Но в какой-то момент стало происходить что-то странное, что начало сильно напрягать старожилов партии. Я могу долго рассказывать… Самое известное — это история с Ройзманом. Но было много других фактов, о которых стоит рассказать. Прохоров полностью отдал все вопросы формирования списков, управления кампанией Рифату Шайхутдинову — он депутат от ЛДПР, но больше известен как политтехнолог, делал кампании в Украине и другие. Он начал обсуждать списки, но из них стали исчезать такие известные либералы, как Андрей Нечаев, Григорий Томчин и т.д., многие исчезали из региональных списков. Например, в Ставрополе есть такой депутат местного парламента Борис Оболенец. Он избирался много раз, руководил местной организацией. Но вместо него ставят Джамалетдина Гасанова — депутата Госдумы от ЛДПР. Довольно странная идея — ставить во главе местного списка в Ставрополе, где сильны антикавказские настроения, человека с такой фамилией. На Дальнем Востоке вместо Николая Морозова, тоже депутата, ученого, доктора наук, ставят сына бывшего губернатора Наздратенко. В Орле — вообще фантасмагория. Вместо Сергея Тарасова, известного журналиста, у которого своя газета, ставят депутата облдумы — обратите внимание! — от компартии. Ну был еще дурацкий скандал, что я — националист. Тоже, нашли националиста…
Потом начались еще более загадочные вещи. Самой удивительной была просьба Рифата к потенциальным кандидатам перечислить на счета партии деньги из расчета полтора доллара на каждого потенциального избирателя. Чтобы было понятно, о чем идет речь, напомню, что у меня в Подмосковье около 6 миллионов избирателей. То есть я должен был бы перечислить сумму масштабов «десяточки» (имеется в виду 10 млн долларов.— Ред.). Все, конечно, офигели. Я уже примерно 20 лет занимаюсь политикой, но такого еще не видел. То есть деньги надо перечислить, а потом получить обратно на работу штабов. В общем, полный бред.
И вот тут у меня зародилось ощущение, что Прохоров реализует какой-то свой план, который нельзя логически объяснить, если он действительно хочет избраться во главе этой партии в Госдуму. Что они с Рифатом занимаются чем-то иным.
А теперь я расскажу, что произошло 15-го (в день съезда «Правого дела. —Ред.). Полным апофеозом было поведение Прохорова накануне съезда. Дело в том, что тема с Ройзманом вообще какая-то странная. Как я теперь понимаю, это была часть плана Прохорова заложить мину, которая в нужный момент и взорвалась. Ибо никакому рациональному объяснению упорство Прохорова, в том числе слова «Мы уйдем вместе», не подлежит. То есть Ройзман — при всем понимании его популярности в Свердловске — это все-таки не та фигура, ради которой лидер партии должен хлопать дверью. Когда делегаты съезда приезжали в Москву, они заранее были сильно напряжены. Ведь подвинули тех, кто давно был в партии, проливал кровь все эти годы, а набрали черт знает кого. Но все приехали абсолютно готовые к тому, что придет Прохоров, всем всё объяснит, и мы пойдем в бой. Никто никого не собирался предавать, и вообще.
Но что стало происходить? Администрация президента действительно работала с кандидатами, о чем Прохоров не мог не знать, — потому что ему звонила куча народа, в том числе и я, и мы говорили ему: «Ты в курсе, что делегатов вызывают к губернаторам?» Он отвечал: «Да-да, я в курсе, все идет по плану, не надо дергаться». Подавляющая часть людей — вроде меня — плевать хотела на команды из администрации. Но мы видим, что оттуда идут сигналы, но не стоит задача свергнуть Прохорова. Их волнует только Ройзман. Половина делегатов пыталась встретиться с Прохоровым, чтобы получить ответ: что, собственно, делать в этой ситуации? Ибо все поняли, что власть озабочена проблемой Ройзмана. Но он-то не пытался на это влиять. Мистика какая-то! В бюро партии говорят, что администрация работает с делегатами, но она просто выполняет указания президента. А президент сказал, что в Думе не должно быть уголовных людей. Сотрудники администрации и стали работать с делегатами со словами, что в Думе не должно быть уголовных людей. Ну что тут скажешь? Никто в администрации не работал против Прохорова — это сто процентов. Но, поскольку они работали, а никто из делегатов не мог на Прохорова выйти, все оказались в недоумении. И в этом состоянии собрались в среду 14 сентября на Ленинском проспекте в президиуме АН.
И вот ситуация. Собираются делегаты от партии. Я в лицо знаю всех этих людей, некоторых лет по 15. Без сомнения, приехали делегаты партии, легитимные, избранные на конференциях. Действительно было несколько скандальных историй в регионах, когда Прохоров кого-то сместил, а они не подчинились, — ими занималась мандатная комиссия. Теперь поставьте себя на место делегатов. Мы приезжаем, друг друга знаем, обнимаемся, а лидера нет. И тут начинают звонить все СМИ с одним вопросом: что у вас происходит? А пресс-служба Прохорова сообщает, что съезд захвачен рейдерами, что он нелегитимен. Я опять звоню Прохорову и задаю вопрос: «Миша, объясни, что происходит?» Ответ: «Всё идет по плану, не волнуйся». И тут у меня возникло ощущение, что у него что-то не в порядке с головой.
Но я был не прав. Он просто последовательно реализовывал свой план. Я не готов искать корни этого плана, но готов рассказать, что получилось на выходе. Либералов в Думе не будет. Потому что мы сейчас не можем выдвинуть ничего похожего на нормальный список. У нас полпартии разбежалось. Представьте и масштабы моей собственной катастрофы. Я, мало того что втянул под Прохорова десятки уважаемых людей, так еще за свои деньги изготовил огромное количество листовок, газет и билбордов с Прохоровым. И что теперь со всем этим делать? То есть я попал на огромные расходы, от меня тут же разбежались все спонсоры, понимая, что мы не пройдем в Думу. А кто от всего этого выиграл? Путин и «Единая Россия». Если бы мы, допустим, прошли, получив 10—15%, это означало бы 50—60 мандатов. Мандаты, которые могли бы быть у «Правого дела», теперь будут — у «Единой России».
Борис Надеждин
Несколько вопросов, возникших после прочтения «Объяснительной записки»
Почему автор и его единомышленники молчали о «странном поведении» Прохорова вплоть до дня двух съездов 15 сентября?
Почему, зная о том, кто такой Шайхутдинов, автор и его единомышленники не протестовали против его активного участия в кампании «Правого дела», когда она еще только разворачивалась и пользовалась полной поддержкой администрации президента?
Когда и кто принял решение о проведении двух параллельных съездов?
Почему, зная о том, что представители администрации президента активно обрабатывали делегатов и даже в день приезда встречали с этой целью некоторых на вокзалах, автор и его единомышленники ничего об этом не заявили в СМИ?
Почему только фигура Ройзмана вызвала такое возбуждение не только в администрации, но и среди некоторых соратников автора по партии? Ведь люди со снятой судимостью есть в списках и других партий, и ничего?
Отдел политики
Отдельный вопрос от главного редактора:
Борис, правда ли, что Вы до сих пор раздумываете, оставаться ли в партии, которую теперь возглавляют г-н Дунаев и один кудрявый человек?
