Это и плевок в лицо (или фасад?) Верховному суду РФ со стороны всей «самостийной» системы Мосгорсуда, которая демонстративно не считается с правовой позицией высшей судебной инстанции России. А она была в деле Козлова абсолютно четкой, иначе бы Верховный суд не отменял бы первый обвинительный приговор.

Приговор — это и политическая «черная метка», отправленная нашей блистательной и мужественной коллеге Ольге Романовой. То есть сидит-то в тюрьме Алексей. Но он сидит и за нее тоже. За ее гражданскую позицию. За правозащитную деятельность. За организацию митингов. Сравнение, может быть, и не очень корректное, но так когда-то посадили Ольгу Ивинскую — она мотала срок в лагере, по сути дела, за близость с Борисом Пастернаком. Наказав ее, жестоко наказали и Пастернака.

Совесть двигала молодым прокурором Борисом Золотухиным, когда он отказался от обвинения, ушел из органов, стал адвокатом, а потом был изгнан даже из адвокатуры за честную и профессиональную речь в защиту диссидента Александра Гинзбурга.

Совесть двигала прокурором Юрием Костановым, который тоже в свое время отказался от обвинения в сомнительном деле. Он тоже стал потом адвокатом, а в процессе Козлова был защитником Алексея, и в его великолепной речи совесть и профессионализм распределялись в равных пропорциях.

Совесть двигала членом Верховного суда Петуховым, о котором писала в своих знаменитых мемуарах адвокат Дина Каминская: он решился пойти против круговой поруки следователей и судей и оправдать оговоренных в изнасиловании одноклассницы мальчиков (было такое громкое дело в конце 1960-х). Здесь не имелось никакой политической подоплеки, дело было чисто уголовным, но, чтобы принять профессиональное решение, тоже понадобилась совесть неравнодушного судьи.

А что происходит с существенной частью судейского корпуса Москвы, в том числе с теми персонажами, которые причастны к вынесению уже двух приговоров Козлову, тоже описано Диной Каминской на примере деградации судьи Лубенцовой, потерявшей политическую невинность на процессе по делу «семерых смелых, вышедших на Красную площадь в августе 1968-го: «…она из процесса в процесс игнорировала не только все спорное, но и все то, что безусловно свидетельствовало в пользу обвиняемых. Сначала это не отражалось на ее поведении в обычных уголовных делах. Но приобретенная при рассмотрении политических дел привычка к нарушению закона оказалась мстительной. Все чаще и все более четко стали проявляться несвойственные ей раньше черты бездушного чиновника».

Профессионалы платят дорогую цену за потерю совести. Депрофессионализация — самое страшное, что произошло с судебной системой.