СюжетыКультура

Страсти по Галичу

После Ухты и Воркуты в Москве прошли гастроли питерского театра, посмевшего поставить на сцене песни и стихи Галича, эпос ГУЛАГа

Этот материал вышел в номере № 60 от 6 июня 2011 года
Читать
Интерьерный театр из Санкт-Петербурга в Сахаровские дни сыграл в Театральном центре им. Мейерхольда представление по стихам и песням Александра Галича. Называется «Возвращение», жанр обозначен как «эпос в монологах», можно и так. Ажиотажа...

Интерьерный театр из Санкт-Петербурга в Сахаровские дни сыграл в Театральном центре им. Мейерхольда представление по стихам и песням Александра Галича. Называется «Возвращение», жанр обозначен как «эпос в монологах», можно и так. Ажиотажа не наблюдалось, об увиденном никто не пожалел: в разной степени, но пробило всех, а это уже немало.

Галич-поэт, особенно последних 15 яростных лет жизни, цельному сценическому воплощению противопоказан не только из-за трудностей сюжетостроения (это к любой не уложенной изначально в драматургическую форму поэзии относится). И не только из-за неповторимой авторской интонации, наиболее отчетливо выраженной в песнях. Его ставить почти невозможно еще и потому, что все или почти все запредельно — и боль, и сарказм, и безнадежность, и шутовство. Шаг влево — «зримая песня», с ее плакатностью и упрощением, шаг вправо — жалкая, да еще с пережимом, имитация интонации.

А еще — для кого? Те, кто Галича знает, не нуждаются в театральной трактовке (он сам по себе — театр, очень глубокий и поразительно разножанровый). Тем, кто не знает, надо и расшифровывать термины и аббревиатуры советской эпохи (про ЦК молодые люди еще догадываются, а про ВПШ или Марусю-хожалочку уже нет), и каким-то образом преподносить химический состав атмосферы — к примеру, 50-х годов прошлого столетия. А это задача скорее просветительская, если не этнографическая.

Больше того. В нынешнем общественном сознании Галич проходит либо по ведомству чистой ностальгии («Верные друзья» и многое другое, столь же милое и незатейливое, — пусть многие об авторстве Александра Аркадьевича и не догадываются), либо как борец с тоталитаризмом, единственный выдворенный из страны именно за песни бард. Попытка объединить «двух Галичей» в одно целое открывает такие бездны, что даже Интерьерный театр на это не решился.

А решился он по наводке поэта Андрея Чернова тем не менее на многое. И художественный руководитель Николай Беляк, и главный художник (хотя я не уверен, так ли называется должность моего давнего друга) Марк Борнштейн вместе со своими студентами (теперь уже бывшими) СПбГАТИ сделали два с лишним десятка спектаклей из двух с лишним десятков песен и стихов Галича. И «пропахав» каждый из них — с привнесением всего того, что знают постановщики и про эпоху, и про Галича, и про нас, и отнесясь к, извините, материалу так, как будто знакомились с ним впервые. На это ушел не один год, результат получился впечатляющий.

Театр Беляка и Борнштейна, располагающийся, между прочим, на Невском, 104, живет и вне мейнстрима, и вне эксперимента, он вообще где-то за скобками привычного театрального пространства. А вот в люди он выходит, не без основания считая главной своей сценой архитектурное пространство Питера, осваивая его терпеливо и вдумчиво почти четверть века.

Поместив Галича в привычное сценическое пространство, они сильно рисковали. В бараке не сыграешь — хотя в Инте, в театре, построенном заключенными, «Возвращение» недавно уже было представлено (как и в Ухте, Воркуте, Салехарде и других отмеченных на гулаговской карте местах во время мартовских благотворительно-просветительских гастролей). Сюжет не выстроишь — хотя ощущение глубины освоения эпохи тем не менее возникает.

Они (я имею в виду всех создателей спектакля) почти полностью отказались от попытки поймать авторскую песенно-поэтическую интонацию. Усилив (где-то, может, и с пережимом) театральную природу знаменитых монологов, обнажив фольклорное их начало, художественно обрамив и трагическую исповедь, и плач, и блатную скороговорку.

Иногда Галич и его герои — сопротивлялись, и это было видно и слышно. Но иногда (и даже чаще всего) я забывал, что про них уже знаю. Что я сто раз слышал монолог невинно сумасшедшего из Белых Столбов или страшный рассказ про Королеву материка (это точно было как впервые). Неожиданно появлялась новая художественная реальность, которая не нуждалась ни в оправдании, ни в снисхождении (что случается, когда благородные помыслы вступают в противоречие с художественным воплощением).

Небогатый и очень трудно живущий театр мог, кажется, обойтись очень скупыми выразительными средствами (особенно с учетом гастролей по совсем не гастрольным местам). Все бы поняли и не осудили. Но ни один костюм не повторяется — на передаче духа эпохи не экономили. Галич бы оценил.

А про то, что сама постановка и нынешняя жизнь «Возвращения» в контексте сегодняшней нашей действительности есть акт гражданского мужества, и напоминать не надо. Это и так ясно.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow