Гигантский зал питерского спортивно-концертного комплекса разделен надвое темным полотнищем. Мы шагаем по огромной площадке в окружении пустых безмолвных трибун, ориентируясь по стрелкам на приклеенных к стенам листках: «Новый альбом ДДТ». Этот альбом — «Иначе» — группа собиралась выпустить еще год назад. Большинство песен, вошедших в альбом, ДДТ играла на концертах последние два года, обкатывая, оценивая реакцию зала, меняя аранжировки. Поэтому сегодня, 6 октября, когда трек-лист наконец был опубликован в интернете, ДДТ-сообщество принялось вспоминать множество рабочих названий уже исполнявшихся вживую песен и высчитывать, какие из них не попали в альбом.

С другой стороны полотна оборудована сцена — голая, открытая, без кулис, с висящей под потолком рампой и белым задником. Эту сцену, специально сделанную под будущий тур, вместе со светом и звуком повезут с собой на трех трейлерах — уникальный случай среди российских музыкантов. Горстку зрителей, теряющихся на огромном стадионе, пускают к самой сцене.

Внезапно свет гаснет, и те, кто не успел подойти поближе, спешно находят себе место в толпе замерших в ожидании журналистов. Группа в полном составе выстраивается на переднем крае сцены с фонариками в руках. У гитариста Алексея Федичева он даже на лбу, как у шахтера. Затем музыканты в темноте проходят к своим инструментам, пока экран еще не взорвался образами и картинами.

«Сегодня обычная репетиция. Будет много косяков, до премьеры нам еще далеко… Но нам очень важно ваше мнение» — так Юрий Шевчук описал происходящее. Тем не менее это была настоящая премьера программы.

«Иначе» — третья большая концертная программа ДДТ, после «Черный Пес Петербург» 1992 года и «Мир Номер Ноль» 1999-го. Полноценная премьера ожидается 22 октября в Белгороде, там стартует тур группы. Этой осенью с программой «Иначе» они посетят 16 городов, а всего тур продлится около двух лет: ДДТ выступит в 200 городах, в том числе в ближнем и дальнем зарубежье.

Музыканты уходят в глубь сцены, и экран сзади оживает. На него проецируется визуальный ряд к каждой песне, делая смысл песен явным и даже меняя его иногда. Песни альбома объединяет общий лирический герой — его историю иллюстрирует видеоряд на экране.

«Иначе» — это история поиска: вопросов, ответов, своего мира, своего «Я». «При коммунизме человек теряет личность, батальонам она не нужна. // Капитализм человека делает вещью, а на каждую вещь есть вор. // Очень хочется верить в иное, но как испить эту чашу без дна?» — поется во второй песне альбома, «Солнечный свет». На экране за спиной музыкантов бегает парень — в разном настроении, в разной одежде: футболки, шарфы и ботинки меняются на нем каждую секунду. «Возвращение человека к себе — расточительный труд» — и это тоже строчка из «Солнечного света». В финале программы, в видеоряде к песне «Новая Россия» мы видим этого же парня, мучительно ползущего по земле мимо церквей и изб, плывущего по бурлящим русским рекам. «Мы раненую Родину несем на спине, // Щурясь, выползая на свет». Не ясно, кто кого несет и кому приходится тяжелее: родине или спасающему ее? В конце концов герой из-под земли вылезает на свет, сквозь брусчатку Дворцовой площади — израненный и абсолютно голый, эта разнообразная ненужная одежда будто отшелушивается. «Он освобождается, — пояснил Шевчук после концерта на пресс-конференции. — Просто кожа и душа».

Еще до выхода программы Шевчук говорил, что «Иначе» похоже на знаменитый альбом The Wall группы Pink Floyd. Несмотря на сходство фабулы, концептуальность этого альбома не так жестка — некоторые вошедшие в альбом песни к ней не относятся, они лиричнее и интимнее, например «Встреча».

…Окна появившегося на экране дома зажигались и гасли. По стене пополз луч розового цвета — наступило утро, потом день. И мы всем залом начали подниматься. Окна уходили вниз — быстрее и быстрее, сцена мчалась вверх, и вместе с ней мчались мы, зрители. Вырвались, взлетели и на мгновение зависли над городом, чтобы снова ринуться вверх, через облака, и увидеть Шевчука, поющего на фоне сначала голубого, а потом черного звездного неба.

Авансцена находится ниже основной площадки, где стоят микрофоны и инструменты. Шевчук иногда спускается туда, ближе к зрителям, — прочитать стихотворение или станцевать с бэк-вокалисткой Аленой Романовой. Он выводит ее за руку, и они поют, встав спина к спине. Алена, похожая на подростка, с короткой стрижкой и в рваных колготках, полностью перенимает его манеру танцевать, но демонстрирует женский, более грациозный и пластичный вариант шевчуковских движений.

«Свобода! Свобода!» — настойчиво требовал фанат ДДТ, яростно аплодируя из гущи спокойных журналистов. «У нас все песни про свободу, Родину и про любовь», — улыбнулся Шевчук. Понятие «свобода» — одно из ключевых в новой программе. Как и Родина — «женщина с разбитым лицом» («Напиши мне, напиши»). Родину сожрал СПИД. Темы Родины и свободы накрепко связаны. Герой пытается разобраться в их сути: «Нам твердят, что свобода с неволей всего лишь разный объем». Герой ищет свободы. «Мы искали свободу, нашли ее в сексе, да и это всё сожрал СПИД…» — звучит песня «Кризис», а за спинами музыкантов все тот же парень, теперь в капюшоне и с закрытым до глаз лицом, хватает биту и бьет, молотит ею по стеклу, которым стал тряпичный экран за сценой. Он пытается то ли вырваться на свободу из стеклянной клетки, то ли добраться до Шевчука, поющего то, что больно слышать, то ли просто выразить свое отчаяние. «Чтоб прожить подольше, спи, Родина, соси свои гули, // А мы вышили поля крестами да повисли на них», — Юлианыч резко повернулся спиной к залу, лицом к парню в капюшоне, — показалось, что осколки стекла из-под бейсбольной биты сейчас прилетят прямо в него.

Лирический герой — как страна: он пытается спать, закрыть глаза, спрятаться. От агрессивного бешенства «Кризиса» он переходит к вялому бездействию: под песню Made in China герой дрейфует в скафандре между космическим мусором, медленно курит и подносит ко рту бутылку с замерзшей при абсолютном нуле водкой. Альбом — история того, как герой пробует разные пути.

Пока звучит «Песня о свободе» (та самая, которую требовал фанат из толпы), на экране начинается ледоход. С первых нот песни лед постепенно набухает и трескается. На сцену наползает дым, почти скрывающий артистов на ней, — если напрячь глаза, можно различить лишь Шевчука и его гитару. «Мы стремились сделать программу скорее философской, чем политической», — отметил Шевчук на пресс-конференции. Но вода за спинами музыкантов бурлит и поднимается, ломает лед и течет свободно.

В последней песне слышится обещание, что мы все-таки найдем то, что ищем. «Завтра все будет иначе, // Завтра — будет иначе. Это юго-западный ветер // Вырвался из пустоты». По экрану ветер несет крылатое семечко клена. Семечко обретает крылья — точнее, учится ими махать. Теперь оно само управляет своим движением. «Юго-западный ветер отключил в головах светофоры, // Дождем проливая на город свет Вифлеемской звезды».

Это звучит как утверждение: герой обязательно найдет Новую Россию и способ прожить свою жизнь с ней.