В далеком 91-м году Россия получила от СССР среди прочего наследства несметное количество всяких боеприпасов, бомб, ракет и боеголовок. И «обычных», и боевых химических, и ядерных, а также проблему — что со всем этим делать. Пока о катастрофах со старыми ядерными боеголовками и отравляющими газами не сообщалось, но склады с «обычными» боеприпасами горят и рвутся регулярно, то ли потому, что их много больше, то ли потому, что внимания и осторожности — меньше.
После двух за неделю последовательных пожаров с массовыми взрывами сначала в Башкирии, потом — в Удмуртии президент Дмитрий Медведев объявил: «У нас второй раз за последнее время происходит светопреставление — снаряды взрываются, есть раненые и пропавшие без вести». Медведев определил, что «два раза — это уже система», но не объяснил какая. Министру обороны Анатолию Сердюкову предложено разобраться и выявить виновных, с которых «придется опять погоны снимать».
Медведев прямо заявил, что причина катастроф на складах с боеприпасами в «расхлябанности». После двух взрывов боеприпасов с убитыми и ранеными в Ульяновске в ноябре 2009-го было совещание, Медведев поснимал с должностей всяких начальников среднего звена, и «ситуация была под контролем». А теперь снова-здорово, нет контроля, похоже.
В каждом отдельном случае (по результатам официальных расследований) виноват, выходит, либо нерадивый офицер, либо солдат (призывник-одногодичник), который как-то не так кантовал снаряды и пороховые артиллерийские заряды или окурок бросил. Ну затем нерадивые начальники, которые не обеспечили контроль, порядок и дисциплину. Даже если это вправду всё так, глобально решить проблему массы ненужных, просроченных боеприпасов в России невозможно одной лишь административной накачкой, даже если Медведев в наказание снимет министра. Не при Сердюкове начали регулярно гореть и взрываться боеприпасы в России, и после него не перестанут.
Наш Генштаб в свое время рассчитывал, что после полной мобилизации американцы с союзниками выставят против СССР и стран Варшавского договора от 5 до 10 млн бойцов, а Китай — еще от 50 до 100 млн. Потому шла напряженная наработка всяких боеприпасов — чтобы их всех сокрушить. При этом никакой внятной системы утилизации не было, кроме подрыва и отстрела, предпочтительно по людям в локальных конфликтах времен холодной войны. Ядерные боевые блоки разбирали на компоненты и сразу собирали из них новые. Химическое оружие складировали, «обычное» в целом тоже. Накопили боеприпасов десятки миллионов тонн, пока не кончился СССР. Ядерное оружие стали массово разбирать, были, по мнению специалистов из Арзамаса-16, опасные моменты с некоторыми, например, образцами глубинных бомб. Но обошлось, а США помогли оборудовать хранилища для оружейных урана и плутония. Западные страны также бесплатно помогли наладить надежную утилизацию химических бомб и снарядов.
С «обычными» боеприпасами всё время проблемы, и взрывы с пожарами постоянно происходят именно в процессе утилизации, например, в Башкирии и в Ульяновске. Старые советские боеприпасы нестабильны, и трагедии происходят не только на базах, но и во время учений и боевых действий. В апреле под Псковом во время учений подразделений 106-й Тульской дивизии ВДВ снаряд сдетонировал в стволе самоходки «Нона», после чего взорвался и остальной боекомплект. Экипаж — 4 человека — был уничтожен.
Надо, конечно, наладить надежную, эффективную и безопасную систему утилизации старых боеприпасов вместо привычного, вредного и опасного подрыва с отстрелом. Надо обустраивать надежные базы хранения с обваловкой и мощными бетонными укрытиями. Прав Медведев — с разгильдяйством надо бороться. Но остается еще одна, пока неразрешимая проблема: после 91-го в России практически прекратилось серийное производство каких-либо артиллерийских и авиационных боеприпасов, и многие технологии утрачены, кажется, безвозвратно. Потому, несмотря на нарастающую опасность всяких взрывов и трагедий, старые боеприпасы продолжают хранить и использовать вместе со старой, когда-то снятой с вооружения, техникой.
В войсках повсеместно и в боях на Кавказе продолжает воевать старая, образца 38-го года гаубица М-30 (122 мм) — основная полевая гаубица Красной армии в Великой Отечественной. Для более новой аналогичной гаубицы Д-30 снарядов осталось маловато, ее берегут, а М-30 вытащили из арсеналов и используют, потому как для нее снарядов осталось немерено еще со сталинских времен. По той же причине — не жалко и снарядов много — в боях и антитеррористических операциях на Кавказе до сих пор используются танки Т-4/55 и Т-62. В августе 2008-го на этом громыхающем старье полки 42-й дивизии из Чечни вошли в Грузию, хорошо, серьезных боев не было. Снятые с вооружения сверхтяжелые (240 мм) самоходные минометы 2С4 «Тюльпан» образца 72-го года извлекли из арсеналов для разрушения Грозного во второй чеченской войне потому, что мощные, и снарядов осталась прорва.
Когда начальники говорят, что вооружение в армии и на флоте на 90 процентов устаревшее — это правда, но не вся. Так же, если не хуже, устарели боеприпасы. То есть старые боеприпасы используют и сохраняют, а они капризны и время от времени взрываются, калеча и убивая людей, разрушая дома. Такая вот система, при которой трагедий и катастроф избежать невозможно. И в будущем их, наверное, будет только больше, так как оружие и боеприпасы становятся все старее, а дисциплина в войсках продолжает падать в ответ на полусырые реформы.
