СюжетыОбщество

У истоков гражданского общества в Питере стоит Дельвиг

Радость в специально отведенных местах

25 лет назад градозащитникам удалось спасти от сноса дом поэта на Владимирской площади в Петербурге. Теперь, 19 октября, в день 200-летия Лицея, им запретили устроить здесь перформанс...

25 лет назад градозащитникам удалось спасти от сноса дом поэта на Владимирской площади в Петербурге. Теперь, 19 октября, в день 200-летия Лицея, им запретили устроить здесь перформанс.

В день 200-летия Царскосельского лицея городские власти обещают развлечь публику «историческим перформансом» в местах, строго оговоренных Смольным. В частности, ряженые будут прогуливаться по перрону вокзала города Пушкина и на петербургской станции метро «Пушкинская». Кроме того, глава комитета по культуре призвал всех горожан без ограничений читать стихи солнца русской поэзии на улицах и площадях, - везде, где их культурной душе воспоется.

Градозащитники, созвав ветеранов обороны Петербурга, тоже хотели почитать стихи и устроить театрализованную акцию у приговоренного к сносу дома Дельвига на Владимирской площади: в месте, откуда в лицейский день четверть века назад всё и начиналось. Но власти им отказали. Мотивировка: будете мешать. Да, будут. Как все последние 25 лет мешали. В советское время портили показатели, теперь - бизнес.

Что изменилось? Сама площадь, изуродованная громадой коммерческого центра, нависшего над спасенным тогда домом Дельвига. Ему нынче предписана реконструкция, исполнителем которой выступает та же фирма, которая построила этот центр. Правда, благодаря вошедшим в силу градозащитникам от запланированной было надстройки над домом реконструкторы отказались.

Рядом с домом Дельвига еле дышит дом Рогова, полтора года назад обкусанный ковшом экскаватора. Спасли его подоспевшие ребятами из Живого Города. Тогда по крышам окрестных домов и на колокольне еще не действовавшего в то время храма рассыпались трубачи, сзывавшие горожан на помощь к обреченному дому. Он сам, опустевший, остывший, с зияющими глазницами выбитых окон, вдруг ожил и заговорил: «Говорит дом Дельвига! Говорит дом Дельвига!»

19 октября 1986 года с его балкона зазвучали пушкинское «К Чаадаеву» и лицейская речь Куницына: «Государственный человек должен знать всё, что только прикасается к кругу его действия; его прозорливость простирается далее пределов, останавливающих взоры частных людей…»

Так родилась «Группа спасения». И, к немалому нашему удивлению, через два дня власти объявили об отмене вынесенного дому Дельвига приговора.

За ним последует «Англетер» - трехдневное невиданное в СССР стояние тысяч людей, вышедших на площадь в защиту культуры. Линию ее обороны прорвут отряды внутренних войск, и спасти здание не смогут. Потом будет еще немало поражений, будут и победы. Самой удивительной из них станет конец так и не сбывшейся мечты всесильного «Газпрома» - отмена решения о строительстве небоскреба на Охте. Впрочем, теперь вместо газоскрёба, задуманного изначально в 300 метров, заявляется полукилометровый, в Лахте. При нашем плоском рельефе его будет отлично видно с Дворцовой набережной, от Эрмитажа - аккурат между шпилем и куполом Петропавловского собора.

Сегодня линия обороны Петербурга проходит по зыбкой кромке на стыке воды, линии крыш и неба: на осознание исключительной ценности и хрупкости петербургской «небесной линии» потребовалось немало лет, минувших с тех пор, как на ее защиту поднялся - фактически в одиночку, - академик Дмитрий Лихачев. В 90-е силой его слова был остановлен проект первого небоскреба на берегах Невы, башни «Петр Великий». А еще прежде, в глухую брежневскую пору, - безумные планы «модернизации» Невского проспекта, предполагавшие превращение всех первых этажей в сплошную остекленную витрину.

«Дмитрий Сергеевич первым выступил против той страшной реконструкции Невского проспекта. Он сумел ликвидировать эту опасность для нашего города, - рассказывал Даниил Гранин. - Таких выступлений было много. Я помню, сколько враждебных выходок со стороны властей было в адрес Дмитрия Сергеевича Лихачева. Когда его делали невыездным, когда его избили в подъезде, когда было нападение на его квартиру, когда ему чинили всевозможные мелкие и крупные подлости. За что? За то, что он осмеливался честно и принципиально вести себя в тех условиях».

Заданная Лихачевым нравственная вертикаль - вот она, подлинная доминанта Петербурга. Ее защита сегодня так же важна, как защита культурного слоя, глубина которого на Охтинском мысу достигает 7 тысяч лет.

Сегодня, готовясь к встрече на Владимирской площади, где и хотели - на нее оглянувшись, - вспомнить, поговорить и о победах, и о поражениях, перебираю пожелтевшие листки из архива «Группы спасения». Вот, на машинке отпечатанное послание к Валентине Матвиенко (в ту пору - зампредисполкома, курирующая сферу культуры и образования): «…дом Трезини на Университетской набережной, 21, уже несколько лет стоит расселенным, без кровли, окон и дверей… просим принять срочные меры по консервации и реставрации здания…» За все прошедшие годы с домом Трезини ничего, кроме медленного разрушения, не происходило. Теперь над ним глумится, приспосабливая под отель и попутно надстраивая памятник XVIII века, Евгений Пригожин.

…Опускаются руки. Они вон даже у атлантов и кариатид наших отваливаются. И всё же…

«Что делать, если конец света застанет меня за посадкой дерева?» - спросил простодушный у мудреца. И тот ответил: «Продолжай сажать дерево».

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow