«Какую сумму залога вы считаете разумной?» — спросили председателя Мосгорсуда Ольгу Егорову на пресс-конференции. «А вот сколько наворовал, пусть столько и вносит», — ответило высокое судебное начальство и не поперхнулось. И земля не разверзлась у нее под ногами, и пучина не поглотила ее, и не поразил ее небесный гром. Речь шла о предпринимателях, подозреваемых в совершении экономических преступлений, — то есть не осужденных, о мужчинах и женщинах, чье преступление вовсе не доказано.
«Презумпция невиновности» — понятие из учебника по римскому праву для студентов первого курса юридического института. Презумпция невиновности — неотъемлемое право гражданина РФ, записанное в Конституции. Попрание Конституции есть преступление против общества и против государства. Сообщение СМИ о преступлении, тем более о таком серьезном, является поводом для прокурорского реагирования. Настоятельно прошу прокуратуру отреагировать. В случае невозможности реагирования в правовом поле прошу разъяснить редакции причины — в письменном виде, в установленный законом срок.
А вот комментарий главного думского юриста Павла Крашенинникова по поводу размера залога (100 млн руб.) для тяжелобольной предпринимательницы Натальи Гулевич, который был определен Мосгорсудом. «Принимая решение о сумме залога, суд исследует финансовые возможности подсудимого и исходя из содеянного выносит свое решение. 100 млн рублей — сумма вполне нормальная, в любом случае это лучше, чем быть в заключении».
Это просто потрясающе. Во-первых, 3 с лишним миллиона долларов (их необходимо было собрать за выходные) — это для депутата из ПЖиВ «сумма вполне нормальная». Во-вторых, прекрасно словосочетание «исходя из содеянного» — речь, повторюсь, идет о человеке, в отношении которого приговор не вынесен и никому еще не должно быть известно, содеял ли он что, или это содеяло, например, за него следствие.
В-третьих, Тверской суд все равно через несколько дней сказал, что не видит никаких оснований для внесения залога, что говорит о том, что сначала главарь всех московских судей повелела взять 100 миллионов, а потом передумала, — и ни о чем другом. То есть Крашенниников, прокукарекав раньше, громко сел в лужу. В-четвертых, чтобы исследовать чьи бы то ни было финансовые возможности, необходимо иметь соответствующую квалификацию, образование и опыт работы финансистом, причем узкой специализации. Это, к сведению судей и прокуроров, называется словом Due Diligence — аудит инвестиционных активов, с определением их стоимости, его проводит специализированная компания со столетней репутацией.
Какая может быть квалификация, а уж тем более репутация у подчиненных Ольги Егоровой, очевидно и из выступлений главного московской судьи, и из деяний и приговоров, выносимых нижестоящими московскими судьями. Это же курам на смех. Но речь идет не о курах — речь идет о российских гражданах.
О приговорах — ладно, можно спорить, есть Верховный суд, в конце концов, а что с деяниями? Вот взять хотя бы Гагаринский суд г. Москвы. Ольга Егорова не может не знать, например, что глава Гагаринского суда связана брачными узами с успешным адвокатом (успешным как раз в Гагаринском районе), который не так давно бросил суетливую профессию и тоже подался в судьи, причем ровно в том же районе. Ну это хотя бы то, что проверяется элементарно (учтите, господа проверяющие, что у гагаринских мужа и жены разные фамилии) и что определенно запрещено. Но зачем это им, что повлекло мужчину и женщину, облаченных в мантии и, видимо, любящих или когда-то любивших друг друга, к таким дешевым бесам? Впрочем, если Ольге Егоровой разрешено то, что ежедневно и, кажется, не приходя в сознание, вытворяет она и на это не обращает внимание ни Генеральная прокуратура, ни Верховный суд, ни Общественная палата, ни президент со всеми его правовыми управлениями, тогда можно смело и решительно констатировать, что ни власти, ни морали в стране нет. О праве лучше промолчать — о покойном либо хорошо, либо ничего.
Не могу взять в толк, отчего юридическое и адвокатское сообщество, отчего российские граждане это терпят. Ведь каждый — поверьте на слово, не проверяйте, — абсолютно каждый может оказаться на месте Натальи Гулевич или Сергея Магнитского. Ведь что требовали судьи и следователи от Магнитского? Что они требуют сейчас от Натальи Гулевич? Не качать права. Не защищаться. Не называть вещи своими именами. Сделать так, как делают они: просто склониться перед злом, признать власть и силу зла. «Опять берет его диавол на весьма высокую гору и показывает ему все царства мира и славу их и говорит ему: все это дам тебе, если, пав, поклонишься мне» (Матф. 4:8.9). Не надо никого предавать и хулить, просто встань на колени и поклонись злу — и ты в полном порядке.
Сколько их таких, пошедших дорогой зла, образованных и умных, добрых семьянинов и ответственных исполнителей, не сделавших, как они считают, ничего дурного, просто павших и преклонившихся перед злом? Что делают они с собой, что и как вернется к ним и к самым дорогим для них людям?
А в Мосгорсуд пора вызывать экзорциста.
