Книга Михаила Аронова «Александр Галич. Полная биография» (М.: НЛО, 2012) — 870-страничный том убористым шрифтом. Автор работал с фондами Галича в РГАЛИ и в архивах Союза писателей СССР, Минкульта, ВТО, Главреперткома, журнала «Искусство кино», целого ряда студий, беседовал с дочерью поэта Аленой Архангельской, с максимально широким кругом современников — от Юлия Кима до организаторов фестиваля авторской песни в Новосибирском Академгородке 1968 года, фестиваля рокового и рубежного для судьбы Галича.
К делу Галича в архивах ФСБ биограф допущен не был. Сей фонд закрыт до сих пор.
У Аронова вышел самый достойный жанр жизнеописания: скрупулезная хроника судьбы — без домыслов, истолкований, оценок. И без умолчаний. Биограф приводит и труднодоступный, затерянный в полях livejournal.ru, мемуар о Галиче в Ташкенте 1942 года: «Высокий молодой человек, в меру упитанный и необычно для того времени выхоленный…». И самые жесткие развороты его бурных романов 1960–1970-х.
Но такая мера истины в жизнеописании и есть дань абсолютного уважения к герою.
При совмещении сотен свидетельств и проступает суть судьбы. Сливаются мгновенная зарисовка Василия Аксенова (Галич 1950-х, столичный денди из окружения Ю.К. Олеши в «Национале») и очень значимое замечание петербургского филолога Елены Невзглядовой, найденное в архиве Московского центра авторской песни: «Он рассказал, как изучал речь алкашей, часами простаивая в очередях у пивного ларька и тут же записывая. Со смешком признался, что это занятие ему надоело». Главный и сквозной сюжет биографии — феномен превращения преуспевающего сценариста и бонвивана в поэта, ставшего… даже не Беранже «советского неблагообразия» (как предрекали Галичу слушатели), а чуть ли не Некрасовым эпохи месткомов, шампанского под килечки, братских могил от Нарвы до Магадана, сизого исподнего, ночного марша гипсовых памятников.
Галич и Арбузов, Галич и Олеша, Галич и театр «Современник», Галич и семья Чуковских, Галич и Нагибин, Галич и Е.С. Вентцель, Галич и Владимир Максимов, Галич и первая эмиграция, Галич на радио «Свобода», на Венецианской биеннале 1977 года: все эти (и другие, весьма многочисленные) сюжеты книги создают хронику эпохи. Шумовой фон времени, его вагонный треп и трамвайный ропот, из которого выбиваются голоса:
«А Галич спрашивает: «А гнет тут чудовищный?» «Да нет, — говорю, — так себе. Гнет как гнет. И выпить продается. «Арманьяк» вон, 4-12, 0,75. Югославский». Он понял».
