— Павел Алексеевич, не успели россияне забыть о финансовом кризисе 2008 года, как страну накрывает новой его волной. Повторится ли сейчас сценарий трехлетней давности?

— Российская экономика продолжает быть сильно зависимой от экономики западной, которая сейчас довольно нестабильна: показательны примеры Италии, Греции и Америки. При этом Россия множество бытовых продуктов, необходимых рядовому гражданину (бытовая химия, техника, питание), покупает как раз у западных стран в основном за евро. Евро укрепляется — соответственно, возрастает рублевая цена этих товаров. Тут же поднимаются в цене отечественные продукты. Увеличивается инфляция. Если посмотреть на наш главный экспортный товар — нефть, то за последний месяц она подешевела почти на 10 долларов за баррель. При такой тенденции, если не принять меры, уже через 2—3 месяца в России может заметно вырасти безработица, ведь по стране растекаются в значительной мере именно нефтяные деньги: их отчасти получают и производители автомобилей, и производители молока, и другие. Если нефть будет дешеветь и производитель будет недополучать экспортных денег, ему придется увольнять работников…

— Как этого избежать?

— Необходимо как можно скорее «отцепить» нашу экономику от западной. В этом смысле показателен опыт Китая, который пытается, и небезуспешно, решить проблемы, возникающие из-за сокращения экспорта, за счет внутреннего потребления.

— В последние месяцы нестабилен рубль. Для граждан, имеющих валютные ипотечные кредиты, обслуживание долга становится все более трудным. Как им быть?

— Прежде всего тех, кто еще не взял такой кредит, хочу призвать: берите кредиты только в той валюте, в которой получаете зарплату! Если получаете в рублях — только в рублях, если в евро — только в евро. Это убережет вас от того, что называется «валютным риском», — риска убытков от непредвиденных изменений валютного курса. Разумеется, изменение курса может оказаться для вас выгодным. Тогда вы испытаете маленькую радость. Но при неблагоприятном развитии событий, которое почти наверняка когда-нибудь будет иметь место, если у вас «длинный» кредит, вас ждет большая беда. Тем, кто уже взял кредит в валюте, трудно дать хороший совет. Часто единственным приемлемым выходом из положения является фиксация курса, перевод долга в рубли и реструктуризация кредита (продление выплат на больший период, чем предполагал первоначальный договор).

— Что делает государство для ликвидации финансовой безграмотности населения?

— Я бы не называл население безграмотным. Две трети россиян так или иначе взаимодействуют с банками, и, как правило, вполне успешно, половина из них пользуется относительно сложными финансовыми инструментами, такими как депозит или кредит. И недоразумения возникают нечасто — не больше чем в 5% случаев. Да и то далеко не все недоразумения являются следствием грубых ошибок гражданина, скорее это результат недооценки каких-то деталей. Лихие девяностые годы приучили к осторожности.

— Не было бы логичным развернуть масштабную информационную кампанию, используя организационные ресурсы контролируемых государством Сбербанка и ВТБ, чтобы показать гражданам, как грамотно взаимодействовать с банками?

— Мы частенько очень по-советски заставляем банки бесплатно совершать ту или иную работу. В особом фаворе у нас здесь Сбербанк. Это противоречит нашему законодательству, в соответствии с которым все банки — коммерческие, и их цель — получение прибыли, а не просветительская деятельность. Если гражданская ответственность, как в случае с АРБ, побуждает их совершать благородные поступки, мы должны радоваться. Но действовать «по понятиям» — негоже.

— В таком случае заемщикам еще долго придется учиться на своих ошибках. Как вы относитесь к деятельности независимых организаций, защищающих их права?

— Это зависит от организации. Некоторые из них мне напоминают «доброго» знахаря. Пообещает скорое исцеление, которое почему-то все откладывается, а тем временем страждущий обирается до последней нитки. Потом болезнь оказывается настолько запущенной, что и подлинные светила медицины с ней не могут справиться. Но есть, разумеется, и вполне добропорядочные организации, которым можно доверять. Умение понять, кто есть кто, — это важный и труднодостижимый элемент финансовой грамотности.

— А как вы защищаете финансовые права граждан? С чем обычно приходят и каковы механизмы решения типовых проблем?

— Большая часть обращений связана с трудностями в обслуживании кредитов. Граждане более или менее четко просят реструктуризировать их задолженность. Так как у меня как финансового омбудсмена нет никаких прав, определенных законом, я могу только пытаться договориться с кредитором. Как правило, кредитор идет навстречу и предлагает уступки, не всегда в полной мере соответствующие ожиданиям заявителя. Тогда я становлюсь посредником, ищущим приемлемый компромисс.

— Сколько обращений вы получаете в месяц и сколько из них удается решить в пользу заемщика?

— В месяц к нам обращается порядка 250 человек. Тем не менее многим удается так или иначе помочь. Мы для своей статистики условно разделили наши успехи на две категории — небольшие и существенные. К небольшим мы относим, например, согласие банка не сообщать в бюро кредитных историй о небольшом нарушении графика обслуживания долга или готовность кредитора не подавать в суд при грубом отклонении от графика, разумеется, при условии обещания исправиться. Существенной уступкой мы считаем реструктуризацию долга, прощение части пеней и штрафов. Банки, коллекторские агентства все более внимательно относятся к нашим просьбам.

— Соблазн получать большие деньги для россиян всегда очень велик. На этом фоне сегодня создается новая пирамида Сергея Мавроди. Почему, несмотря на ряд заявлений, в том числе и ваше, она продолжает развиваться? Почему бы уже не прикрыть деятельность новой МММ?

— Да там деятельности никакой нет. Насколько мне известно, новая пирамида Мавроди находится в эмбриональном состоянии. Во всяком случае, прокуратура обещала мне принять меры, если кто-то попадется на модернизированную удочку великого комбинатора. Я надеюсь, что человеку с фамилией Мавроди больше никого никогда в России обмануть не удастся.

* Должность финансового омбудсмена, или общественного примирителя на финансовом рынке, была введена советом Ассоциации российских банков в сентябре 2010 года. С тех пор ее занимает депутат Госдумы Павел Медведев.