Дмитрий СТАХОВ*
Их часто можно увидеть вдвоем, без женщин, практически одинаково одетых. Они вместе завтракают, отдыхают, играют в спортивные игры, собирают урожай кукурузы, руководят запуском важных промышленных объектов. Однако у депутатов Заксобрания Петербурга почему-то не возникает никаких вопросов к президенту РФ и главе Правительства России. Зато депутатов, в частности — Елену Бабич, выпускницу Академии МВД и лидера фракции ЛДПР в Заксобрании Петербурга, беспокоит царь Петр, изображенный на фоне радуги. Бабич готова радугу запретить.
Поправки в закон об административных правонарушениях, предложенные Законодательным собранием Санкт-Петербурга, поражают безграмотностью, бескультурьем и глупостью. Они включают: а) запрет на публичную пропаганду среди несовершеннолетних мужеложества, лесбиянства, бисексуализма и трансгендерности; б) запрет на публичную пропаганду среди несовершеннолетних педофилии.
Чтобы осознать всю пещерность поправок, необязательно иметь специальное образование в области психологии, медицины, юриспруденции или обществоведения. Это должно быть ясно любому, не отягощенному тяжелыми комплексами человеку. Чего нельзя сказать про питерских депутатов. Их комплексы объемны и многообразны, но два можно выделить в качестве ведущих. Первый состоит в паническом страхе перед злокозненным Западом, который, как им мнится, ради разрушения якобы железобетонной отечественной нравственности готов всеми доступными ему методами внедрить в нашу целомудренность «мужеложество, лесбиянство, бисексуализм и трансгендерность». Второй несколько сложнее, и механизм его подпитки заключается в том, что самые ярые гомофобы всегда являются скрытыми гомосексуалистами. Борюсь или хочу бороться с тем, чем одержим сам. Сия закономерность проявляется не только в рассматриваемой области. Вспомним хотя бы происходившего из семьи маранов, то есть крещеных испанских евреев, великого инквизитора Торквемаду…
…Кампания по борьбе с «половыми извращениями», камлание на тему педофилии постепенно становятся национальным проектом. Но в чем же глубинные причины и извращенного интереса к «половым извращениям» (прошу прощения за тавтологию!), и выходящего за рамки разумного болезненного внимания к педофилии? Не открою америк, если выскажу гипотезу, что корни — в пронизывающем всё наше общество насилии. Так сложилось, что все его, общества, проблемы могут быть решены и решаются только через насилие. Никакого диалога, никакого желания понять оппонента или партнера. Бывает, что насилие свернуто в языковые конструкции, что многим кажется даже забавным, но это в конечном итоге оказывается не менее опасным, чем насилие прямое. Давно подмечено, что с насилием в действии до определенных пор можно справиться, но после проникновения в язык насилие становится неотъемлемой составляющей личностной структуры, основой и межличностной коммуникации, и коммуникации социальной, например, по линии власть — общество. Обрести власть, хотя бы минимально соотносимую с властью того, кто походя может бросить: «Им бы неплохо надрать задницу», зная, что высказанное реализуется на практике, — мечта миллионов.
И это насилие подпитывается круглые сутки. За рубежом на общедоступных каналах в прайм-тайм не увидеть, как перерезают горло. Как прошивают очередью из автомата. Как ломают руку. Поразительно: отечественных борцов с трансгендерностью совершенно не задевает, что телеэкран буквально залит кровью, а покажи им обнаженную женскую грудь или обнимающуюся пару в неглиже, их комплексы тут же требуют выхода. То есть самое естественное в человеке для борцов за нравственность суть зло, а убийство, тюремные нравы и вспарывание животов заточками — наше всё. Да и детские игрушки в отечестве таковы, что их отличие от игрушек в других странах просто-таки бросается в глаза. Максимальная похожесть игрушечного оружия на оружие настоящее позволяет ребенку воплощать в игре ту реальность, которую он только что видел в телесериале. Вживаться в нее. Воспринимать ее как единственную, а ее язык, язык насилия, как единственно возможный. Впрочем, для тех, кто патриотическое воспитание видит лишь в разборке на время устаревшего автомата Калашникова или в марш-бросках в костюмах общехимической защиты, рассуждения о языковом насилии или пагубной роли милитаристических игрушек — пустой звук. Романтика. Идеализм. Им потребно заставить поменять название у сети аптек «Радуга». И ведь поменяют!
* Автор — писатель, журналист
