Сегодня закрывается второй Санкт-Петербургский кинофорум. Возникнув на фестивальной карте в прошлом году, смотр неистово набирает обороты и в представительности может конкурировать с европейскими фестивалями. Из Франции, Италии, Испании приехали не только актеры и режиссеры, но директора крупнейших студий и прочие генералы от кино.
А кажется, город и фестиваль начали друг к другу привыкать. Петербург — Мекка для интеллектуалов, художников; кинематографистов — в особенности. Здесь состоялся первый в России публичный кинопоказ. Здесь, куда ни повернешься, всё — «съемочная площадка», напоминающая кадры знаменитых фильмов. В общем, Питер — идеальное пересечение кинематографических меридианов с культурными широтами. Звездам здесь не вручают наград за то, что они приехали. Зато в их личной культурной программе: посещение Эрмитажа, Русского музея, балета Мариинского театра и… рая. В Петергофе для участников устроен фантастический праздник с царским размахом: фейерверочными шутихами, цветным дымом, салютами и костюмированной оперой XVIII века «Парадиз Петергофский». Действо в «итальянской манере» явило восхищенной публике «стихии Огня, Воздуха и Воды», двухметровых чудищ морских, хорошеньких жемчужин, Златую Рыбу, а также разнообразных канделябров с люстрами, расхаживающих меж зрителей в белых трико. Явлен был на дворцовых «лестницах кашкадных» и царь Петр во всем победном великолепии с парадным выходом балета под гром пушек.
На церемонии открытия зрители, собравшиеся у входа в Михайловский театр, репетировали, как они будут приветствовать «деятелей экрана». В итоге репетиций больше всех аплодисментов досталось не Орнелле Мути, неузнаваемо поблондиневшей, не Стефании Сандрелли, музе Бертолуччи, привезшей свой режиссерский дебют, не лауреату «Золотого глобуса» Настасье Кински, а нашей Алисе Бруновне Фрейндлих. Уж ее-то заслуги здесь всем известны.
Именитые иностранные гости как заведенные признавались в любви к русской культуре вообще, литературе и, конечно, лично к Достоевскому. Когда после официальных речей на сцену вышел дуэт Киркоров — Анна Нетребко, громче всех аплодировали американцы. А Настасья Кински восторженно фотографировала… Киркорова.
Уже в своем прошлогоднем дебюте Форум заявил о себе прежде всего как о деловой и дискуссионной площадке. «Кинематографисты собираются, чтобы спорить, — считает президент Форума Алексей Юрьевич Герман, — решать накопившиеся проблемы».
Питерский Форум проявил чрезвычайную деловитость. 11 июля изысканная Кароль Буке («Слишком красивая для тебя») и Павел Лунгин подписали соглашение о создании Российско-французской академии кино, которая призвана помочь копродукции и обмену студентами. На Форуме объявили о создании Дворца искусств на Васильевском острове. Здесь бы и киномузею, уничтоженному в Москве, были бы рады. А 14 июля объявили об открытии Высшей школы кинематографического мастерства. Среди приглашенных вести семинары, мастер-классы: Герман и Сокуров, Абдрашитов и Митта, Вендерс и Саура, Занусси и Фрирз. Обучение — бесплатное! В сентябре состоится отбор будущих талантливых режиссеров. Если так пойдет, Петербург отберет у Москвы звание кинематографической столицы.
Каждый фестивальный день — круглые столы, конференции и дискуссии. Экран и… терроризм, детский аутизм, архитектура, меценатство и спонсорство. Какой же кинематографист не мечтает о встрече с просвещенным миллиардером, влюбленным в кино больше, чем в футбол или Олимпийские игры. Но вместо привычных стенаний «дайте денег» участники круглого стола продумывали механизмы взаимополезного диалога. Маркетологи, к примеру, объясняли, чем может руководствоваться богатей, финансируя фильм. Сегодня существуют разные виды вкладов: в «вечные ценности», в «остро модные тенденции». Есть «вклад Патриотический», «за верность корпорациям», «за лояльность» и, наконец, «в реализацию собственной мечты». Дело за малым: угадать мечту олигарха и по-мичурински срастить ее со своей.
Дискуссия «Архитектура и кино» затронула тонкую материю взаимоотношений двух пластических искусств. Экран запечатлевает не только мифологический образ города, каким его увидели и воссоздали Хуциев, Сокуров, Авербах, или Висконти, Феллини, Аллен… Но подчас только на экране город и остается живым — в реальности его, как Москву, уже изувечили до неузнаваемости. Не верите? Пересмотрите «Заставу Ильича». Разговор об аутизме возник после показа программы «Прикосновение к другому». Авторы фильмов исследуют зыбкую границу между нами и «ими», «другими». Как стереть границу, взломать замки, прорваться к собственному ребенку, понять, о чем он думает? Отец в «Солнечном мальчике» рассказывает, что сын до трех лет рос обычным ребенком. Но однажды со всей силы швырнул ложку и страшно закричал: «Мой рот больше не может говорить!» В 1980 году на 10 тысяч детей приходился один аутист. Сегодня — один из 150. Кто болен? Они, прячущиеся в скорлупу своего мира? Или мы? Отчего дистанция между людьми растет неостановимо и непредсказуемо. Авторы фильма «Аутизм: мюзикл» считают, что наиболее ранимые дети — спасатели черствеющей на глазах планеты. Дети, участвующие в киномюзикле, — чокнутые, диковинные, идеальные? Скорее, идеальные жертвы. Как и их родители, в одиночку бьющиеся за будущее.
Сколь бы ни был высок градус дискуссий, лицо фестиваля определяет программа. Питерским отборщикам во главе с Андреем Плаховым сложно конкурировать с фестивалями класса «А», показывающими исключительно премьеры. Они пошли, как советовал вождь, другим путем. Сделали фестиваль, ориентируясь на разнообразные вкусы зрителя. Петербургская публика получила редкую возможность увидеть заметные фильмы киносезона, открыть новые имена и даже целые территории, прописавшие талантливых авторов (программа «Новые территории» собрала фильмы из Шри-Ланки, Китая, Ирана). Один из сильнейших фильмов китайско-французская «Черная кровь». Спасаясь от нищеты, герой фильма начинает заниматься «сбором крови». Сначала у близких, потом у односельчан. Кровь — прибыльный бизнес. Но натурально замешанный на крови, он оборачивается многими скорбями для горе-бизнесменов. В конкурсе Best of the best — победители международных фестивалей последних лет. Среди них одна из лучших картин Каннского кинофестиваля «Гавр» Аки Каурисмяки. Сквозь асфальт убогой реальности режиссер проращивает неискоренимый дух старого наивного поэтического кино, прежде всего фильмов Марселя Карне. Французский квартал прячет маленького африканского беженца, его кормят, собирают для него деньги. Весь этот гуманистический гимн напрочь лишен пафоса, сдобрен самоиронией, волшебством и сентиментальностью.
«Обезьянки» (лучший скандинавский фильм года по решению фестиваля в Гетеборге) — психодрама о любви-дружбе-противостоянии. Две юные наездницы Эмма и Кассандра не могут обуздать собственные недетские страсти. Их отношения — путаный клубок чувств, в которых они пытаются разобраться, доказывая собственное превосходство. Но первый урок усвоен: «Никому не показывай чувств, иначе будет больно».
Фильмом «Кожа, в которой я живу» Педро Альмодовара фестиваль открывался. Герой Бандераса, пластический хирург, создает идеальный кожный покров, который, сохраняя чувствительность, защищает своего носителя от огня, порезов и прочих напастей. На пять дней Форума такой «кожей» для петербуржцев стал кинематограф. Оставаясь барометром терзаемого штормами мира, он оберегает наш внутренний хрупкий мир. «Разумеется, художники, подобные Хичкоку, — говорил Трюффо, — волнуя нас, не могут облегчить нам жизнь, потому что им самим трудно жить. Их миссия — передать нам собственные терзания. И одним этим, вероятно, даже помимо их воли, они помогают нам лучше познать самих себя, в чем и заключается основная цель любого произведения искусства».
P.S. В ближайших номерах читайте интервью с Режисом Варнье, режиссером «Индокитая» и «Востока–Запада», гостем Петербургского кинофорума, а также размышления кинематографистов о терроризме, отраженном в зеркале экрана.
