Новосибирск пригласил на книжный фестиваль, который затеяли в первый раз. Называется «Многоточие», и эмблема его — могучие красные бабочки с белыми кругами на крыльях.

Литературных фестивалей в русской провинции мало, так было до последнего времени, но, кажется, началась на них мода: за последний месяц я получил подряд пять приглашений. И все «литературные события», куда зовут, устраиваются по личному хотению зовущих. Этому есть объяснение: литература становится нужна, притом серьезная. Достаточно посмотреть магазинные рейтинги продаж современной прозы, чтобы убедиться: из десяти популярных книг штук семь — уж точно недурны. Круг читателей сузился давно и резко, но качество читателей выросло.

Может быть, люди, которым наскучили бессмысленные и предсказуемые реалии, получают энергию и смелость от литературы? Может быть, читатели — это те, кто чувствует себя одиноким в современной России, и чтением греются? А еще, кажется мне, все больше людей перестают ждать помощи от государства. Берет свое она — сколь чудесная, столь и непредсказуемая — самоорганизация.

Парадокс нашей жизни: государства все больше там, где его не звали. Однако того же государства не дозовешься в культуре, или социалке, или при столкновении с криминалом. И в этом беспомощность власти, обеспокоенной лишь самовоспроизведением, которое она оберегает с анекдотичным рвением.

Люди уже попривыкли к тому, что государство — лишнее, и все больше полагаются на себя. Это видно на примере тех, кто занят книгами, и так обстоит, кстати, везде, куда ни глянь, в ближнем зарубежье — тоже. Недавно был в Киргизии: общался с читателями. Когда в Бишкеке закрылись все книжные магазины, нашлась супружеская русская пара людей одаренных и волевых — учредили свое издательство, договорились с типографией, арендовали помещения в центре, открыли новые книжные и взяли в свои руки культуру среднеазиатской страны (по преимуществу на русском языке). Потому что поняли: ждать реальной поддержки бессмысленно — что от киргизских начальников, что от России.

Еще пример: Челябинск, где лицей за свой счет выписывает в гости разных писателей, чтобы те вели уроки.

В Новосибирске фестиваль «Много-точие» случился в отсутствие всяких официальных лиц и их вспоможения. Но при стечении большого количества людей — немолодых и молодых. Тех и других было поровну. Обрадовало: от тех и других не звучало пустых реплик и вопросов. Люди знают, о чем рассуждать и спрашивать, поскольку действительно читают. Читают современных писателей: в книгах и в Сети. Читают толстые журналы. Читают журналы глянцевые, где хорошим тоном стало печатать литературу.

Как хватает времени? Откуда деньги? Многое берут в библиотеках, телевизор смотрят редко, зато интернет — всегда рядом.

На фестивале выступают сибирские филологи. Директор столичного издательства «Альпина нон-фикшн» Павел Подкосов повествует о мемуарах и научпопе. Я презентую свою «Книгу без фотографий». В следующий раз, и раньше, чем через год, устроители хотят пригласить целый десант литераторов отовсюду. Устроители — это Ильдар Яркимбаев, родом из Казахстана, и Виталий Семенов, сибиряк, молодые парни-интеллигенты, просто проявившие волю. Фестиваль проходит на разных площадках. В книжном магазине «Капитал», директор которого Денис Герасимов — бодрый делец и книгочей с отменным вкусом. В областной библиотеке. В Академгородке. В городском арт-клубе «Бродячая собака». Везде — обилие лиц и разговор, веселый и невеселый, всякий раз страстный. Главные участники — посетители.

Общаюсь на вечеринке с местными бизнесменами: все, похоже, некогда разбойники. С иронией машут руками на вопросы об отношениях с «системой» — научились вертеться. Жадно говорят о книгах. Они следят за русской литературой, твердые мужики, и уже считается крутым не попсу читать, а настоящую прозу.

Заезжаю в деревеньку под Новосибом, пообедать в гостях у водителя, везущего меня в Академгородок.

— Люблю свободу, и все тут. Хочу — махну в Томск, хочу — на Алтай. Мне что сто километров, что семьсот. У нас в деревне у каждого оружие. Мы, считай, государство в государстве. И интернет, кто хочет, провел. А кто не хочет — синячит и мрет. — Его глаза безжалостно сужаются.

Приезжаем в Академгородок. Он выстоял. Да, фундаментальную науку государство, по сути, бросило, да, если работать по старинке — получишь копейки, да, скрылись за сорной травой велосипедные дорожки, проложенные при Советах, а часть леса вырублена под «точечную застройку». Но едут в Академгородок молодые. Ученые научились зарабатывать, мастерят гаджеты, умные детальки для компьютеров и телефонов. Унизительно? Нет, потому что не опускаются. Заводят блоги в ЖЖ, читают книги и на встрече разговаривают, как родственники, которые все обо мне знают.

Россия становится жесткой, народ тает, но те, кто выдерживает, — крепки и просолены штормами. Они надеются на свои силы. Это торжество социал-дарвинизма, которое может аукнуться однажды слишком циничным верхам, когда те вдруг окажутся в одиночестве перед давно уже независимой от них страной.

Но сможет ли страна договориться внутри себя, не расколоться и не уйти в окончательную злобу? Будет ли интерес к литературе долгосрочным или это лишь симптом дробления «по интересам»? Да и хватит ли на всю Россию этих мерцающих крупиц, которые перемигиваются в интернете и в совместных делах?

Ясно одно: все чаще наши люди проявляют инициативу. Безоглядную. Оглядываться устали.

Но в последнее время чувствуется перелом в существенном.

Возникли те, кто общается друг с другом и совершает нужное и важное, без омертвляющих посредников.

Сергей Шаргунов