В Саратове выражение «революция детей» приобрело особенный смысл: здесь протестные настроения сосредоточились вокруг образовательных учреждений. В школе № 61 конфликт разгорелся из-за детского стадиона, который решили отобрать под застройку с благословения единороссов. В лицее № 37 поводом стало внезапное увольнение директора, возглавлявшего учебное заведение два десятка лет. Поскольку чиновники по-барски отказывались от объяснений, общественность предположила, что причиной увольнения стали невысокие проценты, набранные партией власти на избирательных участках в лицее.
В обоих случаях подняли голос смиреннейшие — училки и родители школьников. Любопытной оказалась реакция горожан. Конфликты в образовательной сфере Саратова случались и раньше, но, как правило, никого, кроме непосредственно пострадавших, не интересовали. Сейчас же в поддержку протестующих выступили люди, никак с этими школами не связанные. Граждане не взмолились о милости, а заговорили о «чувстве собственного достоинства» — ведь дети смотрят. В ответ власть применила жесткие и подлые методы расправы с недовольными. Чиновники не учли, что дети на происходящее действительно смотрят. И, в отличие от многих взрослых, привыкших к аксиоме «от нас ничего не зависит», они думают.
Феномен Кузькина
Митинг, заявленный как акция протеста против административного давления на педагогов в период выборов, прошел серенько. Площадь между цирком и базаром оцепили металлическими заграждениями. На фоне немногочисленных участников — немолодых женщин в красных шарфах с серпом и молотом — столь внушительные оборонительные сооружения смотрелись нелепо. В качестве трибуны в центре выставили деревянную лесенку из трех ступенек, прислонили плакаты: «Не дадим украсть наши голоса!», «Медвежьи избирательные комиссии из школ вон!».Лозунги выведены от руки, но со знанием дела — крупными буквами, ярко, чтобы было видно издалека. Педагоги и родители учеников 37-го лицея, в поддержку которых всё затевалось, не пришли.
Как уже рассказывала «Новая», конфликт в лицее № 37 связан с увольнением директора Николая Кузькина. Написать заявление по собственному ему предложили после подведения итогов выборов: выяснилось, что на участках, располагавшихся в школьном здании, «Единая Россия» набрала недостаточно блестящий результат (37,7 и 46 процентов). Директор, довольно успешно руководивший учебным заведением 20 лет, отказался объяснять. Родители и педагоги обратились за помощью к СМИ. Сначала — с условием «только не пишите наши фамилии», но уже через несколько дней заговорили в полный голос. «Мы не отступим, ведь у нас за спиной дети, мы им обещали, как я буду смотреть им в глаза?!» — говорила мне одна лицейская мама. Другая горячилась еще сильнее, предполагая, что «власть сама выращивает, извините за резкое слово, революционеров, ведь детей десять лет учили, что справедливость — важнее всего, а тут на тебе!».
Родители открыли сбор подписей в поддержку опального директора, встретились с представителями местной оппозиции, решили вместе проводить митинг, причем без партийных флагов, общегражданский. Коммунисты взяли на себя организационные вопросы, так как у них больше подобного опыта.
Ученики и выпускники учебного заведения организовали «ВКонтакте» группу «Не сдадим лицей 37». В описании сказано: «У каждого человека есть что-то личное, свое. В первую очередь — это его выбор, свободный и неприкосновенный. Мы вместе с нашими родителями выбрали учебное заведение не просто как здание с вывеской и крыльцом, а как педагогов и директора, под началом которого хочется действительно работать. Теперь чьи-то очень грязные руки тянутся к нашему выбору». В группе более 400 человек.
Дело, конечно, не в конкретном директоре. «Я, воспитанник Николая Петровича Кузькина, признавая его безусловный педагогический авторитет, ни за ним, ни за другими школьными учителями особой любви к свободомыслию, яркости и независимости не замечал. Более того, Кузькин был неотделим от городской власти, плоть от плоти, своей начальственной статью он эту власть олицетворял», — пишет выпускник лицея Павел Куротопов. Павел давно уехал в Москву, успешно делает карьеру, но ему не все равно, и он прислал в саратовскую «Газету недели» блестящий текст: «С директором вероломно расправились, и даже не важно, за что, хватит того, насколько это чудовищно несправедливо. Произошедшие события доказали, что власть чихать хотела на мнение своих нанимателей — наше мнение. Не менее значимо, что педагогам, родителям, выпускникам, журналистам удалось поднять неслыханную для сонного города волну недовольства. А могли бы принять позицию начальства и безмолвно похоронить репутацию Кузькина. Вместе со своим человеческим достоинством». Как пишет Павел, «не терпеть свинство гораздо приятнее и полезнее для здоровья, чем терпеть. Можно считать это запоздалым выпускным сочинением на свободную тему. На тему свободы».
Примечателен стиль поведения чиновников, оказавшихся в непривычной ситуации. На просьбу журналистов прокомментировать гонения на Кузькина районный начальник по-барски отвечал: «Не хочу». Приказ об увольнении директора датировали 31 декабря, что можно расценить как своего рода хамство по отношению к педагогам и родителям: мол, десятидневное поедание салатов отвлечет хомячьё от общественно-полезных тем.
Метод демонстративного игнорирования недовольных не помог. Тогда упрямцев попросту запугали.
За два дня до протестного митинга завуча лицея Марину Макарову, которая ранее рассказала журналистам об административном давлении на педагогов, пригласили в полицию на беседу «о невтягивании учеников в противоправные действия». Общение с представителями органов длилось несколько часов, вечером Марине Филипповне стало плохо. Наутро завуч сообщила прессе, что учителя хотят только одного — спокойно жить и работать. В тот же день на сайте мэрии появилось обращение от имени уволенного Николая Кузькина под заголовком «Экс-директор и педагоги лицея призывают не выходить на митинг оппозиции». Стоит отметить, что за последний месяц Николай Петрович был дважды госпитализирован, ему предстоит серьезная операция, и давление на человека в подобных обстоятельствах не укладывается в рамки не только закона, но и человечности.
Подобные методы были использованы и против родителей. Одну из мам пригласили на беседу в полицейский отдел по работе с несовершеннолетними, призвав задуматься о благополучном будущем ее талантливого ребенка. У другой родительницы, собиравшей на улице подписи в поддержку директора, отобрали подписные листы. При этом товарищи в штат-ском знали ее фамилию, имя и отчество. Об этом мамы рассказывают, снова не называя фамилий.
Время отчаянных домохозяек
Стадион школы № 61 завален глубоким снегом. Раньше здесь заливали бесплатный каток, но осенью хоккейную коробку, а также футбольные ворота и спортивные снаряды срезали, так как на месте детского стадиона предполагается выстроить детский сад.
Жители поселка Солнечный узнали о новой стройке в начале ноября. На церемонию закладки «первого камня» прибыло начальство из мэрии, администрации Ленинского района, городской думы. Торжественный сценарий нарушила неблагодарная публика: местные пенсионерки попытались напомнить официальным лицам очевидную вещь — окраинный поселок не страдает от нехватки свободных территорий, для строительства нового детского объекта (безусловно, необходимого) вовсе не обязательно сносить уже имеющийся (не менее нужный). Возможно, бабушки не поняли столь же очевидной вещи: свободные территории можно выгодно продать коммерческим застройщикам.
Телеканал, симпатизирующий городским властям, обозначил школьный стадион как «неблагоустроенный пустырь» и рассказал, что против «самой позитивной темы» выступают нетрезвые пожилые люди, подкупленные оппозицией. По официальным сообщениям, молодые мамы безотлагательно обратились к вице-премьеру Вячеславу Володину «с просьбой не отказываться от строительства детского сада». «Вячеслав Викторович, недавно мы слышали в новостях о том, что Вы провели огромную работу и что нашлись средства на строительство новых дошкольных учреждений. Несколько дней Ваша добрая инициатива активно обсуждалась во всем поселке, сотни молодых родителей уже и не ждали такого чуда», — сказано в письме.
Технологии пропаганды, исправно работающие в федеральном масштабе, дали сбой в условиях маленького поселка. Местная жительница Марина Тищенко (домохозяйка, воспитывающая двоих детей), посмотрев телесюжеты, узнала в роли «молодых мам», подписывающих послание вице-премьеру, школьных учителей. Одна из пенсионерок, которую «ящик» причислил к продажным алкоголикам, пожаловалась Марине: «А у меня ведь высшее образование. Может, я плохо выгляжу?» 70-летняя женщина каждое утро делает гимнастику на этом стадионе.
Марина позвонила в районный отдел образования. Чиновники удивились, с какой стати налогоплательщики интересуются происходящим на муниципальной земле, за пределами отведенной норки: «Мы же не у вас в квартире строим!»
«В своем патернализме власть дошла до того, что диктует нам, как воспитывать наших детей. Мы, мамы, говорим, что нашим детям нужен стадион. А власть отвечает: «Нет, я лучше знаю!» — смеется Марина.
Мы сидим на ее уютной кухне. Мурлыкающая кошка, детские рисунки на холодильнике. Здесь так хорошо, что искренне хочется следовать известной поговорке о месте женщины. Но Марина, marrrusja, теперь героиня ЖЖ.
Сообщение о сносе школьного стадиона она разместила в своем журнале с просьбой о перепосте. Нашла юридические аргументы: согласно Федеральному закону «Об основных гарантиях прав ребенка», изменить назначение муниципального имущества, служащего для образования и оздоровления детей, можно только «в случае создания другого имущества, достаточного для обеспечения указанных целей». Вместе с мужем прошла по соседним домам, собрала больше полутысячи подписей за сохранение бесплатного спортивного сооружения. «Пехотная» работа, надо отметить, не простое дело — это запертые домофонами двери, загаженные подъезды, собаки, неадекватные жильцы. Но отечественная домохозяйка, как хоббит из сказки Толкиена, «вообще много чего умеет, просто некогда было рассказать об этом раньше».
В ноябре, когда Марина собирала подписи за стадион, жители ругали власть последними словами. В декабре оказалось, что ЕР получила по Ленинскому району больше 63 процентов. Супруги Тищенко решили, что в марте пойдут на выборы наблюдателями.
«Первый камень» детсада заложили со второй попытки. Учеников в этот день организованно отправили подальше от школы — на спортивный праздник, причем обязательно вместе с родителями. Как пишет Марина, «по периметру школы стояли парни в черном, мне сообщили, что вход только по приглашениям. На стадионе «молодогвардейцы» махали флагами, педагоги из других школ и детских садов хлопали в ладоши и кричали «ура!». Тищенко попыталась снять происходящее через забор. Мужчины, назвавшиеся представителями администрации Ленинского района, чуть не отняли телефон и оттеснили со словами: «Никакого права вы здесь не имеете!»
Марина подняла больше шума, чем сама ожидала: о маленьком школьном стадионе написали местные оппозиционные газеты, тему обсудили члены региональной Общественной палаты. Районная прокуратура сообщила, что никаких официальных документов по строительству садика нет.
Быть героем тяжело, особенно во время сессии (в прошлом году Марина поступила на заочное отделение философского факультета, не ради диплома, а «чтобы систематизировать знания»). Муж предупредил, чтобы никому дверь не открывала. Недавно у подъезда припарковалась затонированная машина без номеров. Час стояла. Два. Нервы сдали, Марина вызвала полицию.
Отдельная тема — отклики околопартийных троллей, которые не стесняются пройтись даже по маленьким детям Марины.
«Друзья спрашивают: «Чего ты добьешься?» Хотя бы того, чтобы мои дети выросли нормальными людьми».
Когда революционеры стали большими
«Году так в 2007-м один чувак собирал команду для фальсификации выборов, нужно было голосовать за ЕР. Обещал 500 рублей в день. Но я бы и бесплатно пошел! Мне дали четыре участка, нарисовали карандашом кружок в паспорте, сказали, к какому столу подходить», — вспоминает Дмитрий Ватрушкин. Ни одной галочки в нужной клеточке он не поставил (организатор почему-то не требовал подтверждения выполненной работы), зато изучил тактику «врага» изнутри.
О Ватрушкине «Новая газета» рассказывала не раз. В начале 2000-х Дима, учившийся в старших классах школы (точнее сказать, гимназии), организовал в Саратове отделение НБП. Проводил митинги, судился с городской администрацией, их запрещавшей (выигрывал, кстати), продавал газету «Лимонка», собирал подписи в поддержку многочисленных партийных сидельцев, расклеивал листовки с призывом игнорировать выборы, был бит скинами, по четыре раза за месяц попадал в отдел милиции. Уж не знаю, насколько всё это было связано с идеологией (национал-большевистской и вообще), но это было не скучно. Как выражался тогда 16-летний Дима, «я примкнул к кучке живых людей».
«Человек, который называл четкую цель, выходящую за пределы плоскости подъезд-лавка-пиво, и говорил с тобой на одном языке, на равных, казался пророком. Было очень легко воспринять любую идеологию», — объясняет Дмитрий сейчас. На тот момент в Саратове действовало немало разнообразных движений, популярных, главным образом, среди старшеклассников и младшекурсников. По слухам (как считает Дмитрий, «по достоверным данным»).
«Примерно во второй половине 2000-х произошел резкий спад по всему молодежному фронту. Не из-за закона об экстремизме. Из-за интернета». Ватрушкин не захотел самовыражаться в виртуальном пространстве и ушел в своеобразное диссидентство: читал психологическую литературу, путешествовал, не в Турцию on inclusive, а по следам бородатых романтиков — на велосипеде по «Золотому кольцу» и в горы Среднего Кавказа. Окончил технический университет по специальности «Электроника и наноэлектроника», поступил в аспирантуру. Женился. Вступил в общество сознания Кришны, где за прошлые заслуги его определили в группу по контактам с властью и милицией. «Хожу теперь в те же отделения, в которые меня заволакивали, но уже с тортами по праздникам». Впрочем, органы Ватрушкина не забывают. Как-то раз Дмитрий собрался в альпинистский поход и сел в поезд до Сочи. «Здравствуйте, Дмитрий Александрович», — за две минуты до отбытия в вагоне возник вежливый милиционер и попросил пояснить цель визита на стратегический олимпийский курорт.
Однокурсники и друзья Ватрушкина уехали в США, Канаду, Австралию. Дмитрий ездил в Нью-Йорк на четыре месяца, работал маляром и грузчиком, жил в черном квартале. Сделал вывод: «В Америке, если ты нормально вкалываешь, то нормально живешь. В России — не факт. Вот и всё, что нас отличает». За океаном бывший нацбол расслабился, размяк и по возвращении испытал шок: «Впервые за месяцы увидел человека в форме со злобным лицом и платный туалет, не оборудованный кабинкой для инвалидов». От эмиграции Ватрушкина удерживают два обстоятельства: первое — мама, второе — совесть, «стыдно уезжать, не попытавшись что-то сделать здесь».
Слово «буржуа» бывший революционер по-прежнему считает ругательным, но, по-моему, относится именно к этой части общества. Ведет небольшой бизнес, обеспечивает семью, немножко занимается благотворительностью, страдает, как все, от бюрократов, взяточников и просто дураков при должности. Какой-либо партии или политика, представляющих его, Димы Ватрушкина, интересы на государственном уровне, он не видит. «При быдлячестве, которое можно наблюдать в каждом троллейбусе или поликлинике, от смены власти ничего не изменится. Сам видел: на затирку швов в панельном доме дают 1,5 миллиона рублей, главный управдом рассовывает их по карманам и покупает мастику за 17 тысяч, — для этого человека не имеет значения фамилия президента, он сам себе «кровавый режим».
В последние пять лет Ватрушкин принципиально «завязал с политикой». Но в декабре позвонили друзья, «которые тоже давно от всего отошли», и предложили пойти на митинг. Дмитрий согласился. Оказалось, в интернете выросло новое поколение молодых людей, которые, в отличие от своих ровесников начала 2000-х, располагают информацией — общественно-политической и правовой, не имеют опыта страха, а главное, «умеют самостоятельно формулировать свое мнение, мне для этого когда-то пришлось в партию вступать». Дмитрий решил, что весной пойдет на выборы наблюдателем. Не зря же изучал изнутри технологию «каруселей».
