СюжетыКультура

Это твоя родина, внучок

Президент становится одним из главных кинофигурантов

Этот материал вышел в номере № 107 от 26 сентября 2011
Читать
Президент становится одним из главных кинофигурантов
Изображение

По осени начинаем считать урожай, посеянный Фондом федеральной поддержки кинематографии на спецтерритории: «Фильмы социально значимой тематики», удобренной 500 миллионами рублей и уже окрещенной прессой новым киноагитпропом.

Первая ласточка щедро финансируемых из нашего кармана патриотических фильмов — «Калачи» (продюсерская компания Александра Литвинова), премьера состоялась в «Художественном». Комедия, соединившая в себе дух наглядных пособий, как «Любить по-русски» Евгения Матвеева, эксцентрический наигрыш меньшовской «Любовь и голуби» и фабулу нетленной ленты Анатолия Граника «Максим Перепелица». К середине 1950-х, в послевоенной стране, тоже был недобор в армию. Дабы поднять престиж и привлекательность вооруженных сил, понадобилась серия «задорных картин» про новобранцев. В том же 1955-м, кстати, был снят и «Солдат Иван Бровкин» со схожим сюжетом.

Фильм Нурбека Эгена — про то, как Егорка Калач, парень из казачьей семьи, в армию пробивался. Впрочем, лучше всего сюжет характеризует релиз прокатчиков: «Испокон века Калачи занимались тем, что доблестно служили Отечеству. Когда вдруг выясняется, что Егорка единственный, кому не пришла повестка в армию, это становится ударом для всей семьи. Калачи добиваются справедливости. И в итоге совершенно случайно Егорка попадает не в простой полк, а в Кремлевский. Соседи Калачей этому не верят и требуют подтверждений — например, фото, где был бы изображен Егорка и президент. Справится ли Егор с заданием?»

Егорка справится. Его сразу зачислят в Кремлевский полк. Да и президент не по-детски озаботится судьбой солдата-казака. Письмо в его станицу собственноручно сочинит, сфотографируется по-дружески, запросто. А после и вовсе в станицу со всем своим кортежем нагрянет: пусть соседи-казаки не сомневаются: «Не врет Егорка».

В недавнем хите «Елки», продюсируемом Тимуром Бекмамбетовым на деньги фонда, президент также спасал юную детдомовку Варю и в традиционном новогоднем поздравлении произносил загаданный девочкой текст. Похоже, президент становится одним из главных фигурантов нашего нового кино. Впрочем, в «Калачах» президента практически не видать, его образ разлит, так сказать, в деятельных добрых силах, восстанавливающих справедливость в одном казачьем селе. Зато каждый из актеров здесь чувствует себя бенефициантом: и Владимир Ильин в роли деда новобранца («Вечерить будет? На ужин шо?»), и Ирина Купченко — бабка («Сегодня шведский стол!»), и Федор Добронравов — их цеплючий сосед («От тэ усе брэхня»).

Не думаю, что даже с точки зрения пропаганды кино Эгена — «долгое эхо» других псевдонародных фильмов — попадает в намеченную цель. Его аудитория— ветшающие поклонники богатырского и большевистского эпохального стиля Матвеева. При своей нафталиновой веселости фильм, конечно, соберет аудиторию на 1 Мая, но — телевизионную (фильм уже куплен Первым каналом). Молодой зритель, которому, собственно, картина и посвящена, о существовании ее вряд ли узнает. Ну только если от деда… который ничегошеньки не слышал про тысячи увечных и погибших призывников при исполнении служебных обязанностей. Вот и тащит своего отпрыска на стареньком «Харлее» — «сдавать в армию». Конечно, прав продюсер, это всего лишь сказка — но какой урок добрым молодцам!

А на подходе еще целая обойма картин, призванных напомнить гражданам о величии страны, гордящейся днем нынешним, вчерашним и преданьем старины глубокой.

Главная ставка долгоиграющей программы социально значимого кино — «Август. Восьмого». Фильм посвящен событиям в Южной Осетии в 2008 году. Наш ответ дядюшке Сэму, американской картине «Пять дней войны» Ренни Харлина, где превалирует грузинская точка зрения на военный конфликт. Пропагандистская война по-прежнему актуальна. Не будем забывать, что shoot означает не только «стрелять», но и «снимать». Для полновесного ответа нам ничего не жалко. Ни денег, ни профессионалов. Опытные продюсеры (Федор Бондарчук и Константин Эрнст) поставили на беспроигрышного Джаника Файзиева («Турецкий гамбит»), уже не раз оправдывавшего их доверие.

Щедрый для нашей страны бюджет 15 миллионов долларов взвалило на свои плечи государство. Любовный сюжет растворен в украшенных забубенными компьютерными эффектами событиях грузино-осетинского конфликта. Вместе с известными российскими актерами — Светланой Ивановой, Гошей Куценко, Максимом Матвеевым — в съемках участвуют жители Южной Осетии, пережившие августовские события. Вопрос: хватит ли авторам такта и мудрости не превращать недавние, еще кровоточащие переживания в пропагандистскую кинолистовку?

Грузинские СМИ выражают опасение по поводу будущего фильма, премьера которого, по их мнению, будет приурочена к годовщине пятидневной войны: «Конечно, ни Гоша Куценко, ни Джаник Файзиев не видели, как российские «воины» сбрасывали бомбы на грузинские селения, избивали мирных жителей… Но в России своя реальность и соответствующие ей герои». Я бы добавила: и свои резоны. Режиссер Нурбек Эген после «Калачей» немедленно получил новую постановку (напомню: из более сотни поданных проектов было поддержано всего шесть). К тому же выяснилось, что социально значимые проекты, затеянные студиями-мейджорами, оказались золотой жилой для наших телеканалов. На это обратил внимание Даниил Дондурей. Зачем Константину Эрнсту самому запускать дорогие проекты? Он проведет их через фонд, где его компания «Главкино» является одной из семи мейджоров. Государство даст, допустим, 15 миллионов на «значимый проект». Режиссер уровня Файзиева превратит заказ в блокбастер, на нем можно неплохо заработать в кинопрокате. Что вернется государству — непонятно, потому что мейджоры страшно не хотят поднимать черту «возвратности» выше смешных пяти процентов (притом что изначально речь шла прежде всего о коммерчески состоятельных проектах). А потом те же телеканалы приобретут фильм по мизерной цене.

Право же, патриотизм — выгодное «предприятие» долгого действия. Скоро у нас возникнут целые корпорации, процветающие на продвижении превратившейся в расхожий тренд идеи патриотизма.

Честное кино про себя и свою страну сегодня создавать все сложнее, оно — непроходное на всех уровнях. И денег на него не собрать. И продюсера не уговорить. Но вот РЕН ТВ рискнул и вместе с продюсером Сабиной Еремеевой запустил картину «Чужая мать» — режиссерский дебют драматурга Дениса Родимина («Бумер»).

Малика (в детстве Мария) носит хиджаб, молится Аллаху. Она — русская, после смерти родителей-геологов ее удочерила чеченская семья. Сейчас Малика приехала в Москву искать пропавшую дочь Джалу. Дочь кормят наркотиками в адовой котельной, зомбируют — она уже готова надеть пояс со взрывчаткой и отправиться на небеса к своему погибшему мужу. Весь фильм — отчаянная борьба матери за спасение Джалы и многих москвичей (Евгения Добровольская наконец дождалась трагической эмоциональной роли, режиссер позволил ей выложиться). Малика носится черной мышью по задворкам бесконечного города, пытаясь разорвать заряженную войной цепь событий. Цепь, уже завязавшуюся поясом смерти. Эта мысль главная в фильме. В начале ошиблись адресом — не того убили, потом мстили за убитого, потом оплакивали следующую жертву… На войне как на войне. Что может сделать слабая женщина против кровавой и коварной войны? Когда фильм монтировали, произошел теракт в «Домодедове».

Сценарий Родимина грешит непрописанностью, отдельными сюжетными нестыковками. К тому же более чем скромный бюджет фильма ($100 тысяч) не позволил авторам погрузить свою историю в живой город с людьми. Вместе с тем фильм — живой, честный, вырванный из мяса сегодняшнего дня. Только кому это интересно? В лучшем случае его увидят зрители РЕН ТВ.

Если разделять пропаганду и патриотику, то кино Родимина и есть самое что ни на есть патриотичное, пробуждающее в зрителе переживание за то, что происходит не где-то там, на Кавказе, а «здесь — с нами — сейчас». Более 100 лет назад Лев Толстой твердил об опасности «ура-патриотичности»: «Если хороший патриотизм состоит в том, чтобы не быть завоевательным, как говорят многие, то ведь всякий патриотизм, если он не завоевательный, то непременно удержательный, то есть что люди хотят удержать то, что прежде было завоёвано, так как нет такой страны, которая основалась бы не завоеванием, а удержать завоёванное нельзя иными средствами, как только теми же, которыми что-либо завоёвывается, то есть насилием, убийством».

Однако способность вырваться из плена квасных проповедей на просторы самостоятельного мышления сегодня, как и 100 лет назад, не поощряется.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow