СюжетыКультура

Александр Сокуров: Неограниченная власть — оружие массового поражения

На Венецианском кинофестивале мировая премьера «Фауста» — завершающей главы грандиозной тетралогии режиссера

Этот материал вышел в номере № 99 от 7 сентября 2011
Читать
На Венецианском кинофестивале мировая премьера «Фауста» — завершающей главы грандиозной тетралогии режиссера
Изображение

О «Фаусте» говорим с режиссером Александром Сокуровым, создателем более пятидесяти игровых и документальных картин; Европейская киноакадемия внесла его имя в сотню лучших режиссеров мира.

— «Фауст» призван пролить свет на идею общего замысла тетралогии. Можно ли сказать, что это многоактная эпопея с героями, заключившими сделку с дьяволом?

— Так прямо не хотелось бы формулировать. Для нас основой всего был Гете… Порой возвращались к его текстам — не в переводах замечательных переводчиков: оригиналам. Поэтому картина идет на немецком языке, оборачивая нас лицом к первоисточнику. «Фауст» — и часть тетралогии, и новое произведение с новыми смыслами. Но «Фауст» не расширение, а сужение понятий. Мы по-прежнему уходим от мегаэпики, мистики, фокусируя внимание на судьбе, поступках человека. Что касается общего замысла, видите ли, в чем дело: мы с вами говорим о тетралогии, которая показывается, так сказать, кусочками. Я оказался в положении писателя, который пишет книгу. Его вынуждают публиковать ее отдельными главами, да еще комментировать каждую часть. Это неправильно, но такова судьба кино. Надо было бы снять все части, предъявив их зрителю. На самом деле подобная четырехчастная структура ближе подходит к обручу, к кругу, нежели чем к прямой линии с началом и финальной точкой. Можно смотреть цикл с «Фауста», а можно им завершать, можно начинать и заканчивать «Солнцем». Вечный круг неповторимой человеческой судьбы. Всё рождается вне зависимости от внешних сил, внутри человека. За всё сам человек несет ответственность. Без какого-то ни было присутствия дьявола или кого-то еще выше.

— Но разве Гете не говорил, что «Мир — это орган, на котором играет Господь Бог, а дьявол лишь надувает мехи».

— Говорил, но у художников нет конечных постулатов. Гете высказывал и другие идеи. Я бы предлагал до просмотра, во всяком случае до доступности картины зрителю, не ставить понятийных точек. Давайте вместе смотреть фильм, если вообще это будет возможно в России с ее нынешним изуверским прокатом.

— Тем не менее ваши герои — монументальные титаны — подвергаются искушению гигантской силой, в том числе властью…

— Но скажите, возникают ли искушения со стороны, как бы рождаются вне… или они внутри человека? Существует ли вообще искушение за пределами человека? Вот главный и самый трудный вопрос.

— Поэтому у вас Мефистофель лишен привычной злодейской и мифической атрибутики, напротив, это усталый дядя, поживший, с одышкой, больным животом. Вслед за немецкими классиками вы исследуете опыт обращения, преображения человека в мумифицированный труп, съеденный изнутри властью.

— Не всегда изъеденного властью. Власть — лишь теплая ванна, в которой, как «негативы», начинают проявляться те или иные качества человека, вне всякого сомнения, уже внутри него существовшие. Трудно представить себе стоика, который сумел бы в этой теплой ванне вести себя совершенно предсказуемо. За исключением, может, людей, с детства защищенных броней воспитания, с детства обученных осторожно обращаться с оружием, которым является власть. Властью как острым оружием пользуются те, кто не прошел через хорошую «детскую». Сравните военного человека и гражданского. Как они держат оружие в руках? Вот вам разница. Власть не должна попадать в руки случайного человека, это смертельно опасно для него и для окружающих. Самое страшное в этой связи — понятие абсолютной власти. Неограниченная власть в руках человека — оружие массового поражения. Такого быть не должно. Человек по природе своей не умеет законно и гуманно использовать этот инструмент.

— Герои тетралогии — дети «государств-чудовищ», как говорил Манн, проклинавший власть, убивающую ради идей процветания собственный народ.

— Почему же только «государств-чудовищ», скажите лучше «народов-чудовищ». Что есть Гитлер без народа, в свое время читавшего Гете, восхищавшегося замечательной немецкой драматургией, слушавшего прекрасную немецкую музыку? Кто такой немец без немцев? Или Хирохито без японцев? А уж Ленина без русских совсем невозможно себе представить.

— Все ваши протагонисты одновременно и «огненные молохи», и «тельцы», жертвы для заклания. Подобно Орфею, заклинают «царство теней», не замечая, как сами превращаются в черные тени.

— Это вы абсолютно точно сказали. Но видите, у нас с вами внешний взгляд на них. Страшно, что они сами себя не видят! Не умеют на себя посмотреть не только объективным — хотя бы трезвым глазом. В этом особенность людей, совершавших глобальные негуманитарные действия, преступления против человечества. Отсутствие зеркала, взгляда «со стороны». Народ может поставить такое зеркало перед ними. Но народ этого не делал. Народ сам был их зеркалом…

— И зеркалом, и безвольной тенью, которая «знает свое место».

— Верно. Что касается наших размышлений о власти, взаимоотношениях с ней и друг с другом, к сожалению, это чрезвычайно сложные вещи, укоренившиеся в человеке. Ведь существует и, скажем так, ошибка Создателя. Высшая сила, Творец, заложил одним из факторов существования жизни живого существа экспансию, уничтожение, борьбу. Посмотрите, что происходит в траве! Заглянете — ужаснетесь. Что происходит в лесу! Один живет только потому, что может безжалостно убить другого. Кто и зачем создал мир с таким подпаленным запалом, запасом неизбежной агрессии? Мы славим Господа: «Спасибо за то, что сотворил мир таким прекрасным!» Откуда же жестокосердие, заложенное в основу идей прогресса?

— Сверхчеловек Фауст мечтает о будущем, которое свершится работой «тысяч рук». Но звук лопат, орошающих каналы — как слышится слепому Фаусту, — на самом деле стук заступов лемуров, роющих ему могилу. Вот метафора эволюции «эры новейшего варварства», как точно заметил Томас Манн.

— Безусловно. Люди на протяжении веков видели, как волк догоняет овцу, не испытывая при этом чувства дискомфорта, неловкости. Напротив, перенимали опыт как способ эволюции. Редко встретишь сочувствие, сожаление, размышления на эту тему. Люди комфортно обжились в этой страшной формуле существования. Только отдельные человеки в миниатюрных обстоятельствах вырываются за пределы глобальной формулы жизни на планете: «Убий!» Убей, сожри, и это даст тебе жизнь. Чрезвычайные усилия требуются, чтобы засомневаться: а если не поработить? А если дать право жизни слабому? Пожалеть? Защитить? В этом сослагательном «а если» — ключ гуманитарного сосуществования человека с миром.

— В театральном вступлении к «Фаусту» Директор театра, Поэт и Комический актер спорят о целях творчества. Служить зрителю, который «равнодушен, груб и бестолков», или вносить «аккорды благозвучья и красы» в «жизни шум разрозненности жалкой»? Возможно ли успех с поэзией соединить?

— Это очень лирическое, романтическое, несбыточное предположение. Немыслимо отыскать столько людей с человеколюбивым, гуманитарным началом. Даже гениям, как история показывает, не хватает энергии добра. Злодеев среди них большая часть. Это вещи несовместные.

— Печально. Поэтому композитор Леверкюн из «Доктора Фаустуса» Манна назвал свою кантату «Плач Доктора Фаустуса»?

— Возможно. Но если серьезно относиться к анализу гетевской коллизии, то нельзя сбрасывать со счетов, что у замысла давняя история. Всё началось задолго до Гете, еще в старой немецкой поэзии и мифологии. Образ Фауста столь сложен, противоречив, углублен, потому что он древний…

— Есть он и в евангелиевском «не введи нас в искушение»…

— Мотивы Евангелий имеют связь с мифологическими традициями. Но боюсь, что в мифологической славянской культуре персонажа, подобного Фаусту, нет. Это наш огорчительный момент. У нас есть «Повесть временных лет», но это другое. Гораздо меньше о человеке, больше о судьбе России. Сожалею, что в наших культурных традициях, в том числе литературной, нет столь углубленной философской мифологии. Может быть, ошибаюсь, но так я чувствую.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow