Вот уже целый месяц не могу расстаться с этой книжкой. Называется «Гиппоцентавр, или Опыты чтения и письма». Автор — до недавнего времени неведомый мне С. Гедройц. А между тем он сам прислал мне свою книгу. С предисловием Самуила Лурье.
«Литературная деятельность С. Гедройца продолжалась 10 лет и выразилась в том, что он печатно разобрал-пересказал, превознес, высмеял примерно 300 чужих книг. Потратив… ночей так 110».
Один сборник, состоящий из таких маленьких рецензий (назывался он «47 ночей»), разошелся очень быстро. А вот результат прочих ночных раздумий оставался известным лишь получателям журнала «Звезда», где Гедройц публиковался в рубрике «Печатный двор».
Но другим, которые не подписчики, тоже было интересно. И вот (в Мюнхене это началось) писательница Людмила Агеева придумала: «Давайте вспомним старую традицию: издадим книжку с мыслями Гедройца по поводу других книжек (а на самом-то деле по поводу жизни нашей. — М.Б.) — по подписке».
Пятнадцать человек набежало. Наверное, чтобы, как пишет Лурье, «никуда не делась интонация С. Гедройца. А то мало ли. Рассеется в атмосфере — только ее и слышали».
Ну тут я и пристроилась. (Теперь уж знаю: есть люди, на Агееву обидевшиеся: ты что нам не сказала, мы тоже хотим поучаствовать. А она им: поздно, берите такси, поезжайте в «Звезду», там уж последние книжки остались, цена 200 рублей, покупайте скорее.)
А я неожиданно получила бандероль… Открыла — и не могла оторваться.
«…запрета больше нет. Эта книга разрешает каждому думать, как он хочет. Про все на свете. А также показывает любому желающему, какое это наслаждение, сколько в нем горечи». Из рецензии Гедройца на книгу А.А. Зимина «Слово о полку Игореве».
Впрочем, процитированные строчки как нельзя лучше относятся к текстам самого автора. Именно так — думать про все на свете, как хочешь. Вот таким образом мечтаешь жить после этой книжки. Может, другие так и делают, а я, например, все на авторитеты оглядываюсь. Советские дела. Не выбить. Но учиться можно. У Гедройца, например.
Когда он пишет про признанного в литературе автора: «Вот и не верь после этого интуиции: до чего не хотелось мне его («Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина» П. Басинского) раскрывать. Внутренний голос опасливо так твердил: не читай, не читай, пожалей мозг — не в дровах же ты его нашел, в конце-то концов».
И когда вместе с автором ощущаешь горечь от почти безнадежных попыток В. Шендеровича что-то изменить в нашем сознании «с той самой парадоксальной целью, чтобы, значит, серые клетки в порядке самозащиты порождали разные словесные антитела…». При этом он (Шендерович) «вызывающе, подозрительно весел. Как если бы он воображал, что не все погибло».
И ведь точно — не погибло.
Хотя бы потому, что есть умная книжка Гедройца.
Хотела посчитать, сколько в ней рецензий. Не сумела. Застывала над очередным текстом. И забывала порядковый номер. Много. С января 2007-го по декабрь 2009-го. И еще — разрозненные тексты. Отклики на самые разные книжки.
Славомир Мрожек. «Валтасар. Автобиография»
А.Л. Пунин. «Архитектура Петербурга середины и второй половины XIX века»
Ю. Латынина. «Инсайдер»
М. Солонин. «23 июня: день М»
В. Шубинский. «Даниил Хармс. Жизнь человека на ветру».
Л. Добычин. «Город Эн»
Короче, разброс невероятный. А читать интересно про все.
Про издателя Захарова, например, ужасно смешно везде — отдельное господину Захарову спасибо. Не удержусь, процитирую образец: «А вот зачем г-н Захаров объявил (в аннотации к новому изданию книги Н. Греч. «Записки о моей жизни». — М.Б.): «Сохранены особенности авторского стиля», и главное — почему он их не сохранил? Это для меня тайна».
Или про Георгия Демидова (сборник «Чудная планета»), физика-теоретика, инженера, гения — говорят… у которого лет тридцать назад было арестовано все, что он написал на воле за 14 лет — про 14 лет колымских лагерей. Потом в эпоху послаблений дочерям удалось «выцарапать рукописи обратно». «Прошло еще каких-то два десятилетия, — пишет с печальной иронией Гедройц, — и вот она, справедливость (книга вышла в 2008 году), ее нескрываемое торжество. Ужо тебе, ГБ. Литература тебе покажет. Будешь знать».
А финал про Пелевина (см. его книгу «П5: Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана»)?!
«Цитировать — как бы не накликать цензуру. Пересказывать — как бы не сорваться в невольный донос. Это поразительно храбрая, бесконечно безотрадная книга. Она могла бы потрясти страну — в те времена, когда книги потрясали страны…»
Вот и мне хочется, чтобы книжка Гедройца — потрясла…
*Хоть в ней и 540 страниц.
P.S. Ходят слухи, что автор книжки из литературы исчез… Поселился вроде бы на острове с говорящим названием Готланд (Божья земля)…
Кто встретит — привет ему. И благодарность…
