Наш специальный корреспондент Людмила Рыбина ведет репортаж с горячей линии Общественной палаты РФ

ЕГЭ в разгаре. 790 тысяч выпускников сдают экзамены. 3 июня одиннадцатиклассники сдавали иностранные языки и химию.

В трубке всхлипывания, ничего не разобрать.

— Не плачь, объясни, в чем дело.

Наконец на том конце провода девочка сквозь слезы объясняет: «Я пришла на английский, я выбирала этот экзамен, он мне нужен для поступления, писала заявление, а меня нет в списках. Через 20 минут начнется экзамен — что мне делать?!»

Евгения Белова, методист учебно-методического центра Восточного округа Москвы, которая в этот день с другими экспертами и операторами дежурит на горячей линии, старается утешить.

— Успокойся, сдашь в резервный день. Если ты писала заявление, то директор разберется. Резервный день для английского — 16 июня.

Легко сказать — успокойся! Есть девочка, есть ППЭ — пункт приема экзаменов, есть директор, сопровождающий, есть подготовленный персонал в ППЭ… и ничего нельзя сделать. Как сообщить маме и что с ней будет?.. И за это нервное напряжение не ответит никто.

Любовь Духанина, заместитель председателя комиссии по образованию Общественной палаты, рассказывает:

— Проблемы с пропусками на ЕГЭ — есть. Это технические ошибки плюс нежелание возиться с проблемами детей или недостатками подготовки педагогов.

Но это же не вина ребенка. Я объясняла: надо срочно обращаться в государственную экзаменационную комиссию, созданную в регионе, и ребенка должны внести на резервные дни. Мы на будущее будем рекомендовать оставлять себе копии заявлений на ЕГЭ. Это не защитит от технических сбоев, но заставит администрацию школы добиваться включения в списки всех детей по каждому выбранному экзамену.

И снова:

— Меня нет в списках, что делать?!

Евгения Белова в своем Восточном округе Москвы принимает участие в сканировании написанных работ. Пытаюсь у нее выяснить, почему же нельзя прямо на месте составить акт, подписать, посадить ребенка в аудиторию и дать запасной вариант, который есть в сейф-пакете — мешке с вариантами тестов для каждого участника, который вскрывается при детях в аудитории. Евгения Алексеевна объясняет: «Нельзя». Всё запрограммировано: сколько в аудитории детей, их данные. Дополнительную работу сканер просто выкинет, причем пострадают и другие — работы всей аудитории будут автоматически забракованы.

Хочется стучать кулаком: хорошо вы здесь устроились! Только кому? Так хорошо устроились, что и поругать некого. Для кого этот экзамен: для детей или для автоматики?

Самые душераздирающие минуты перед началом экзамена проходят. Теперь уже те, кто попал в аудиторию, — работают. Звонки теперь другие — про прошлые экзамены или про будущие.

— Город Остров, Псковская область, я хочу спросить про задание В8 по русскому языку. Там ответы надо было давать через запятую? Или через пробел?

— Хоть через запятые, хоть через пробел, и так и так будет верно.

Любовь Духанина снова объясняет: вопросов, связанных с оформлением работ, больше всего. Четвертый год работает горячая линия, третий год экзамен — в штатном режиме, а этих вопросов меньше не становится. Будем рекомендовать издать методичку Рособрнадзора с государственными обязательными требованиями к оформлению работ. Сейчас их издано множество, разные авторские коллективы дают разные рекомендации. Дети теряются на экзамене. Переживают не за содержание ответа, а за такие вот мелочи.

Еще один звонок — из Дагестана:

— А почему экзамен такой дорогой?

Эксперт не сразу понимает, объясняет: нет, звонок на горячую линию бесплатный.

— Да нет, не звонок — экзамен. Требуют 25 тысяч, а у меня нет. Я у родителей не могу просить такие деньги. У них нет. Что мне делать?

Звонок зафиксирован, придется проверять. Но и в прошлом году именно из Дагестана был такой же звонок: «Сына не допускают к экзамену из-за того, что мы не платили деньги»… По прошлому году звонки из Южного и Северо-Кавказского округов показали, что там просто укоренилось представление о том, что экзамен платный, и уточняли только сумму. «Скажите, сколько стоит на самом деле?»

Интересна статистика обращений на горячую линию. При мне 3 июня до 15.00 было 425 московских звонков и 158 звонков из Дагестана. Это два лидера.

— Не хватило времени, почему на английский всего 180 минут? Просидел за аудированием, было очень трудно, с черновика не успел переписать.

— К сожалению, то, что на черновике, — не учитывается.

— Я пришла домой, а у меня температура. Я могу аннулировать результаты своей работы?

— Можешь — пиши заявление, вызывай неотложку, бери справку. Конфликтная комиссия будет решать вопрос о твоем допуске в резервный день.

— Было мало времени. Не уложился. С какого момента считается время? Входит ли в эти 180 минут заполнение бланков и инструктаж? У нас это посчитали за время работы.

— Это нарушение процедуры. Можешь сразу подать апелляцию на нарушение процедуры. Прямо не выходя из ППЭ.

Одновременно с горячими звонками по текущему экзамену идут вопросы «вечные». Каждый год спрашивают, кто оплачивает доставку к месту проведения экзамена? Оплачивает государство. Но на местах пытаются договориться с родителями. Например, так: бензин ваш.

Заканчивается очередной день сдачи ЕГЭ. Эксперты устали от детских проблем, которые высыпались сегодня в эту комнату Общественной палаты со всей страны. А я и раньше была ярым противником ЕГЭ, а после этого дня на горячей линии совершенно убеждена: такой обязательной экзекуции, этой уродливой инициации для всех юношей и девушек просто не должно быть…

Объяснюсь позже. А пока буду следить за происходящим на горячей линии.

Много звонков было про результаты первого экзамена: когда они будут известны? Именно в этот день, 3 июня, заседала комиссия по шкалированию — около 16 часов стали известны минимальные баллы по экзаменам, которые сдавали в самый первый день — 27 мая: информатика и ИКТ — 40 баллов, биология — 36, литература — 32. Все, кто набрал меньше, — не сдали.

Впереди следующие экзамены. Впереди апелляции.

Держитесь, ребята!