СюжетыКультура

Тот еще Дон Кихот!

На сцену МТЮЗа вывели «Ту самую Дульсинею»

Этот материал вышел в номере № 125 от 9 ноября 2011
Читать
На сцену МТЮЗа вывели «Ту самую Дульсинею»
Изображение

Александр Володин любил, что называется, простых людей. Незнаменитых. Как он сам говорил — из очереди. Не важно какой: в военкомат за винтовкой, в кассу за колбасой, в рюмочную за чекушкой. Его «простой человек» всегда слабый и сильный одновременно и похож только на самого себя. «Та самая Дульсинея» — спектакль про такого человека во времена, подобные нашим, — тотальных подмен, лживых кумиров, оторопи душ.

Спектакль и володинская пьеса начинаются на дне легенды: на околице Испании, в какой-то фанерной будке-вертепе, где полупьяные персонажи спорят о Дон Кихоте; справа — дощатый нужник, слева — женщина, пятясь задом, драит пол. Отмечают помолвку дочери хозяина (дочка не участвует, трет белье, мамаша холит гостей); присутствует Санчо Панса (Павел Поймалов), оруженосец великого идальго. На нем клетчатая рубашка, треники, подтяжки и засаленный чепчик, от тоски по хозяину он изрядно подсох, сделался поджарым и облезлым. Санчо в подробностях рассказывает известную историю великой любви прославленного идальго: вытирая слезящиеся глаза, вытягивая из кармана потертые доказательства-сувениры, он, как списанный ветеран, готов повторять ее вновь и вновь. «А говорят, — встревает кто-то, — что Дульсинея на самом деле была простая крестьянка, да вот хоть такая, к примеру, как наша Альдонса, с родимым пятном над губой». Санчо кается: его господин написал ей письмо, а он не передал… Тут невеста распрямляется, у нее родимое пятно, фонарь под глазом, лицо деревенской дурочки, упрямо-затравленный взгляд: «Где письмо?!» И Санчо опознает ее: «Это ж она! Дуся!»

Тут недоверчивый жених из Тобосо (Михаил Парыгин) начинает биться о стены и визжать как резаная свинья; мамаша (Арина Нестерова) — причитать, папаша (Вячеслав Платонов) хвататься за плеть, а Альдонса (Наталья Мотева) решается в память о благородном и несчастном Дон Кихоте стать «той самой Дульсинеей». Свадьба расстраивается. Сцену накрывает оползень черных мусорных мешков, тоскливая свалка трактовок, лживых подробностей и фальшивых деталей, одноразовых отходов легенды.

Александр Володин полвека назад написал притчу, как водится, пророческую. Масштаба сбывшегося на наших глазах, может, он и не захотел бы представить: свальный грех товарно-денежных отношений, сложность, поглощенная элементарностью, потаенность, вывалянная в дегте публичности, единственность, скрытая в страусиных перьях шантана. Дон Кихот разодран на сувениры, распечатан на майки и кружки. Самое комичное и трагичное — тираж чувств, приватизация легенды публикой, толпой. Кажется, именно об этом поставлен спектакль, в котором петербургский режиссер Виктор Крамер, постановщик знаменитого снежного шоу Полунина и много чего еще, щедро являет владение фарсовой формой, а опыт постановки зрелищ ставит на службу замыслу. Получается спектакль живой театральной ткани, внезапно смешной, внезапно грустный. И выигрывает театр юного и умного зрителя, ведомый уверенной рукой Генриетты Яновской.

Постановщик «Той самой Дульсинеи» обозначил жанр как «испанские стоны и вздохи в двух актах», объединил Сервантеса и Володина, заставив миф о Дон Кихоте идти через луженые кишки и свинцовые головы местных мужиков, через стеклянные витрины роскошных проституток и удаленную сельскую местность, куда сбегают Альдонса и Санчо. Здесь множество смешных находок: и «труп» матери, через который не решается переступить крестьянская деваха на пути к свободе, и поклонник-мальчик, навещающий жемчужину девственности в доме терпимости, и ослиное стадо женихов, преследующих Альдонсу.

Время от времени она срывается: «Задолбали вы меня своим Дон Кихотом!» Плюет на портрет, выставленный в красном уголке публичного дома, орет: «Сумасшедший Алонсо Кихано!» Но тут Луис (Андрей Финягин), якобы похожий на Дон Кихота («Как я на Дульсинею!» — говорит героиня), врывается с фразой: «Кого обижают здесь?!» — и Альдонса наконец отдает свое сердце.

Второе действие идет между гигантских женских ног, плотно стоящих на подмостках (сценограф Максим Исаев). Сцена поклонения женихов уморительна: для этого стада любить Дульсинею — все равно что поддерживать национальную идею. Окончив положенные стенания, они, как в молодежном лагере, выстраиваются в очередь на раздачу, получают похлебку, скребут ложками в мисках, сдают грязные носки, ложатся спать. Усталая Альдонса ими безропотно управляет: придурков надо кормить, обстирывать, штопать прорехи…

В финале, когда она подчиняет все страхи Луиса своей страсти, торжествующей среди мешков и муки, огромные крепкие женские ноги отрываются от земли и взлетают. А женихи, очнувшись поутру от сладких снов, узнают, что их кумир утратил главное качество: «Я была ему женой в эту ночь!» — бросает в опостылевшие рожи Альдонса. Луиса, надругавшегося над чувствами нации, бьют смертным боем. Санчо и Альдонса увозят его, окровавленного, поникшего. Но в предпоследний миг спектакля фигура на осле, удаляющаяся спиной, вдруг выпрямляется и поднимает голову. Сцену покидает человек выпрямленный, вернувший себе человеческое достоинство. Луис становится Дон Кихотом, полутруп — памятником.

Алонсо Кихано, в сущности, первый носитель протестного сознания. Всякое время взыскует своего идальго. Наше, как видно, нуждается вот в таком, травестированном, тиражированном, искаженном медиаотражением. И дом родителей Альдонсы, и дом терпимости — по сути, пристанища современного электората. На этой почве любая великая история способна превратиться в кучу мусора.

Наталья Мотева играет простолюдинку Альдонсу аристократкой духа: грубоватой и угловатой; ей от рождения отпущено чувство правды, ей душно в лживой среде. Но она умеет терпеть. Скидывает деревянный башмак с одной ноги, оставаясь в сползающих чулках, прищелкивает другой: не вызывающая дробь фламенко, а косоватая, прихрамывающая поступь выносит ее на авансцену знаменитой истории. И она добивается всего — такие силы даны ей авторами — любви, свободы и права в финале, по-мужски расставив ноги, озорно и печально растянуть мехи аккордеона, чтобы все наконец вспомнили, вокруг чего вращается Земля.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow