О президентском факторе, который все сильнее влияет на характер украинско-российских отношений, и о специфике нашей «дружбы поневоле» рассуждает известный украинский политолог, заместитель генерального директора аналитического Центра Разумкова Валерий ЧАЛЫЙ.

—Валерий Алексеевич, давайте вспомним: когда именно ввели в оборот термин «стратегическое партнерство» для Украины и России? По чьей инициативе?

— В 90-х годах Украина объявила: у нее почти два десятка стратегических партнеров, все приграничные государства и ряд «дальних». Делалось это без серьезного анализа критериев и с краткосрочными целями. На самом деле стратегическими партнерами могут быть только страны, которые имеют совпадающие жизненно важные цели и интересы, не достижимые в одиночку, причем не в одной области, а в ряде сфер, например, экономической, энергетической, военно-политической.

Центр Разумкова в ту пору провел собственные исследования вопроса. Результат — ни с одной страной взаимодействие Украины не выходило на уровень стратегического партнерства. Приближались к этому — Россия, США, в перспективе — Польша и ФРГ. По перечисленным показателям Россия действительно могла стать стратегическим партнером Украины. Но, на мой взгляд, не стала.

—Почему?

— Украина и Россия выбрали разные интеграционные направления развития — европейское и евразийское — и внутриполитическое устройство: более централизованная модель управления в России и более плюралистическая, конкурентная — в Украине. Вообще в мире понятие «стратегическое партнерство» использовалось преимущественно в сфере безопасности. Например, в тандемах США и Израиль, США и Япония, Россия — Беларусь, Россия — Армения. В расширенном же варианте изобретение можно считать российско-украинским. Москва и Киев, на уровне президентов Кучмы и Ельцина, не только закрепили статус де-юре, но и демонстрировали, если хотите, обреченность к взаимодействию. И тут, кто бы что ни говорил, пресловутые корни и связи имели значение, особенно в производственной кооперации. Во времена СССР Украина была наиболее плотно связанной с Россией частью страны. И после развала Союза в начале 90-х доля взаимных поставок товаров производственно-технического назначения в общем объеме украинско-российской торговли составляла около 80%. Сейчас этот показатель значительно упал. Россия начиная с 2000-х годов избрала путь на обеспечение замкнутых производственных циклов. Но все равно, до сих пор уровень взаимодействия остается достаточно высоким, хотя его структура изменилась. Базисные позиции: поставка и транзит энергоносителей, традиционно — продукция металлургии и химии, украинский аграрный сектор. Появились новые цели, например, увеличился интерес к человеческим ресурсам. В условиях, когда ситуация с демографией меняется быстро и не в лучшую сторону, достаточно образованная, квалифицированная рабочая сила из Украины для РФ важна.

—Личностный, президентский фактор сильно влияет на степень партнерства?

— Политика украино-российских отношений всегда была политикой отношений между первыми лицами, но никак не международной, т.е. между народами. В какие-то периоды отношения обострялись, в другие — доходили до встреч без галстуков, потом — в галстуках, но без прессы и без информации по существу бесед.

—По-моему, после Кучмы «без галстуков» уже не общались…

— На самом деле, первые контакты Кремля с Виктором Ющенко и заседания межгосударственной комиссии выглядели весьма позитивно, хотя и без неформальной составляющей. А последняя — на сегодняшний момент — встреча президента Украины Януковича с двумя президентами России, Медведевым и Путиным, в Завидове, на прудах, — напротив, внешне подчеркивала доверительность и дружелюбие сторон, но ее результат остался непонятным. Скорее всего, по обе стороны границы уже не доверяют спецсвязи, предпочитают «чувствительные» вопросы обсуждать только с глазу на глаз.

—В чем, на ваш взгляд, состоит интерес первого лица России к Украине? И, точно так же, первого лица Украины — к России?

— Обязанности лидера государства — охватывать весь спектр тем, имеющих отношение к стране-партнеру. Тут личное и государственное может совпадать. Второй уровень — способствовать поднятию внутриполитических, «домашних» рейтингов, если взаимодействие приносит успех. В последние годы, к сожалению, для этого используются не успехи взаимодействия, а прицельная информационная подача проблем, иногда надуманных. Публичное закручивание газовых вентилей, заявление по поводу воровства из трубы в холодное время — яркие примеры. Поставьте газовые счетчики на входе и на выходе, и всё решится сразу! Но ведь почему-то, заметьте, такое простое решение ни Москва, ни Киев пока не реализовали.

Третий уровень заинтересованности президентов — персональный. Ряд решений по итогам двусторонних встреч показывают: сразу после них появляется допуск к приватизационным объектам, которые долгое время оставались «ничейными», либо формируются многомиллиардные государственные заказы с участием производственных структур и банков, не чуждых лидерам наших стран.

В комплексе все это приводит к тому, что зачастую личные или корпоративные интересы превалируют над национальными.

—Я могу спросить о конкретных примерах?

— Показательный случай — так называемая скидка на газ в обмен на пролонгацию пребывания Черноморского флота на территории Украины, соглашение 2010 года Януковича—Медведева. Что получила Украина как государство и ее граждане? Скидка 100 долларов — на самом деле просто отложенный платеж, накапливается сейчас как внешний долг перед Россией. За два года — около 7 миллиардов долларов. Мина замедленного действия еще и в том, что, если Киев заявит о желании денонсировать документ, ему придется сначала заплатить весь долг, который может составить уже десятки миллиардов долларов.

Считаю, что тут обе страны и их граждане проиграли. Сделка не имеет необходимой для долгосрочного сотрудничества легитимности. Российский бюджет недополучает часть платежей, в Украине подняли и еще поднимут тарифы для населения. А выиграли — «Газпром» и собственники крупных металлургических и химических предприятий в Украине.

—Как будет выглядеть партнерство после инаугурации нового президента России? Януковичу это на руку?

— По конституциям и в России, и в Украине власть сконцентрирована у президентов. В России — давно, у нас — последние два года. Поэтому межгосударственные отношения будут предельно персонифицированы.

Здесь есть главные составляющие: национальные интересы и личные контакты. Трудно представить, что между президентами Путиным и Януковичем установятся доверительные отношения, какие, например, были между Кучмой и Ельциным. Не смейтесь, но случай с угощением конфеткой Виктором Федоровичем, от которой Владимир Владимирович демонстративно отказался в октябре 2004 года, на трибуне парада в честь 60-летия освобождения Киева, во многом символизирует стиль их персональных контактов.

Они — люди с разным бэкграундом. По-разному шли к власти, по-разному понимают, что такое элита, кто способен занимать ключевые позиции. Разность проявляется даже в мимике, в жестах. Так что диалог ожидается непростой, похожий на торг. Политика бартера — тактические уступки со стороны России в обмен на стратегические перспективы Украины — продолжится.

Пока сделана пауза. Наверное, президента Януковича удивили «аппетиты» партнеров. Хотя очевидно: Кремль настаивает на полной интеграции.

—То есть затихшие интеграционные процессы вот-вот дадут о себе знать? Темы расширения Таможенного союза и будущего Евразийского союза окажутся в топ-новостях?

— Владимир Путин не раз говорил: у него есть идея объединить бывшие союзные республики. Образ собирателя земель станет одним из важных направлений его деятельности как президента. Кстати, это в основном поддерживается российским обществом. На мой взгляд, путь тупиковый, ложный. Как и упорно повторяемая Путиным цифра о 17 миллионах русских в Украине. 17 миллионов и 17 процентов из 46 миллионов — разница существенная, согласитесь.

В России есть стереотип: Украина рано или поздно к ней вернется. А в Украине другой стереотип: любое углубление отношений с Россией, даже в экономической сфере, — непременная потеря независимости. Только время позволит отойти от этих ошибочных представлений.

—Как долго ждать придется, по-вашему?

— Если бы Украина стала либо членом ЕС, либо членом НАТО, то отношения бы уже строились на другой основе. Но Россия своего добилась — надо отдать должное ее усилиям в плане отдаления Украины от ключевой структуры, обеспечивающей коллективную безопасность в Европе. Сейчас следующий этап — попытка остановить интеграцию Украины с Евросоюзом. Не буду повторять, как это часто бывает в Киеве, что во всем виновата Москва, хотя такой тренд существует. Главные причины, конечно, в самой Украине. Ряд пророссийских политиков и чиновников высокого уровня продолжают зарабатывать на антизападничестве и не только политические дивиденды.

—Как, по-вашему, складывались отношения Владимира Путина с Юлией Тимошенко — героиней Майдана, премьер-министром, лидером оппозиции, кандидатом в президенты и, наконец, заключенной? Депутат Рады Григорий Омельченко недавно обратился с запросом к генпрокурору Украины: расследовать обстоятельства подписания невыгодного для страны газового соглашения 2009 года, поскольку не исключено, что Владимир Владимирович шантажировал Юлию Владимировну и оказывал на нее давление. Потому, мол, Путина надо тоже привлечь к ответственности как должностное лицо, подстрекавшее к преступлению.

— В это время я, как и вы, наблюдал за процессом со стороны. Но могу выразить свое субъективное мнение о более позднем периоде, когда я работал заместителем министра иностранных дел Украины. Рабочие встречи премьеров проходили, как и подобает, достаточно дружелюбно, но национальные интересы отстаивались жестко. Они достаточно комфортно чувствовали себя друг с другом. А вот после возбуждения уголовного дела против Тимошенко Владимир Владимирович ощутил дискомфорт — возник прямой намек вновь пришедших к власти в Украине на то, что не все нормально со сделкой. И, значит, могут появиться вопросы и к другой стороне. Поэтому родилось уникальное в своем роде, немыслимое прежде заявление МИД РФ, где позиция, осуждающая преследование Юлии Тимошенко, совпала с мнением администрации США и точкой зрения Евросоюза. Правда, причины были разными. Уверен, Путин и Янукович еще вернутся к разговору о судьбе Тимошенко. Хотя я не считаю, что фактор Кремля может стать ключевым в изменении ситуации. Здесь сегодня более последовательна позиция Евросоюза. А ключ к решению проблемы — в самой Украине.

—Набор «Украино-российская дружба» стандартно комплектуют из цены газа, торговых войн, статуса русского языка в Украине, споров вокруг Крыма и Севастополя. Что отсюда выпадет, что добавится?

— Межгосударственная комиссия на высшем уровне не собиралась уже полтора года. Только недавно стороны сформировали делегации на переговоры по новому газовому соглашению. Скорее всего, с экономикой снова увяжут политические вопросы, хотя для Киева такой пакетный подход заведомо проигрышный.

Достигнут компромисс по делимитации границ, в том числе в морском пространстве. Судя по всему, Украина может пойти на непопулярное решение о совместном управлении Керчь-Еникальским каналом, потеряет «живые деньги» за лоцманские проводки. Россия, впрочем, высказывала желание вообще провести в этом месте границу иначе, чем было при Советском Союзе. Но сойдутся, скорее всего, на экономических уступках, в том числе и по шельфу Черного моря, с допуском к разработке российских компаний.

Черноморский флот Янукович и Медведев договорились оставить до 2042 года. Но если в Украине изменится власть, то возникнут основания к пересмотру документа. Ведь ратификация в украинском парламенте проходила с игнорированием действующих регламентных норм, да и при подписании нарушено украинское законодательство. Сейчас готовится специальное дополнительное соглашение по модернизации и перевооружению ЧФ. Посмотрим, победит ли позиция Москвы. Таким образом, Украина получит милитаризированный бассейн Черного моря, что, вне сомнений, вызовет негативную реакцию других наших соседей-партнеров. Кроме того, в составе ЧФ в Украине работают российские контрразведывательные структуры. Кстати, ситуация усложняется также отсутствием соглашения с ФСБ РФ о неведении разведывательной деятельности друг против друга.

Ситуация с Крымом с точки зрения двусторонних отношений всегда будет непростой. Проекты сомнительной эффективности — например, мост через Керченский пролив — ее не исправят. Хотя попытки соединить полуостров с российской территорией продолжаются, и говорить тут об исключительно экономическом подтексте несерьезно.

А вот от цепочки: «русский мир» — «защита соотечественников» — «возможность применения дополнительных средств», надеюсь, уже отошли. Во всяком случае, в России поняли, что от лобовых атак больше вреда, чем пользы. Теперь акцент делается на так называемую «мягкую силу». Так что заверения о дружбе и братстве будут звучать и в дальнейшем. Хотя, конечно, реальная «жесткость» взаимоотношений от этого не изменится. Отношения России и Украины всегда были, есть и будут переплетением партнерства, конкуренции и конфликтности. Главное, чтобы их общий баланс был позитивным для народов двух вечных соседей.

Справка «Новой»

Валерий Чалый по образованию историк, юрист-международник. Много лет занимался международными программами украинского Центра Разумкова, негосударственной аналитической структуры, которая исследует сферы внутренней и внешней политики, безопасности и обороны, управления, экономики, энергетики. В 90-е годы работал в администрации президента, аппарате Совета национальной безопасности и обороны Украины. В 2009—2010 годах — заместитель министра иностранных дел Украины.