СюжетыОбщество

Умер Асар Эппель

Прозаик. Поэт. Переводчик. Блестящий, виртуозный, тонкий — во всех этих ипостасях

Этот материал вышел в номере № 19 от 22 февраля 2012
Читать
Прозаик. Поэт. Переводчик. Блестящий, виртуозный, тонкий — во всех этих ипостасях

Ксения СТАРОСЕЛЬСКАЯ

Кем он был в большей степени? Давно, молодым еще человеком (с техническим образованием), писал стихи, которые, кажется, даже не пытался публиковать (часть опубликовал недавно, и сам с некоторым удивлением сказал мне: знаешь, стихи-то хорошие, — а он был очень взыскателен к себе, и к другим, конечно), а стало быть, изначально был поэтом.

Потом стал переводчиком. Всегда говорил, что дело это трудное, гораздо труднее, чем сочинительство, — но надо было зарабатывать на жизнь. Вначале переводил стихи: с разных языков, но в основном с польского, и Польша стала частью его жизни — к счастью для польской поэзии и ее русского читателя. В числе переводов и польское барокко, и ХХ век: это и Стафф, и Тувим, и Галчинский, и Ружевич, и великая дама польской поэзии, лауреат Нобелевской премии Вислава Шимборская. Была между ними — возможно, даже не очень осознаваемая — особая связь. Шимборская знала (и всегда повторяла), что на русский никто ее не переводит лучше. Она скончалась 1 февраля, Эппель пережил ее на каких-то три недели…

А еще он переводил прозу. Тоже в основном польскую, но не только — например, перевел с идиш «Люблинского штукаря» Исаака Башевиса Зингера. Что же касается польской литературы… благодаря Эппелю на русском языке появилось все, что успел опубликовать гениальный Бруно Шульц.

Асар и сам писал прозу. В конце 70-х ему вспомнились персонажи его послевоенного детства, обитатели барачного поселка в Останкине, чудаки и добряки, проходимцы и шалопаи, часто покалеченные жизнью, и заставили взяться за перо. Он долго писал «в стол» (неуместны были такие герои в калейдоскопе соцреализма), читал рассказы друзьям и лишь в середине 90-х начал их публиковать. Получился целый цикл — блестящая, своеобразная, отточенная проза. Асар Эппель долго и кропотливо трудился над словом, резал, выкраивал, вытачивал, полировал или придавал шероховатость, подсвечивал или приглушал краски. И из его рук выходило штучное, единственное в своем роде изделие. Он был великий мастер.

А еще он был верным, надежным другом. Для меня — другом, советчиком, учителем и соавтором (мы вместе переводили «Огнем и мечом» Сенкевича).

И вот его нет… Sic transit…



Прощание

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow