больше позиции Парижа подорвала политика Лондона по отношению к чехословацкому кризису, который не планировал высадки войск во Франции даже под угрозой ее разгрома, ибо считал, что это приведет к повторению боев 1914-1918 гг., но в более трудных условиях.[5]

Посол США во Франции У.Буллит 22 мая 1938 г. в телеграмме Ф.Рузвельту сообщал, что если Франция решиться на войну в защиту Чехословакии, то это приведет к разорению Западной Европы и победе большевизма на всем континенте. [6]

К. фон Типпельскирх (к началу Второй мировой войны начальник разведывательного управления генерального штаба германских сухопутных сил) в своей книге писал, что сухопутная армия Франции имела недостатки в отношении организации, системы комплектования, боевой техники и морального духа войск. Более серьезными, чем недостатки в организации и техническом оснащении французской армии, были трудности психологического порядка. Франция потеряла почти 1,3 млн. убитыми в первой мировой войне. И вторично не хотела идти на такие жертвы.[7]

Участие СССР в урегулировании чешской проблемы игнорировалось. Более того, посол Польши во Франции Ю.Лукашевич в сентябре 1938 г. заявил Буллиту, что начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом. В случае оказания СССР помощи Чехословакии Польша готова к войне плечом к плечу с Германией. Причем утверждалось, что советские войска в течение 3 месяцев будут разгромлены, а СССР не будет представлять собой даже подобия государства.

Поляки не ощущали близящейся беды? Возможно, потому, что с 1935 г. Гитлер пытался привлечь Польшу на свою сторону для совместной борьбы против Советского Союза?[8]

Но к началу 1939 года диспозиция прояснилась - 8 марта 1939 г. Гитлер заявил, что после разгрома Польши Германия обрушится всей своей мощью на западные демократии, сломит их гегемонию и одновременно определит Италии более скромную роль. После того, как будет сломлено сопротивление западных демократий, последует столкновение Германии с Россией.[9]

13 марта 1939 г. советник Й.Риббентропа фон Клейст уточнил последовательность действий Германии. Вначале оккупация Чехословакии, что позволит держать в руках Венгрию, Румынию, Югославию и создаст военную угрозу Польше. Присоединение Мемеля (Клайпеды) позволит Германии твердо встать на ноги в Прибалтике. Затем территориальный раздел Польши - присоединение к Германии областей, ранее ей принадлежавших, образование западно-украинского государства под протекторатом Германии, создание прогерманского правительства в оставшейся части Польши. Потом разгром Франции. Наконец, разгром СССР как решающая задача германской политики. При этом СССР не должен подозревать о грозящей опасности.[10]

Этот план стал известен советскому руководству![11]

21 марта 1939 г. Гитлер потребовал возврата Германии Данцига и разрешения пользоваться дорогой через Польский коридор с правом экстерриториальности. Британский премьер-министр Чемберлен, усмотрев в них предлог для новой агрессии, 31 марта дал Польше британские гарантии помощи. Которые не смог бы реализовать.

На пути из Праги 18 марта 1939 г. Гитлер пояснил своему адъютанту фон Белову, что подлинным врагом Польши является не Германия, а Россия, которая может угрожать и Германии. Но враг послезавтрашний вполне может быть завтрашним другом.

Гитлер стремился в кратчайший срок при минимальном ущербе для материальных ценностей сломить волю противника к борьбе.[12]

На заседании в Имперской канцелярии 23 мая 1939 г. с участием Геринга, Редера, фон Браухича и других офицеров Гитлер констатировал: «Проблема «Польша» неотделима от столкновения с Западом. Внутренняя прочность Польши в борьбе с большевизмом сомнительна. Поэтому и Польша тоже сомнительный барьер от России. Военное счастье на Западе с быстрым решением исхода войны стоит под вопросом, так же как и поведение Польши. Перед нажимом России польский режим не устоит. В победе Германии над Западом Польша видит опасность для себя и попытается этой победы Германию лишить. Поэтому вопрос о том, чтобы пощадить Польшу, отпадает и остается решение при первом же подходящем случае на нее напасть. Задача - изолировать Польшу. Удача изоляции Польши имеет решающее значение. Нельзя допустить одновременного столкновения с Западом (Францией и Англией) и с Польшей.

Если же уверенности в том, что в процессе германо-польского конфликта война с Западом будет исключена, нет, борьба должна вестись в первую очередь против Англии и Франции.»

3 апреля 1939 г. Гитлер приказал готовиться к осуществлению плана кампании против Польши. Была высказана решимость ударить одновременно по Польше и по Западу. По поводу СССР было высказано сомнение в возможности его вмешательства. Причем польское руководство ни под каким видом не обратится за помощью к СССР.

21 марта 1939 г. английское правительство предложило руководству Франции, СССР, Польши принять декларацию, в соответствии с которой эти государства совместно выступят против угрозы независимости любой из европейских стран. Это предложение натолкнулось на резкое сопротивление польской стороны. [13]

На переговорах представителей Генеральных штабов Англии и Франции, начавшихся 29 марта в Лондоне, констатировалось, что Германия и Италия, обладая вначале превосходством в ВВС и сухопутных войсках, не могут увеличить свой потенциал в ходе войны в такой степени, как Англия и Франция, и поэтому делают ставку на молниеносную войну. Перед Англией и Францией стоят задачи выиграть время и собрать силы, необходимые для защиты своей промышленности от воздушных нападений; обеспечить благоприятный нейтралитет или активную помощь со стороны других стран, особенно США; оказывать на противника экономическое давление и затруднять его торговлю, но не начинать крупное наступление ни на земле, ни в воздухе.

Предпочтительнее ожидать наступления немцев, и если те предпримут его через Голландию, Бельгию или Швейцарию, остановить его как можно скорее и затем уже путем развертывания боевой и экономической мощи Англии и Франции разгромить Германию и Италию. Если же в войну вступит Япония, то необходимы мощные союзники, скорее всего США и СССР. Более того, в случае нападения Германии на Польшу СССР становится неизбежным потенциальным союзником.[14]

17 апреля 1939 г. СССР обратился к Англии и Франции с предложением заключить соглашение об оказании немедленной помощи, включая военную, в случае агрессии против любого из договаривающихся государств, а также против восточно-европейских государств, расположенных между Балтийским и Черным морями и граничащих с СССР.

А 21 апреля в кабинете Сталина прошло совещание с участием полпредов в Лондоне, Париже и Берлине. В. Молотов высказался за поиск альтернативных вариантов, в том числе за улучшение отношений с Германией.[15]

3 мая 1939 г. Сталин отправил полпредам в европейских странах шифротелеграмму с информацией об освобождении от должности Литвинова и назначении Молотова. Тем самым предпринималась попытка искать удачи в одиночку. При этом не прекращались контакты с французами и англичанами.

В эти же дни на заседании внешнеполитического комитета английского МИД были высказаны сомнения в военной мощи СССР, ценности его как союзника. Против такого союза безоговорочно была настроена Польша. Наконец, более привлекательным представлялся путь соглашения с Германией за счет СССР.

Но 16 мая на подобном же заседании начальники штабов вооруженных сил Великобритании склонились в пользу соглашения, и не столько по причине увеличения впечатления от военной мощи СССР, сколько из-за опасения германо-советского соглашения. Нейтральный СССР в случае военных действий мог оказаться к их окончанию в доминирующем положении.

Н.Чемберлен тут же пригрозил отставкой, если будет заключен договор с СССР. Его позиция подверглась резкой критике со стороны Д. Ллойд-Джорджа, У. Черчилля, К. Этли и др. Черчилль подчеркнул, что без СССР невозможен действенный Восточный фронт, а без Восточного фронта невозможно защитить интересы Англии на Западе.[16]

2 июня Советское правительство передало проект договора о взаимопомощи правительствам Англии и Франции, предусматривавший немедленную и всестороннюю взаимопомощь трех держав в случае нападения на одну из них, а также оказание помощи Бельгии, Турции, Греции, Румынии, Польше и прибалтийским странам.

В июне англичане и французы отправили дипломатическую миссию в Москву, которая встретила очень упорного переговорщика. Советские руководители не были склонны ставить себя в зависимость от политики западных держав и дать им втянуть себя в войну.

В то время как переговоры англо-французских представителей в Москве затягивались, а споры по поводу возникающих противоречий и трудностей их только усложняли, велись предварительные переговоры с Берлином.

Еще 7 апреля 1939 г. Риббентроп дал задание прозондировать в советском полпредстве в Берлине готовность советской стороны к переговорам. [17]

15 мая 1939 г. руководитель восточноевропейской референтуры отдела экономической политики германского МИД К.Шнурре заверил советского поверенного в делах в Германии Н.Астахова в отсутствии у Германии агрессивных намерений в отношении СССР.

20 мая 1939 г. Молотов, беседуя с германским послом фон Шуленбургом, сделал достаточно четкое предложение германской стороне о том, что успеху экономических переговоров должно способствовать создание соответствующей политической базы.

Гитлер вначале подозревал, что Советский Союз угрозой советско-германского соглашения хотел только укрепить свои позиции против западных держав. Лишь в конце июля Гитлер дал указание Риббентропу ускорить переговоры, так как стало ясно, что советскую сторону больше устраивает соглашение с Германией, чем союз с западными державами. Кроме того, у Гитлера оставалось очень мало времени, поскольку он хотел иметь ясную политическую обстановку до начала конфликта с Польшей, срок которого был им твердо установлен.

Гитлер объяснял Риббентропу, что необходимо инсценировать в германо-русских отношениях новый «рапалльский» этап. Необходимо с Москвой проводить определенное время политику равноправия и экономического сотрудничества. [18] Он должен был предложить СССР значительно больше, чем западные державы. Последние нуждались в активной помощи со стороны Советского Союза; для Гитлера было достаточно, если Советский Союз останется нейтральным. Он мог даже предложить Советскому Союзу за такую позицию существенное вознаграждение: предоставить ему часть Польши и не проявлять интереса к граничащим с Советским Союзом мелким восточно-европейским государствам.

Вместе с тем поход против Польши Гитлер не ставил в зависимость от достижения договоренностей с СССР. Более того, в июне 1939 г., подтверждая свое намерение добиться "радикального разрешения польского вопроса", он подчеркнул, что его не остановит даже англо-франко-советский военно-политический союз, т.е. не только отсутствие договоренностей с СССР, но даже его участие в антигерманской коалиции. [19]

4 июля в советское посольство поступило анонимное письмо, в котором предлагалось заключить соглашение о границах, исходя из предположения, что оба правительства имеют естественное желание восстановить свои границы 1914 г. Для СССР это означает присоединение Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии, части Польши.

7 июля 1939 г. Германия решила возобновить экономические контакты с СССР на советских условиях, о чем 10 июля было заявлено Москве. СССР пошел на уступки в экономических переговорах, которые с 18 июля возобновились в Берлине.

24 июля Германия в очередной раз зондировала СССР, предлагая учесть советские интересы в Прибалтике и Румынии в обмен на отказ Москвы от договора с Англией.

26 июля Германия предложила СССР согласовать интересы в Восточной Европе. И тогда же, 26 июля, Шнурре объяснял Астахову, что Англия может предложить СССР в лучшем случае участие в европейской войне и вражду с Германией. А Германия - нейтралитет и неучастие в возможном европейском конфликте и соглашение о взаимных интересах.[20]

29 июля Москва высказалась за улучшение отношений с Германией и пожелала узнать германские предложения поподробнее. Германия, опасаясь неблагоприятного для себя исхода военных переговоров в Москве, увеличивала ставки, ведя речь о разделе Польши и Прибалтики.

2 августа состоялась беседа Астахова с Э. фон Вайцзеккером и Риббентропом. Риббентроп заявил, что для вражды между двумя странами оснований нет. По всем проблемам, имеющим отношение к территории от Черного до Балтийского моря, можно без труда договориться.[21]

8 августа Астахов сообщил Молотову письмом, что немцы желают создать впечатление о незаинтересованности в судьбе прибалтов (кроме Литвы), Бессарабии, русской Польши, отказе от Украины. В обмен они хотели бы получить заверения от СССР о незаинтересованности в судьбе Данцига, германской Польши (до линии Варты и Вислы) и даже Галиции.

11 августа положение рассматривается в Политбюро ЦК ВКП(б). Признано целесообразным вступить в официальное обсуждение поднятых Германией вопросов, о чем известить Берлин. Астахов получил телеграмму Молотова о согласии Советского правительства на предварительные переговоры в Москве.

При этом 11 августа в СССР прибыли военные миссии Англии и Франции, на переговорах с которыми 14 августа был поднят вопрос о проходе Красной Армии через Польшу и Румынию. 17 августа переговоры были прерваны.

13 августа Германия уведомила СССР, что согласна вести переговоры в Москве, но просила ускорить их начало.

15 августа Риббентроп телеграфировал послу Ф.фон Шулленбургу для передачи Молотову, что интересы Германии и СССР нигде не сталкиваются. Жизненные пространства Германии и СССР примыкают друг к другу, но в столкновениях нет естественной надобности. У Германии нет агрессивных намерений по отношению к СССР. Между Балтийским и Черным морями не существует вопросов, которые нельзя было бы урегулировать к полному удовлетворению сторон. Капиталистические демократии Запада являются врагами как Германии, так и СССР. Они снова пытаются втянуть СССР в войну против Германии.[22]

В этот же день Молотов и Шулленбург начали переговоры о заключении германо-советского пакта о ненападении. СССР предложил Германии обсудить проблемы гарантий Прибалтийских стран, нормализации советско-японских отношений и пакта о ненападении.[23]

17 августа Германия приняла все предложения СССР и предложила ускорить переговоры путем приезда Риббентропа в Москву. Приняв к сведению это заявление Германии, СССР предложил сначала подписать экономический договор, а потом договориться о пакте и протоколе.

19 августа Германия сообщила о своем согласии "учесть все, чего пожелает СССР" и вновь настаивала на ускорении переговоров. Советская сторона передала в Берлин проект пакта о ненападении и дала согласие на приезд Риббентропа 26—27 августа. В тот же день было подписано советско-германское экономическое соглашение, о чем было сообщено в прессе.

Гитлер телеграфировал Сталину 20 августа, что приветствует подписание торгового соглашения как первую ступень в перестройке советско-германских отношений. Заключение пакта о ненападении с СССР означает определение долгосрочной политики Германии. [24] В своем стремлении заручиться согласием Сталина и довести дело до подписания пакта Гитлер сделал еще один важный шаг, наделив Риббентропа полномочиями политически уступать, наряду с уже названными странами (Прибалтика, Польша, Бессарабия) всю Юго-Восточную Европу, а именно – при необходимости вплоть до Константинополя и проливов.[25]

Против такого искушения устоять было трудно. И не устояли.

По мнению Черчилля, Сталин думал, что Гитлер будет менее опасным врагом после года войны против западных держав. СССР нужно было силой или обманом оккупировать Прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на него нападут (не очень понятно, зачем было обязательно оккупировать указанные страны и ждать там нападения, если самое лучшее – расчет на отход вглубь территории. И почему Черчилль назвал политику Сталина в высокой степени реалистичной? - В.С. )[26].

Выступая на совещании командующих войсками вермахта в Оберзальцберге 22 августа 1939 г. Гитлер отметил, что Англия и Франция приняли на себя обязательство, но ни та, ни другая выполнить его не в состоянии. Англия Польше помочь не сможет. Военное вмешательство исключено. На длительную войну никто не рассчитывает. Германия будет сдерживать Запад до тех пор, пока не захватит Польшу. Противник еще надеялся, что Россия после завоевания Польши выступит как враг. Россия не заинтересована в сохранении Польши. Решающее значение имела замена Литвинова. Нынешнее опубликование пакта о ненападении с Россией подобно разорвавшемуся снаряду. Последствия необозримы.[27]

Сталин и Молотов, беседуя с Риббентропом в ночь с 23 на 24 августа 1939 г., подтвердили оценки Гитлера. Они враждебно комментировали поведение британской военной миссии в Москве. Сталин утверждал, что британская армия слабая, флот не оправдывает своей репутации, для воздушного флота не хватает пилотов. И вообще Англия господствует пока в мире лишь благодаря глупости других стран. По поводу Франции мнения разделились - Сталин посчитал ее армию достойной внимания, а Риббентроп был уверен в скорой победе германской армии над французской. Об Японии Сталин высказался в том смысле, что есть предел провокациям, и если Япония желает войны, то она ее получит.

Обсуждения мировых проблем продолжились и в ходе встречи Риббентропа со Сталиным и Молотовым 27 сентября. Риббентроп вновь настаивал, что Германия не стремится к безбрежным территориальным приобретениям. А поскольку СССР весьма велик, то у него не может быть никаких стремлений вмешиваться в германские территориальные дела. Основным же врагом Германии является Англия. Сталин в ответном выступлении также выразил свою неприязнь к Англии и даже пообещал в случае возникновения тяжелого для Германии положения прийти ей на помощь, поскольку заинтересован в сохранении сильной Германии.[28]

Итак: никакого резона у Гитлера нападать на СССР в 1939 году не было. Как и у СССР – напасть на Германию в той крайне сложной ситуации.

Гитлер смог воспользоваться господствовавшими в Европе настроениями антибольшевизма и пацифизма для достижения целей германской элиты. Главный упор был сделан на раскол союза Англии и Франции и маскировку военных планов Германии под видом создания бастиона против большевизма.

С целью усиления позиций Германии на период военной компании против Польши, а затем Франции была ловко разыграна комбинации с Пактом о ненападении.

При этом поход против Польши Гитлер не ставил в зависимость от достижения договоренностей с СССР.

Задача разгрома и колонизации СССР должна была решаться после кампании на Западе.

Такова была зловещая логика Адольфа Гитлера.

Владимир Спасибо

[1] Евгений Григорьев. Сначала Восток, потом Запад./НГ, 2011-05-26.http://www.ng.ru/world/2011-05-26/7_html

[2] Якобсен Ганс-Адольф. 1939-1945. Вторая мировая война. Хроника и документы. – М.: с.79; Безыменский Л. Гитлер и Сталин перед схваткой. –М.:Вече, 2002, с.32

[3] Киссинджер Г. Ядерное оружие и внешняя политика. -М.: Иностранная литература, 1959 -с.67

[4] Сиполс В.Я. Указ.соч. с.214, 248, 58

[5] Сиполс В. Я. Советский Союз в борьбе за мир и безопасность. 1933-1939 гг.М.: Мысль, 1974 -с.179

[6] Фляйшхауэр И. Пакт Молотова-Риббентропа. Германская версия.//Международная жизнь -1991 -№7

[7] Типпельскирх К. История Второй мировой войны. – СПб.:Полигон; М.:АСТ,1999 с.27, 30., с.33

[8] Безыменский Л. Гитлер и Сталин…с.177

[9] Анатомия агрессии…, с.45; Фомин В.Т. Фашистская Германия во второй мировой войне. Сентябрь 1939 - июнь 1941 гг. -М.: Наука, 1978, .с.45

[10] Дашичев В.А. Стратегическое планирование…с.23; Пронин А. Бюро по обману Сталина // НВО, 2001, №22; Сиполс В.Я. Указ.соч.,с.282;

[11]Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии 1938-39 гг.-М.: Прогресс, 1991, с.153, 109

[12] Фуллер Дж. Ф. Ч. Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор. Издательство иностранной литературы, Москва. 1956 г., с.52, 55,

[13] Типпельскирх К…. с.111

[14] Ричардс Д., Сандерс X. ВВС Великобритании во второй мировой войне. -М.: Воениздат, 1963 -с.25

[15]Трубников В.И. Советская дипломатия накануне Великой Отечественной войны: усилия по противодействию фашистской агрессии / в сб.60 лет со дня начала…с.12

[16] Сиполс В.Я.Указ. соч. с.319, 387

[17] Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер…с.117, 145, 192, 394

[18] Год кризиса. 1938-1939: Документы и материалы. Т. 2. М., 1990. Док. № 414.;Там же. Т. 1. Док. № 311.

[19] Вишлёв О.В. Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки. — М.: Наука, 2001. с.79

[20] Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер…с.218, 266

[21] Безыменский Л. Гитлер и Сталин…с.266

[22] Известия, 1989, 15 августа.

[23] Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 (Документы, факты, суждения)-М.:Вече, 2000. с. 79,80

[24] Карпов В. Маршал Жуков // Знамя, 1989, №10, с.58

[25] Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер…с.280

[26] Черчилль У. Вторая мировая война. М.,1991. Кн.1. С.179—180.

[27] Дашичев В.И. Банкротство…т.1, с.138

[28] Фляйшхауэр И. Пакт Молотова …№7, с.132