25 иллюминаторов
Награды водолазам татарского МЧС и экипажу подобравшего выживших с «Булгарии» теплохода «Арабелла» вручали в воскресенье, во время визита Игоря Левитина и Сергея Шойгу. Сначала почетные грамоты и наградные часы разложили на столе перед оперативным штабом в поселке Куйбышевский затон (ближайшем от места катастрофы), но потом унесли внутрь: в стране траур, а мы празднуем, спохватился кто-то. Водолазы даже обиделись: не столько на тайное награждение, сколько на часы.
— Федералам медали раздали, а нам часы. Могли бы брелоки подарить, — возмущался кто-то.
— Да ладно, зато на суше. Я как на берег вышел — упал и землю поцеловал, — отмахивался другой. На берег водолазы не ступали неделю.
Татарские спасатели* прибыли на место ЧП первыми. Именно они доставали трупы погибших, осматривали корабль, а теперь ждут его подъема, чтобы искать погибших под днищем. Правда, надежды на это мало: скорее всего, тела уже давно унесло течением.
Водолазов поселили на «Арабелле». Доставив спасенных пассажиров на берег, она встала около места затопления как плавучая гостиница. На ней и провели всю неделю. «Мы за первые три дня много тел вытащили. Спускаемся на 40 минут, потом меняемся или баллоны с воздухом меняем. Так без остановки сутки, отдых — и снова пошли».
Люди, неделю обследовавшие «Булгарию», уверены: пробоин в ней нет. Большинство погибших пассажиров остались в каютах, команда — на рабочих местах. Часть топлива из двигателей вылилась, но топливные баки и не были герметичны. А вот музыкальная комната, куда перед затоплением якобы собрали всех детей, оказалась мифом.
В порту Казани помнят, как «Булгария» уходила в рейс. Крен и правда был большим. Нарушить центровку судна, по словам водолазов, могла неправильная (и незаконная) перестройка судна: тяжелая обшивка стен кают, дополнительные сауны и т.п. Во время поворота крен увеличился, затем нагонная волна — и судно захлестнуло водой.
Житель Куйбышевского затона Евгений Фурутин, 30 лет водивший по Волге грузовые суда, помнит, что в день катастрофы в Затоне был сильный шквалистый ветер, гнулись деревья, периодически начинался дождь. В такую погоду волна может возникнуть неожиданно, а на водохранилище они бывают до трех метров высотой.
Он считает, что усилить крен могли сами пассажиры «Булгарии», переместившись от дождя на один борт, и вода, попавшая в выходящий на палубу негерметичный люк грузового отсека. Подтверждается и версия с открытыми иллюминаторами: по словам одного из водолазов, на левом борту из 30 открыто было 25.
Спрашиваю, был ли кто-то в машинном отделении.
— Да мы оттуда всего одного достали. В солярке. Мальчишка, блин, совсем.
По словам спасателей, в четырехстах метрах от судна была небольшая мель, носом к которой «Булгария» и легла. Как предполагают водолазы, капитан понял, что тонет, и шел к ней, чтобы спасти людей. Но не успел.
«Булгария» действительно затонула в считаные минуты: «Многие пассажиры в окнах торчали или под леерами. То есть из кают-то они выбрались, а дальше дыхалки уже не хватило».
— Да не было у них шансов, понимаешь? — говорит один из водолазов. — Капитан объявил тревогу, судно накренилось. Куда все побежали? В каюты, за детьми. Там мы их и нашли. Выбиваешь окно, вплываешь, светишь фонариком — а они висят. На спасжилетах, под потолком.
«Год еще продержимся»
Через неделю после затопления «Булгарии» на стене здания Казанского порта всё еще висят списки погибших. Рядом — иконы, стихи, фотографии, под ними — горы свежих цветов, мягких игрушек и, как когда-то в Беслане, — пакеты с соком и сладости.
Цветы в порт несут до сих пор. Работает и информационный центр МЧС на теплоходе «Москва».
Сотрудница МЧС Светлана вспоминает, как ехала в прошлое воскресенье в порт: первая информация была о затонувшем корабле с двадцатью пассажирами и всего одним погибшим. Масштаб катастрофы она поняла, когда увидела в порту родных пассажиров «Булгарии».
Первые часы по порту ходили слухи, что еще один корабль вот-вот привезет еще 70 спасенных. Потом — что 40 пассажиров вплавь добрались до соседних островов. «Всё, что мы могли, — объяснять, что островов там нет, ближайший берег в трех километрах, и в шторм туда не доплыть». Страшнее всего, вспоминает Светлана, было, когда родные разобрали всех спасенных на «Арабелле». И в порту осталась огромная толпа тех, кто ждет.
Теперь порт кажется пустынным: ни теплоходов, ни людей, только по громкой связи бессмысленно разносится реклама речных прогулок. Пассажиров не видно. «Это после «Булгарии» так», — уныло объясняют продавцы сувениров.
Поговорить с капитаном единственного стоящего у причала круизного теплохода «Мулланур Вахитов» не удается: на капитанском мостике — два прокурора, проверка идет уже третий час. Бывшего директора пассажирского порта Рашида Сафина в пятницу сняли за «однократное грубое нарушение обязанностей по организации пассажирских перевозок». И.о. директора Эдуарда Хайруллина с утра вызвали в Следственный комитет.
Порт начали трясти сразу после затопления «Булгарии». Проверяют всё, никто из сотрудников не уверен, что досидит до завтра. Как рассказывают на условиях анонимности в администрации порта, в нарушения записывают даже использование не сертифицированного моющего средства для палубы.
К Казанскому порту приписано всего одно круизное судно и 25 транспортных. Средний возраст сильно за 20. Если предложение Дмитрия Медведева запретить использование старых судов будет узаконено, порт встанет.
К тому же, как уверен капитан Евгений Фурутин, энтузиазма проверяющих хватит ненадолго. В 1983 году, когда теплоход «Александр Суворов» на полном ходу вошел в пролет моста в Ульяновске (тогда погибли 176 человек), по всей стране были установлены дополнительные осветительные системы в портах и на мостах. «Хватило их года на три. Потом снова все потушили», — вспоминает Фурутин.
Прохожу на транспортный «Метеор». Здесь проверка побывала на прошлой неделе.
— Нас только одно спросили: и вы, мужики, за такие деньги работаете?! — рассказывает экипаж.
Зарплата матросов — 6 тысяч рублей. За них приходится не только управлять судном, но и чинить. «Метеор» выпущен в 1985 году. Ломается постоянно, как старые «Жигули». Отправлять в ремонт дорого, запчастей давно не выпускают, приходится делать самим или находить списанные. «Год еще продержимся, а там все суда посыпятся».
Сейчас «Метеор» простаивает, двое матросов варят суп и строят планы преобразования судоходства. Взамен запрета на старые суда они предлагают запустить судостроительные заводы. Не ради новых кораблей — их частники-судовладельцы покупать все равно не станут, — но чтобы делали запчасти для старых.
После прихода проверяющих в ремонтных доках на задах порта появились новые суда, в основном с мелкими неисправностями, возникшими после весенней инспекции Российского речного регистра. Как в один голос, говорят члены экипажей, ремонтники и администрация порта: пройти инспекцию всегда было сложно, иногда удавалось только с третьего раза. Арестованного старшего эксперта Камского филиала Речного регистра Якова Ивашова в порту жалеют. Рашид Сафин, считают все, тоже оказался крайним. Единственный человек, чьей крови хочет, кажется, вся Казань, — Светлана Инякина, гендиректор «Агроречтура».
Просто работа
ООО «Агроречтур», субарендатор «Булгарии», зарегистрирован на улице Белинского, 41. Раньше здесь, в хрущевках на окраине Казани, селили рабочих соседних авиационных заводов. С тех пор дома облезли, улицы заросли кустами, а во дворах по-сельски ходят в шлепанцах и трениках.
На самом деле дом 41 на Белинского — домашний адрес гендиректора «Агроречтура» Светланы Инякиной, где она жила с родителями, дочерью и двухлетним сыном. 12 июля Светлану и Якова Ивашова задержали как подозреваемых в нарушении части 3 статьи 238 УК (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшее по неосторожности смерть двух и более лиц). Оба в СИЗО.
В Соцгородок приезжаю вечером. Во дворе расположилась компания с пузырем на капоте «Жигулей», у подъезда дети объедают с куста ягоды ирги. Долго стучусь в крашенную казенной бурой краской дверь с дырами от нескольких поколений замков. Ответа нет.
— На даче они сейчас. Хотите — мою квартиру посмотрите, у Светки такая же. Здесь все одинаковые, разве такую халупу перестроишь?
Соседа Светланы нахожу во дворе. Геннадий Кузнецов живет рядом с Инякиными всю жизнь. Он уже рассказывал журналистам, что за пару дней до затопления «Булгарии» Светлана звала его с женой Ниной, предлагала дешевый круиз: «Света часто жаловалась, что билеты плохо расходятся, денег не хватает».
Инякину в городе ненавидят. Ходят слухи, что она использовала «Булгарию» на убой: экономила на любом ремонте, по полгода не платила матросам, заставляла выходить в рейс при любой погоде.
И не вспоминают, что 40-летняя мать-одиночка, жившая в хрущобе с родителями, была только номинальным владельцем компании. На деле всем распоряжался другой человек, по слухам, ее гражданский муж, чьим именем не поинтересовались ни следствие, ни журналисты.
— А давно у нее этот бизнес? — спрашиваю.
— Да лет 7 уже, — говорит дядя Гена. — Только какой, доченька, это бизнес? Так, работа.
Во вторник Верховный суд Татарстана рассматривал кассационную жалобу адвоката Инякиной, требующего освободить ее на время до суда, мотивируя это маленьким ребенком и престарелыми родителями. Саму Инякину в суд не привезли. На экране видеосвязи из СИЗО она непрерывно плакала. «А вы с кем проживали, дети сейчас с кем?» — спросил судья.
«Я сейчас не знаю, кто где. Меня сразу забрали», — сказала она. Суд оставил меру пресечения без изменений.
Секретная операция
Операция по подъему «Булгарии» началась в воскресенье. Еще в ночь на субботу прибыли два спецкрана из Волгограда и Дубны. К вечеру они зацепили судно за заведенные на корму и нос корабля тросы. После этого водолазы должны были обследовать судно в поисках еще 15 не найденных пассажиров, потом задраить все отверстия «Булгарии» и откачать из нее воду. Затем краны должны были поднять ее на поверхность.
Около 60 журналистов наблюдали за подъемом «Булгарии» со специально установленной поблизости от места затопления баржи «Сосновка-1». Но ближе к вечеру воскресенья подъем судна вступил в секретную фазу: перед двумя плавучими кранами вдруг появился катер «Прибой», который загородил от телекамер всё место подъема. Журналисты было решили, что от камер загораживают всплывшие трупы, но потом вспомнили, что попавшие в желтые издания фотографии тел погибших неделю назад распространило само МЧС.
К вечеру воскресенья к журналистам вышел руководитель оперативного штаба по подъему теплохода Виктор Олерский, который объяснил, что во время выравнивания судна один из тросов оборвался. На то, чтобы подвести новый, ушла большая часть понедельника. Впрочем, работ тоже никто не увидел: на «Сосновку» журналистов уже не пустили, а все дороги, ведущие к берегу, с которого можно было бы разглядеть плавучие краны, оказались перегорожены людьми в военной форме без опознавательных знаков, которые заворачивали идущие туда машины. Вокруг самих кранов уже давно было выставлено двойное оцепление катеров МЧС. В воскресенье на моих глазах они поймали пришедший с берега скутер и долго гнали прочь по водохранилищу.
К моменту подписания номера специалисты начали заводить под теплоход «полотенца» (широкие мягкие канаты), на которых «Булгарию» и будут поднимать. Операция продолжала оставаться секретной.
*Сотрудникам МЧС запрещено говорить с журналистами, поэтому их имена мы не называем.
Зачем переименовывают корабли? Что на самом деле ходит по рекам России? Исследование «Новой» — в ближайших номерах.
