Сергей Шелин политический обозреватель
«Страна живет в долг… Живут не по средствам… в известной степени паразитируют на мировой экономике…» Сразу ясно, о ком это. Так сейчас говорят только об Америке. Но кто произнес эти суровые слова?
Может быть, это товарищ Ху Цзиньтао, глава Китая, — страны, которой американская казна должна больше триллиона долларов и в торговле с которой у США ежегодный дефицит $300 млрд? Или это господин Наото Кан, японский премьер? Ведь госдолг Соединенных Штатов Японии тоже недалек от триллиона, а дисбаланс в торговле больше $50 млрд.
Нет, это не они. Это сказал на селигерских посиделках Владимир Владимирович Путин, создатель и руководитель путиномики, неразрывно связанной с тем самым американским паразитизмом, который сегодня так удобно клясть в общем хоре.
Путиномика настолько же элементарна, насколько замысловаты американские проблемы. Это способ процветать на доходы от экспорта непрерывно дорожающей нефти. В 2001 году экспорт сырой нефти принес России всего $25 млрд. А вот в 2011-м (если удержатся цены первого полугодия) нефтяная выручка будет больше $180 млрд. А ведь есть сверх того и другие энергоносители, дорожающие синхронно с нефтью: в первую очередь газ и мазут, которые тоже в огромных количествах идут на продажу. Можно править, лежа на боку, осчастливить друзей и сослуживцев, и даже еще останутся кое-какие деньги поделиться с народом.
За 2001—2011 годы суммарные российские доходы от торговли энергоносителями приблизятся к $2 трлн. А вот если бы баррель нефти Urals стоил не $110, как в последние месяцы, и даже не $70, как в 2007-м, а $20 с небольшим, как в 2001—2002-м, то эта выручка была бы на триллион с лишним меньше. Откуда же взялся этот бонус весом в триллион долларов? Обидно, конечно, но он — всего лишь побочный продукт того самого «американского паразитизма».
Последние 10—11 лет в Соединенных Штатах, стремясь подхлестнуть хозяйственный рост и избежать кризисов, сверх всякой меры заливали свою (а попутно и мировую) экономику потоками легкодоступных денег, занижая процентную ставку, а то и просто печатая доллары.
В самой Америке эта денежная доступность обслуживала стремительно растущие правительственные расходы, которые только в нынешнем году будут больше доходов на 10% ВВП. Чтобы покрыть разницу, брали и берут взаймы у себя дома и за границей, благодаря чему госдолг США, который в 2001 году составлял 57% ВВП, сейчас перевалил за 100% ВВП и достиг $14,6 трлн, увеличившись за эти годы примерно на $9 трлн. Таково цифровое выражение американской «жизни не по средствам», их, если угодно, паразитический бонус.
Но в мировом масштабе вышеупомянутый избыток доступных денег, изготовленных в Америке, имел еще одно последствие — неизбежное, хотя и не предусмотренное Федеральной резервной системой США. Эти деньги, не знающие, чем себя занять, устремились на нефтяные рынки, вздув там цены за эти годы в пять раз. Триллионный бонус, полученный благодаря этому нашей страной, — самый что ни на есть кровный родственник девятитриллионного американского бонуса, так сказать, наша доля (или, если быть точнее: доля нашего начальства) в их паразитизме. С той разницей, что им-то эти деньги придется либо возвращать, вернувшись к скромной и бережливой жизни, либо обесценивать, разогнав инфляцию.
Для путиномики особенно пагубен первый из этих способов. Если американцы последуют предписанию нашего национального лидера и начнут жить по средствам, то очень скоро по средствам придется жить и нашим административно-коммерческим верхам. Ведь стоит прекратить долларовые накачки, как пузыри на сырьевых рынках лопнут и нефтяные цены упадут в разы.
Серьезных признаков этого пока нет. Американская жизнь в долг после легких препирательств вокруг повышения потолка этого долга благополучно продолжается. А пока это так, продолжается и наша домашняя гульба на нефтедоллары. Но есть народная примета: чем дольше гуляли, тем противнее потом похмелье. Она верна для обеих наших держав.
