Вообще-то картина режиссера Джона Мэддена, снимавшего в былые годы и оскароносные («Влюбленный Шекспир»), и откровенно провальные («Выбор капитана Корелли») ленты, в оригинале называется «The Debt» — «Долг». Российские прокатчики назвали новое творение Мэддена «Расплатой». Долг и расплата — согласитесь, понятия не всегда совместные.

В долге больше психологии, напряженного драматического ожидания — в кино это соотносится, ну, скажем, с жанром триллера. В расплате больше действия, экшна, кровавости и брутальности. Вот между этими полюсами как между двумя берегами и мечется эта самая «Долг-Расплата». Картина добротная, но так и не определившаяся с попаданием в жанр. Не триллер, не боевик, не политическое кино — нечто среднеарифметическое.

«The Debt» — римейк израильского фильма 2007 года о трех агентах «Моссада», которые в 1965 году получили задание выследить, поймать и доставить в Израиль нацистского преступника Фогеля, известного как «хирург из Биркенау». Этот монстр работает гинекологом в Восточном Берлине, и потому самая трудная часть задания — переправить Фогеля через «железный занавес», то есть в данном случае — через Берлинскую стену. Отдельный вопрос: почему немец, бывший нацист, выбирает для жительства сначала ГДР, а потом вообще Украину? Ну да ладно, возможно, легче скрыться не в Южной Америке или Африке, а в местах, где никому не придет в голову его искать. Спецагент Рейчел (в оригинале, видимо, Рахиль; спишем ошибку на трудности перевода) проникает в клинику, где мирно практикует Фогель, и прямо из гинекологического кресла, ногами обхватив мерзавца за шею, вкалывает ему парализующий укол. Но потом начинаются проблемы: переправить обездвиженного, связанного, но не сломленного экс-фашиста не удается. Три израильтянина и один немец оказываются заперты в гадкой, темной берлинской квартире, и Фогель (блестящая роль Еспера Кристенсена, вжившегося в злодейские образы еще с фильмов о Джеймсе Бонде) постепенно превращается в эдакого Ганнибала Лектера. Он втягивает своих тюремщиков в бесконечные разговоры, задает им неприятные вопросы, говорит гадости, пошлости, мерзости и добивается своего — вносит в стройные моссадовские ряды разброд и шатание.

Эта часть картины — самая убедительная. Потом действие стремительно носится по времени и пространству туда-сюда — из шестидесятых в девяностые и обратно, из Берлина в Тель-Авив и Киев. Героиню, которую в молодости играла Джессика Честейн (только что запомнившаяся главной ролью в «Древе жизни» Малика), замещает Хелен Миррен. Изрядно постаревшие герои сталкиваются с проблемой морального выбора и втягиваются в разборки с прошлым. Разборки, надо сказать, получаются куда более кровавыми, чем само это прошлое. Не раскрывая запутанных сюжетных подробностей, скажу, что в какой-то момент уже становится непонятно: смотришь ли добротный западный кинопродукт или отечественное — примерно двадцатилетней давности — «черное» кино, по которому почему-то бродят первоклассные западные звезды.