«Уважаемые студенты и выпускники! Институт экономики и культуры оказался втянут в межведомственный скандал между Генпрокуратурой и Следственным комитетом (СК). В настоящее время давление на институт со стороны следственных органов продолжается. Если вы будете вызваны в следственные органы, во избежание дальнейших осложнений и проблем можете сослаться на статью 51 Конституции РФ и не давать показания» — такое объявление висит на главной интернет-странице столичного вуза. Висит уже больше месяца. Потому как уже больше месяца дальнейшая судьба студентов, выпускников, да и преподавателей под большим вопросом. Причина — диплом, выданный генералу Владимир Маркину, официальному представителю Следственного комитета РФ.
Собственно, так бывает всегда, когда аргументы у противоборствующих групп заканчиваются. Тогда начинают искать обходные маневры, и под каток чужой войны попадают ни в чем не повинные люди, которые, как правило, и становятся единственной проигравшей (иногда — все) стороной.
В этой истории важен контекст. Он таков: противостояние между Генпрокуратурой и Следственным комитетом достигло наибольшего обострения этим летом, когда разразился игорный скандал в Подмосковье, и обвиняемыми в крышевании подпольных казино стали высокопоставленные прокурорские чиновники. Но Генеральная прокуратура отказывалась визировать процессуальные решения следователей: возбуждение уголовных дел, аресты, сделки со следствием, объявление в розыск. Короче, тупик. Тогда-то генерал Маркин и применил «оружие массового поражения» — придал всю коррупционную историю гласности. То есть, если говорить языком современных аппаратных войн, Маркин повел себя как-то не по понятиям, предполагающим не вытаскивать на публику столь щекотливые темы. В ответ решено было… мочить.
— Мне было объяснено, что они проводят проверку, — рассказывает ректор Костров. — Причина: якобы на институт поступают многочисленные жалобы. Но документальное подтверждение этих жалоб прокуратура мне до сих пор не представила. Жду.
События, вспоминает Костров, начались 17 августа — тогда в вуз по факсу пришло письмо, подписанное первым заместителем генпрокурора Александром Буксманом, о проведении «плановой проверки исполнения законодательства о высшем образовании». Но сотрудники вуза обратили внимание вот на что: в списке подобных проверок, размещенных на сайте Генпрокуратуры, их институт почему-то не значился…
Мы же обратим внимание на другое: что, заместителю генерального прокурора больше нечем заняться, как лично озаботиться отдельно взятым не очень крупным вузом?
То, что проверка касалась всего лишь одного человека, и вся эта правоохранительная армия, которой, очевидно, в стране торжествующей преступности и коррупции не осталось иных хлопот, пришла за компроматом на Маркина, — стало понятно тут же. По словам ректора, проверяющие сразу потребовали все данные по генералу СКР. Ректор оказался «непонятливым» и принялся разъяснять: Маркин диплом получал так же, как и все, — сдавал госэкзамены, защищался, получил решение государственной аттестационной комиссии. Отдал бы всё, что просили, сразу, и не было бы драматического продолжения.
19 августа Кострова пригласили на беседу в Генпрокуратуру. Впрочем, пригласили туда и весь преподавательский состав юридического факультета. Причем, если преподаватели были в отпуске, их находили на дачах и привозили в здание на Большой Дмитровке. И требовали дать показания о нарушениях при выдаче диплома Маркину. Показаний таких не дал никто. Кто требовал? Прокуроры отдела по надзору за соблюдением прав и свобод граждан.
Еще потребовали отдать все документы по Маркину. Вуз предоставлять чьи бы то ни было личные данные без всяких на то оснований отказался. И тогда силовая операция, уже с подключением Следственного департамента МВД, повторилась 2 сентября. Милицейские следователи изымали ВСЕ документы — без описи, просто сваливая их в коробки, угрожая при этом уголовным преследованием и закрытием института.
— Изъяли все дипломы. Зачем-то сломали дверь в одном кабинете, шкаф… — вспоминает Костров. — И тогда, наблюдая за всем этим, я осознал, что институт просто губят. Толком не помню, что со мной произошло. Очнулся в клинической больнице № 6, медики констатировали инфаркт. Сейчас потихоньку восстанавливаюсь. На работу прихожу не каждый день.
В итоге институт обвинили в подделке дипломов, в том числе — диплома пресс-секретаря СКР. А для убедительности ответа организовали утечку в СМИ, даже «подарив» журналистам копии изъятых документов. Хотя были ли эти ведомости и прочее действительно изъяты или как-то иным образом появились на свет, неизвестно: при обыске, напомню, описей не составляли. Тем не менее Рособрнадзор, куда обратилась Генпрокуратура, как-то позабыв о презумпции невиновности, дал вузу время до 14 октября на устранение всех нарушений. А дополнил абсурд Следственный комитет, начавший доследственную проверку в отношении чинов из Генпрокуратуры и полиции, «наехавших» на институт. То есть, думаю, сейчас преподаватели будут ездить еще и в Технический переулок…
В Генпрокуратуре ситуацию особо не комментируют, отсылая к пресс-релизу на своем сайте. Смысл релиза: дело вовсе не в Маркине, а во всей этой «культурно-коммерческой шарашке» (цитата из последовавшей сразу за прокурорской проверкой публикации в СМИ), штампующей «дипломы-фальшивки». Однако о том, что прокуратура вздумала навести порядок во всей сфере высшего образования, следов на сайте найти не удалось — остальные вузы и академии могут спать спокойно. Только выпускники и студенты Института экономики и культуры не знают ничего о том, чем для них закончится «битва богов и титанов».
— Приходите, сами всё посмотрите, — устало говорит мне по телефону ректор Евгений Костров. Кафедр в «шарашке» много — гуманитарных и социально-экономических дисциплин, математических и естественно-научных, менеджмента и маркетинга, экономики и финансов, психологии, гражданского и уголовного права, художественного проектирования интерьера, композиции и графики, теории коммуникации и журналистики, PR, иностранных языков, рисунка и живописи, конструирования и моделирования одежды, прикладной информатики…
Бродим по кабинетам. Пока еще студенты присутствуют, и пока еще педагоги — тоже. Идут занятия. Аудитории конструирования и моделирования одежды, дизайна завалены эскизами, сшитыми собственноручно костюмами, расписными тканями, вышивками. Это — будущие дипломные работы. В коридорах на стендах — фотоотчеты: вот комиссия принимает экзамены, вот студенты проходят стажировку в Госдуме, списки победителей олимпиад, конкурсов, золотых медалистов. Словом, всё как в любом вузе. Не в «шарашке».
Бывший афганец, ректор института с февраля 2011 года, Евгений Костров говорит мне, что с 1992 года, что существует институт, вуз неоднократно проверялся комиссиями Рособрнадзора и экспертами Национального аккредитационного агентства в сфере образования. Лицензия вуза продлена до 2016 года, а госаккредитация — до 2015-го.
— В декабре 2010 года вуз прошел очередную аккредитацию в Рособрнадзоре, разрешение на работу получили все заявленные факультеты, в том числе и юридический. Информация об этом имеется и на сайте Росаккредагентства. Получается, госведомства, продлевавшие нам лицензию, являются нашими «соучастниками»… Нарушения действительно есть. Как в любом вузе, — говорит Костров. — Только то, что написано в одной из статей, к нам не имеет никакого отношения. Сам ее автор — Хинштейн — в здании института ни разу не был. Со мной не то что не разговаривал, он меня даже не видел, хотя… — и печальный Костров начинает смеяться. — Хотя написал, что я чуть ли не с винтовкой встал в дверях и демонстративно принялся звонить по мобильному Маркину, который мне якобы приказал задержать прокуроров и не отпускать до приезда следственной группы. Почему же тогда это по телевидению не показали — они же вели оперативную запись?
— А что теперь вам говорит Рособрнадзор?
— Нами получено предписание — устранить все нарушения до 14 октября. Разбираемся. Хотя за столь малое время можем не успеть. Но к Рособрнадзору претензий нет. Они проводили проверку не ради проверки, а чтобы порядок навести, даже в ходе проверки подсказывали, как устранить недостатки. Без ошибок не бывает ни в одном вузе. У нас, например, — недоработки в работе учебной части, отдела кадров. Да, есть нарушения. Но пугает вот что: в штате около 150 сотрудников, около 1200 студентов.
— И народ уже бежит?
— За все время ушло только шесть человек — четверо педагогов и два сотрудника администрации. И я их понимаю. Кто даст гарантии, что они не пострадают из-за этого конфликта? Да и потом, ведь некоторые наши педагоги работают и в Академии при Генпрокуратуре. Их просто поставили в безвыходное положение. Пришлось выбирать. Студенты, слава богу, не отчисляются. Взгляните, — и Костров садится за компьютер и открывает сеть «ВКонтакте», где он зарегистрирован. Показывает слова поддержки от студентов и их родителей на своей «стене». И сам им отвечает: «Ни один студент не будет оставлен без предложений или без документов, дающих ему возможность в дальнейшем продолжать получение высшего образования».
Родители заверяют ректора, что в случае «наезда» будут стоять за своих детей и самого ректора чуть ли не на баррикадах; педагоги грозятся пулеметной очередью выстрелить исками по журналистам, допустившим оскорбления, вроде той же «шарашки». И только ректор Костров не желает никакой конфронтации — лишь печально размышляет, как бы сделать так, чтобы институт не закрыли, а у выпускников не отобрали уже имеющиеся дипломы.
Причины всех бед — дела студента Маркина — в институте сейчас нет. Его и еще около 800 дел изъял СД МВД. «Сейчас все там. Вместе с другой документацией, которую сваливали в кучу без разбора и уносили. Мы даже не знаем толком, что у нас еще изъяли», — говорит Костров.
— Но диплом Маркин писал, — рассказывает Владимир Антонов, во времена учебы Маркина исполнявший обязанности декана юридического факультета. Он и принимал у него дипломную работу. — Тема: «Теория и практика взаимодействия следственных органов Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации со средствами массовой информации в борьбе с преступностью». Маркин несколько раз перед сдачей приносил мне работу, консультировался. Я присутствовал и при его защите. Кстати, председателем комиссии был Анатолий Кустов, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой криминалистики Академии Генпрокуратуры. В вузе дипломы юристов также получали сотрудники прокуратуры. Парадокс, правда?
— Что касается оценок, которые, как говорят прокуроры, проставлены в его зачетке за одно число и не соответствуют датам в ведомостях, то институт трижды переезжал, с целью улучшения условий, — продолжает ректор Костров. — Часть документов, включая зачетки и учетные карточки студентов, были утрачены. Отдел кадров сделал дубликаты документов; наши методисты, перенося данные, наделали ошибок. У Маркина получилось, что он в один день сдал шесть экзаменов и одиннадцать зачетов. Но так же получилось у других студентов. Да, мы признаем, это ошибки. Но ведь если бы документы фальсифицировались, то уж точно никаких ошибок бы не было. Что касается несоответствия в личной карточке Маркина его должности в период поступления, то при переезде эта карточка (и не только Маркина) была утрачена. Восстанавливалось всё в 2007 году — во время восстановления Маркин указал ту должность, которую занимал. Что касается посещения занятий, то на экзаменах и зачетах он присутствовал. Это могут подтвердить не только педагоги, но и протоколы…
Одним словом, обычная бытовая история, в которой мог бы вполне разобраться какой-нибудь дознаватель местного ОВД, — без инфарктов, масок-шоу с автоматчиками, ФСО и прокурорского генерала. Без того, чтобы подвешивать на ниточке судьбы нескольких тысяч человек, которые окончили институт, учатся в нем или работают. Или все-таки действительно на кону слишком большие «игорные» деньги?
Отдел расследований
