«Страсбург не видит в «деле ЮКОСа» политики» — под таким заголовком 12 марта вышла статья в одной из московских газет. Со ссылкой на свои «источники в суде» издание сообщило, что 8 марта комитет из пяти судей ЕСПЧ во главе с председателем суда не стал пересматривать решение по делу «ЮКОС против России», как того просили адвокаты ЮКОСа, и, «таким образом, основную претензию акционеров нефтяной компании — о политической подоплеке ее банкротства и избирательном отношении российских властей к компании — доказать не удастся».
Что это за «источник», на который ссылается издание, не сообщается. Впрочем, складывается впечатление, что им, возможно, был уполномоченный РФ при ЕСПЧ Георгий Матюшкин, мнение которого в заметке также приводилось: «Европейский суд поддержал ту позицию, которую занимают власти Российской Федерации. Это и отсутствие политической мотивации дела, и отсутствие избирательности преследования компании, о которой говорили адвокаты ЮКОСа».
Если учесть, что произнес это Матюшкин буквально через несколько дней после того, как с аналогичной сентенцией (только относящейся к делу Ходорковского лично) выступил премьер Путин, отвечая на вопросы журналистов («Друзья мои, мы все говорим о какой-то политической составляющей дела, но у вас глаза есть, уши есть, вы читали решение Европейского суда? Там написано, что Европейский суд по правам человека не усматривает там политической подоплеки»), то напрашивается вывод, что «источник» дезинформации находится не в Страсбурге, а гораздо ближе — где-нибудь в российском Белом доме. И что суть скоординированной кампании — закрепить в сознании масс тезис вновь избранного президента: политики, мол, в «деле ЮКОСа» даже Страсбург не усмотрел.
Да, 8 марта комитет из пяти судей ЕСПЧ во главе с председателем суда действительно собирался и действительно оставил в силе решение палаты ЕСПЧ по ЮКОСу, вынесенное в сентябре 2011 года. Но если внимательно прочитать жалобу акционеров ЮКОСа и столь же внимательно решение ЕСПЧ, то станет очевидно: Страсбург рассматривал не «политику» в деле, а чисто правовые вопросы, а у авторов жалобы «политическая подоплека» никогда не была «основной претензией». В публичном слушании дела в Суде адвокат компании ЮКОС – Пирс Гарднер – среди всех правовых вопросов этой темы даже не коснулся, но доказывал нарушение права собственности в отношении компании и других прав, гарантированных Конвенцией. Жалоба носила чисто экономический характер. Да, политический мотив упоминался, но прописывался не более чем сопутствующим обстоятельством.
Главный предмет жалобы — незаконный отъем частной собственности, многочисленные нарушения в ходе судебных разбирательств в России, связанные с претензиями по налоговой отчетности, незаконные налоговые взыскания (российские власти с 2000 по 2003 год начислили ЮКОСу 19,6 миллиарда евро дополнительных налогов и пени), преследование компании со стороны российских налоговых органов, арбитражных судов и властей, совместное и спланированное доведение ЮКОСа до банкротства, в результате чего большинство активов компании отошло к государственной «Роснефти». Особо прописан в жалобе эпизод, когда для взыскания налогов основной актив ЮКОСа — «Юганскнефтегаз» — был принудительно продан с торгов никому неизвестной зарегистрированной по адресу рюмочной в Твери «Байкалфинансгрупп» и продан за сумму в разы ниже действительной стоимости актива.
И Страсбург в сентябре 2011-го на это ответил: хотя нарушений Россией статьи 14-й Европейской конвенции, запрещающей дискриминацию, в том числе на основании политических убеждений, и статьи 18-й («Пределы использования ограничений в отношении прав»), он, ЕСПЧ, не усмотрел, но признает российские власти нарушившими статью 6-ю («Право на справедливое судебное разбирательство»), а также статью 1-ю протокола № 1 к конвенции (защита собственности).
Британский адвокат ЮКОСа Пирс Гарднер действительно обжаловал это решение в части именно экономических, по его мнению, несуразиц, но не в части политики. И 8 марта ЕСПЧ оставил решение в силе. Вот и все. Без всяких фраз типа «отклонить основную претензию акционеров — о политической подоплеке ее банкротства».
К чему тогда шум? Очевидно, проблема в компенсации ущерба ЮКОСу за признанные ЕСПЧ нарушения. Ведь выплачивать-то все равно придется. Пусть даже не столько, сколько затребовали акционеры, — 98 миллиардов долларов (неслыханная в истории самого Страсбурга сумма; акционеры исходили из оценок стоимости активов и потерянной прибыли вследствие экспроприации), но сумму немалую. Когда в сентябре 2011-го ЕСПЧ вынес решение, сумму он не определил, дав сторонам возможность самим «достигнуть соглашения». Соглашение до сих пор не достигнуто. И сейчас у сторон на это осталось три месяца.
— Окончательно дело будет разрешено только тогда, когда Европейский суд скажет, на сколько рублей/долларов право собственности у ЮКОСа было нарушено, — заявила «Новой» один из адвокатов Михаила Ходорковского Каринна Москаленко, представляющая его интересы в Европейском Суде. — А чтобы отвлечь всех от этого серьезного нарушения, раздувается эта хорошо спланированная пиар-кампания про «отсутствие политической мотивированности», кампания, в которой неюрист разобраться не сможет, а значит, можно еще половить рыбку в мутной воде…
Что за оставшиеся три месяца еще прозвучит со стороны российских властей, которые по-прежнему категорически против всяких выплат, остается только догадываться. Пока же руководители государства и крупные чиновники рассказывают о несоответствующих действительности фактах — например, о том, что в постановлении ЕСПЧ будто бы «несколько десятков страниц посвящено описанию различных мошеннических схем, которыми пользовался ЮКОС при уклонении от налогообложения»…
Впрочем, на днях их всех обошла глава Мосгорсуда, видимо, вообразившая себя верховной надзорной инстанцией в деле Ходорковского. В интервью журналу «Итоги» Ольга Егорова заявила, что «30 января Мосгорсуд отказал по надзорной жалобе в пересмотре приговора Хамовнического суда. Думаю, тема закрыта…». Хотя как она может быть закрыта, если в настоящее время Верховный суд России, куда Ходорковский и Лебедев направили жалобу на приговор и на все легализующие этот приговор решения Мосгорсуда, решает вопрос о возбуждении по жалобе надзорного производства? И как тема может быть закрыта, если президент Медведев обязал генпрокурора Чайку до 1 апреля проверить законность и обоснованность приговоров в отношении 32 человек, среди которых Ходорковский и Лебедев?
И наконец, как можно считать тему пересмотра дела закрытой, если неумолимо приближается решение ЕСПЧ по существу жалобы Ходорковского о нарушении права на справедливое судебное разбирательство (приемлемой жалоба уже признана в 2011 году)?
