«Я занимаюсь не шоу-бизнесом, а музыкой, развлекаю трудящихся людей, и моё предложение – гарантированно хороший концерт, а не пустой поп-продукт для супермаркета», - говорит Бонамасса. В наши дни благая весть не нуждается в массированной рекламе: люди снимают концерты на камеры и айфоны (охранники им не препятствуют), выкладывают куски в интернет, обмениваются в социальных сетях. «Иногда удивительно, что о тебе что-то знают за океаном», - лукаво удивляется наш герой, только что обеспечивший серию аншлагов в избалованных европейских столицах.

Что ж, это и есть деятельный ответ на цифровую эпоху и время тотального пиратства.

Имея репутацию трудоголика (две сотни концертов, три альбома и DVD только в 2011 году), Джо заметно похудел и повзрослел, но его мягкая улыбка и внимательный, иногда удивленный взгляд остались прежними, и манеры не выдают любимца публики (когда он прогуливается за кулисами в своей вязаной шапочке или бейсболке, посторонние его не узнают). Как уже сказано, Бонамасса не отвлекается на саморекламу для прессы и вообще лишнее общение. Привилегия только у простых поклонников. Им после каждого шоу гарантирована раздача автографов и фото на мыльницу в стиле «Я и Джо Бонамасса».

Бонамасса и дети

• Гастрольная жизнь имеет плюсы и минусы, - говорит музыкант, любовно перебирая струны своего «Гибсона» за полчаса до выхода на сцену. - Это непрерывный стресс, ты постоянно окружен людьми, перемещаешься из одного чужого помещения в другое, постоянно в движении. В этом турне было решено снизить уровень стресса – уйти от лишнего общения, сконцентрировать все силы на сцене.

- Ваши предшественники, от Клэптона до Хендрикса, - объясняли этим стрессом свой нездоровый образ жизни, алкоголь, наркотики… Судя по всему, вы живете другой жизнью.

Бонамасса оборачивается к столику в гримерке, на котором стоят так и нераспечатанные бутылки красного вина и напротив – опустошенные бутылочки из под минералки. - Вот эту воду я выпил сегодня, это то, что мне нужно. Допинги снимают напряжение, но очень расслабляют, прибивают человека, он теряет силы, которые ему нужны для хорошей игры, особенно в нашем жанре. А дома в Штатах я много работаю с детьми, у нас есть программа по приобщению школьников к блюзовой культуре, и какой бы я им подавал пример? Мы должны быть хорошим примером ребятам… Так же как всю мою жизнь был и остается моим образцом великий Би Би Кинг.

Питер: cтресс против «мощного трио»

В четвертый (!) раз собравшись в Россию, Бонамасса впервые сделал осторожный шаг в сторону от Москвы. Конечно, в Санкт-Петербург, - тут же подаривший образцовый стресс. Из-за каких-то неточностей в оформлении виз, половина из 13 членов гастрольной бригады, включая осветителей и клавишника Рика Мелика, не попали вовремя в концертный зал, сам Бонамасса потратил полсуток на дорогу из Хельсинки в Питер.

Однако концерт начался с опозданием только на одну минуту. Да, на сцене не хватало одного музыканта, но блистательное трио Бонамассы с басистом и ударником настолько наполнило помещение звуком, что двухтысячный ДК Горького мог бы вообще не заметить потери бойца, если бы сам Джо не рассказал со сцены о своих приключениях.

• Мы прорвались, - улыбается Бонамасса. – Нам всем пришлось больше играть, мы увеличили время саундчека, на ходу меняли аранжировку. Например, песня “Sloe Gin” зависит от звука органа, пришлось восполнять недостающие краски игрой на гитаре (легким движением руки демонстрирует на «Гибсоне», как он это делал). Я, конечно предпочитаю играть квартетом, но и опыт игры в составе “power trio” у меня большой.

В конце концов за таким составом стоит великая традиция: «Крим» и «Джими Хендрикс экспириенс» играли втроем (за тем исключением, что бас-гитары у них были четырехструнные, а не пятиструнные, как у басиста Кэрмайна Рохаса). Кстати, когда Джо остается на сцене вообще один, исполняя в акустике фиоритурную “Woke Up Dreaming”, - он десять минут держит в напряжении весь зал, который замирает под прозрачные минорные арпеджио, вздыхает вместе со взрывом фламенко, и отбивает ритм, когда неумолимая логика развития приводит гитариста к жесткому ритм-н-блюзу. Питерские меломаны отмечали, что статус ДК Горького не соответствует масштабу события, и обращали внимание, что в городе почти не было видно афиш, но аншлаг был обеспечен сарафанным интернетом. Теперь сеть полна восхищенными отзывами, и видеодоказательствами, что Питер был взят первым же штурмом.

Джо и его команда

Итак, отсутствие Рика Мелика не стало катастрофой для таких титанов, как басист Кэрмайн Рохас и ударник Тэл Бергман («Хотя Рика в Питере нам очень не хватало», - признается Джо).

Когда самому Бонамассе было еще 5 лет, Рохас уже записывался и гастролировал с Дэвидом Боуи (он соавтор песен и сопродюсер трех альбомов Боуи восьмидесятых годов). А в багаже Бергмана, например, музыка к нескольким кинофильмам и запись альбома “Great American Songbook” с Родом Стюартом. Впрочем, если перечислять все заслуги этих музыкантов, то нужно издать не газету, а рок-энциклопедию.

- Не трудно ли работать с людьми, у которых больше опыта, и которые гораздо старше вас? Вам же приходится быть лидером.

• Песни, которые я пишу, - они сами лидируют, ведут нас…. Я не стараюсь «управлять» музыкантами, не занимаюсь «микро-менеджментом», экономлю их силы. Вы нанимаете хороших музыкантов, которые хорошо исполняют свои партии. Что ещё нужно?

Диалектика звука

Накануне московских концертов в кассе Дома музыки оставался один-единственный билет за 3500 рублей (были дороже, но и они были распроданы). «Лишние билетики» стреляли уже около мостика через Москву-реку. Администрация принесла в партер мягкие стулья для «вип-гостей», которым покупать билеты не по чину. Это загадочный контингент: дамы с начесами, постсоветские «пиджаки», золото-бриллианты. На первый концерт пришел человек, у которого на лбу было написано «путинский коррупционер», с ним две молодые дамы, крашеные под блондинок. Дамы зевали, а он хмурил лоб и «врубался» в жесткий бонамассовский рок.

Но таких подавляющее меньшинство. Основная публика – замечательная, очень разная. Ветераны виниловых войн 70-х и 80-х, видавшие виды рок-тусовщики, с остатками субкультуры вокруг лысин, интеллигентные московские пары, твиттерная молодежь, как муравьи снующая в темноте в поисках ракурсов для айфона. Из Киева - украинские фанаты Бонамассы: у них вроде хаджа. Пара-тройка настоящих музыкальных «випов» сидит тихо, их мало кто узнал. Молодежи немного, но ценовой барьер ощутимый, может, поэтому их и немного? (Восемнадцатилетний парнишка потом кричит в свою «мобилу» на всё фойе «Серега! Ну я тусанулся на Бонамассе, прикинь как я кайфанул!»)

Как мудро заметила моя супруга, - здорово, что разных по возрасту и виду людей объединяет один заморский музыкант, значит, что-то в его музыке есть общее для всех. Скажем так, общечеловеческое. Возражаю: «Вряд ли тут есть хоть один, кто ходит на путинский шансон в Кремлевский дворец?» - «А может и есть? Откуда знаешь? Вот этот «коррупционер». Пусть тут хоть посидит, немного придет в себя». Судя по всему, собственные песни Бонамассы знали все, а когда он начинал цитировать «Лестницу в небо» или “Dazed and Confused” из «Лед Зеппелин», по залу прокатывался мощный вздох и всплеск аплодисментов.

Аплодировали много и щедро, кричали и свистели. Чопорный Светлановский зал сопротивлялся изо всех сил, нависал над публикой пилонами своего органа, упирался в пол дубовыми ножками аккуратных кресел. Подтянутые администраторы и охранники, привыкшие в основном к Брукнеру и Рахманинову, напротив, умилялись тому, как большое количество взрослых людей на два часа стало детьми. (Вообще, персонал Дома музыки таков, что может проводить семинары по корректности для работников всех российских концертных залов.)

• Публика всюду немного отличается, - говорит Бонамасса, - есть более сдержанная, есть более открытая. Русская публика отличная, очень открытая, эмоциональная, отзывчивая.

- А не слишком ли официален и академичен Светлановский зал, в котором вы вновь выступаете?

• Совсем нет, всем всё видно и слышно, отличная сцена. Выигрывает публика. Может быть, местные технические специалисты не очень привыкли к моему звуку, но это вопрос опыта. За кулисами и правда идут двуязычные дискуссии: крайне доброжелательные, румяные американцы убеждают хмурых русских, что предложенная комбинация настроек не даст брака и перегрузки. «Excuse me please, я не хочу на вас давить, но я работаю с Бонамассой три года, и он всегда просит сделать вот так!». Но в итоге электронно-акустический спор разрешается компромиссом. (Вот бы так на переговорах по ядерным боеголовкам, или какому-нибудь Джексону и Венику.)

У музыкантов во главе с Бонамассой есть фундаментальное качество: если они играют тихо, то на грани звукового вакуума – слышно нажатие кнопки айфона в другом углу зала, и простой флажолет катится по залу как шаровая молния. Но если начинается «накат» хард-рока, то мощь звучания соответствует звучащим в песнях словам «я держу весь мир на моей груди», или «возьми этот молот». Ни разу мощный звук не перестает быть музыкальным, и нет ни одного такта шума. Дань Джимми Пейджу - русский электронный инструмент терменвокс – венчает звуковую пирамиду инопланетным фальцетом, звуками реактивных сопел, драматичным напряжением следующей за тем паузы.

Собственно шоу

Пиджак и драные джинсы, мягкие ботинки, относительно аккуратная прическа: Бонамасса выглядит младшим братом собственных аккомпаниаторов, колоритных, пёстрых динозавров американского рок-н-ролла. Разве что черные очки дают энигматический налет (супруга проясняет мне, что очки напоминают некоего агента Смита из популярного боевика).

Никаких декораций, никакого видео, отсутствие всякой шелухи, отвлекающей от музыки. Нет даже фигурки Будды на электрооргане у Малика, которая стояла во время триумфального выступления в Лондонском Альберт Холле.

Аскетичное освещение работает точно, продуманно, с безукоризненным вкусом, подчеркиванет внутреннюю динамику шоу.

Бонамасса вырос на британском роке шестидесятых и семидесятых, но он сбросил с парохода всё, на чем этот рок однажды «спалился»: помпезность, нелепую клоунаду, дурной вкус, развинченность и нарциссизм музыкантов на сцене. Рок XXI века кристаллизовался в творчестве артиста как искусство (для этого не обязательно цитировать Баха в середине гитарного соло), и к сцене он относится, как к священному, чистому и серьезному месту. С публикой не заигрывает, но одним жестом или улыбкой может послать такой сигнал, что отвечает ему сразу весь зал. Драматургия движется от глубоких, философских баллад и блюзов к энергетическим выплескам блюз-рока и хард-рока, в конце - немного музыкального цирка и эквилибристики с перекличкой барабанщика и гитариста (всё-таки дань старым временам), потом акустическая разрядка, и апофеоз биса, во время которого исполняется Just Got Paid, из репертуара «ZZ Top».

В его патронташе - главные калибры, накопленные блюзом и роком примерно до 1977 года, - года его рождения. Словно в волшебной машине времени, зритель узнает себя то на концерте “Лед Зеппелин», то Джона Майалла, то «Дайр Стрейтс» - на которых он уже и не надеялся никогда побывать. Но это не имитация, а продолжение глубокой традиции, поскольку второе чудо – ощущение, что песни оригинальны, исполняемая музыка очень современная, личная и живая, и устремлена не в прошлое, а в будущее.

Дым над водой/лёгкие мурашки

- Похоже вы игнорируете все стили, возникшие во времена вашего детства – новую волну, панк-рок…

Бонамасса сурово хмурится, начинает извлекать из гитары два примитивных аккорда.

• Да, я не люблю новую волну… Я люблю джаз, блюз, рок, всё ради чего я учился играть на гитаре. Я же не для того столько учился, чтобы играть вот эти два аккорда?

- А вы не боитесь оказаться несовременным?

• Я никогда и не был современным, и не старался им быть. Если и боюсь – то изображать кого-то, кем я не являюсь. Я хочу быть самим собой, Джо Бонамассой.

- Вы играли на одной сцене с Эриком Клэптоном, «Джетро Талл», «Дип Перпл». Каково это, - выйти на одну сцену с «Дип Перпл», кумирами детства?

Бонамасса просиял, и два аккорда сменились рифом из «Дыма над водой».

• Мне кажется, вы меня поймете. Это волшебное ощущение, выйти и сыграть с Гилланом и Пейсом вот это (продолжает играть). Как это можно описать?

(Ваш корреспондент сначала думает про себя, что «Дым над водой» недалеко ускакал от панковских двух аккордов, а потом чувствует легкие мурашки: перед ним сидит официально лучший блюзовый гитарист мира и играет ему тот самый Smoke On The Water, который ваш корреспондент впервые услышал на охрипшем магнитофоне «Маяк – 201» еще когда Джо Бонамасса и не родился…)

- Но я видел в ютубе ваше выступление с «Дип Перпл»… Мне показалось, вы их переиграли.

• Ничего подобного! Это большие музыканты! Стив Морс велик… хотя он и пришел в «Дип Перпл» из группы «Бостон»…

- Вы записали два ярких альбома в составе группы “Black Country Communion”, где поет бывший участник «Дип Перпл» Гленн Хьюз, а на ударных играет Джэзон Бонэм, сын покойного барабанщика «Лед Зеппелин». Вы написали для группы несколько песен. Это всерьез и надолго или эпизодический сайд-проект?

• Мое основное занятие – то, что вы слышали вчера и услышите сегодня. Однако я этим занимаюсь из года в год, а создание два года назад “Black Country Communion” очень разнообразило ситуацию, группа была хорошо встречена и мы записали два альбома. Уже летом запишем следующий и поедем в турне. Однако вряд ли мы будем заниматься этим и через десять лет, и через двенадцать. Типичная супергруппа…

(В день, когда Бонамасса прилетел в Москву, в зале вылета аэропорта сидел Глен Хьюз с билетом до Нью-Йорка, закончивший турне по губернским городам России. Музыканты только обменялись записочками по твиттеру. «Люблю тебя! Жду июня и альбома “BCC”-3!» - написал Глену Джо.)

Экзод

Пафос снимается, когда Бонамасса выходит на бис в классической русской шапке-ушанке, и представляя музыкантов, надевает её то на одного, то на другого. На сцену летят цветы, со сцены – барабанные палочки и гитарные медиаторы (уже наутро «В контакте» появятся ушлые объявления о продаже медиаторов JB за тысячу рублей).

Впереди – Стокгольм и Гётеборг, а после этого – большое турне по легендарной для Джо Великобритании, где половина залов уже распродана. Когда выйдет этот номер газеты, он будет где-то в пути из Гётеборга в Брайтон. А после Англии – 50 концертов на родине, и в этом вся трудовая этика Джо Бонамассы.

На прощание он надпишет на странице нашей газеты простые слова «Спасибо, ваш друг – Джо Бонамасса».

И пообещает вернуться.

Автор очень благодарен Глебу Григорьеву (Санкт-Петербург), Евгению Черникову (Москва) и пресс-службе ММДМ за помощь при подготовке материала.

Фото Юлии Балашовой