Беседовала Елена ГУБАЙДУЛЛИНА

С тех пор как мальчишка из Гарварда изобрел компьютерную игру под названием «Фейсбук», мир стал потихоньку сходить с ума. Социальная сеть затягивает даже закоренелых интровертов, с методичной настойчивостью навязывая виртуальную дружбу. Френд-лента — все равно что карнавал мнимостей, обесценивающий исконные понятия. «Книга лиц» разрастается в геометрической прогрессии, цифровые технологии диктуют свое. Невидимым повелителям «Фейсбука» важно количество так называемых друзей, а не качество «дружбы». Обмен информацией, ссылками, оповещениями — мощная приманка, провоцирующая заводить все больше и больше знакомств. Нажатие клавиши — и все созваны на премьеру, флешмоб или митинг. Число фейсбуковых подданных вот-вот достигнет миллиарда. Одни видят в «Фейсбуке» средство сплочения масс, другие — способ манипулирования «сообществами». Пока ученые спорят о роли социальной сети в эволюции человечества, художники высказываются более определенно. Одно из таких высказываний — «Оранжевая меланхолия «Фейсбука» кинорежиссера и фотографа Кузьмы Вострикова с 17 апреля демонстрируется в Центре современного искусства М’АРС. Фотоколлажи моделируют встречи, которых не было и не будет ни в реале, ни в виртуале. Еще одна насмешка над фейсбуковской дружбой? Но все не так просто.

— Кузьма, давно в «Фейсбуке»?

— Как будто спрашиваете о членстве в КПСС или трудовом стаже. Признаю свое поражение: «Фейсбук» был и до нашего рождения, преследовал каждого, принимая различные формы, как вирус. Первый «Фейсбук» — записи томных барышень в альбомы. Первый «Фейсбук» — мужская игра в домино во дворе. Первый «Фейсбук» — жизнь в бараках и готовка еды на примусах. Наконец, первый «Фейсбук» — это «Голос Америки» из Вашингтона на коротких волнах. Настоящие фейсбучники под страхом казни крутили ручки метрового диапазона на кухнях хрущёвок и развешивали провода антенн, слушая свист глушилок! Всё, что предлагает нам рафинированный век финансов, — чистый суррогат, скука. Так что, по ощущению, я нахожусь где-то в 70-х. Не самое лучшее время, возразят некоторые. Зато я в настоящем «Фейсбуке» по самые уши, и вам меня не вытащить!

— Как туда попали?

— До сих пор не ясно, зачем движется время и почему его нельзя остановить. Если бы можно было вечно ходить в первый класс и прыгать в соленое беззаботное море детства, «Фейсбук» бы не понадобился. Плохому научиться легко и быстро. Вы когда-нибудь курили в подъезде? Старший товарищ учил вас бить окна? Попасть в «Фейсбук» несложно: его рекламирует каждая бабушка за маржу к своей пенсии. Гораздо сложнее из него выйти. Мое тюремное заключение в «Фейсбуке» продолжается полтора года: ровно столько и длится проект «Оранжевая меланхолия».

— А поначалу как было?

— Первые впечатления — как от первого поцелуя. Бездна романтики и щепотка эротического предчувствия. Но длилось это недолго. Как иллюзия о том, что любовь может быть взаимным чувством. Первые ощущения от «Фейсбука» сравнимы с клаустрофобией. Будто бы ты застрял в стальной трубе, и гулкое эхо непонятной технологии вызывает мучительную судорогу и страх от невозможности пошевелиться. От чужого и бесчувственного. Таков «Фейсбук».

— За что же вы любите «Фейсбук»?

— Мне нравится «Фейсбук» за то, что в нем теряют силы даже топ-менеджеры. Великие учителя «экономии времени» экономят его там. Значит, «Фейсбук» чего-то стоит! Там настоящая жизнь и возможности испытать судьбу. Там можно сидеть у окошка и ждать перемен. Там очень много друзей и настоящие девчонки. Мои друзья унижают меня идиомой: «Кузьма лайкает баб». Люблю «Фейсбук» за то, что он просто приближает к смерти.

— За что ненавидите?

— Разве можно ненавидеть маленького негодяя, нашкодившего так, что он захватил мир, разбушевался до размеров дьявола? Побеждают только деривативы, цунами и затмения! Рождаемость в нашей стране снижается благодаря Марку Цукербергу — вместо экспериментов в области производства человеков мы лезем в логины и пароли. Вместо поцелуя нам теперь важно, кто же нам вчера «подмигнул». Вот когда «Фейсбук» сместится с первой строчки в хит-параде недугов человечества, можно будет невзлюбить его как неудачника. А пока «Фейсбук» — наша надежда! За ним будущее России!

— «Фейсбук» — как жизнь, перенесенная в виртуальность, есть и радости, и проблемы. А опасности?

— Первым нашим коучем и виртуалом был дедушка Ленин. И я не шучу. Когда мы носили знамена, смотрели по телевизору на рубиновые звезды и Игоря Кириллова, это был истинный «Фейсбук», похлеще детских страшилок от Стивена Кинга. «Фейсбук» придуман на костях эпох, и он является уличной пылью, осаждающейся на пустое время. Инфляция — ничто по сравнению с остыванием «Фейсбука». Вот почему усталые парни из Гарварда стремятся его монетизировать. Когда «Фейсбук» опутает Африку в два слоя, его начнут медленно забывать. И он обрастет лианами джунглей и будет засыпан песками Сахары.

— Помогал ли «Фейсбук» в ваших проектах? Выручал ли в быту, в каких-то бедах?

— «Фейсбуков» много, а меланхолия — одна. Мне «Фейсбук» помогает так же, как хозяйкам жидкость с крахмалом гладить воротнички. «Фейсбук» — избыточная упаковка для коммуникации. Чтобы научиться читать, нужно двигать глазами. Чтобы рассмотреть картинки, нужно только, чтобы они открылись утром… Это и понял Марк, когда запускал свою империю. Как сказал Дарвин, картинки раздражают мозжечок. А эволюции этого и надо: вы ввели пароль, открыли страничку, и вам тут же показалось, что вы провели ночь с возлюбленной. Только чипсов еще надо заказать по интернету.

— Открыли ли вы что-то новое в своей основной профессии кинематографиста, работая над «Оранжевой меланхолией»?

— Фотография — куртуазный диалог с «Фейсбуком» на его диалекте. Провинциальный, тихий диалог. А когда якобы жизнь начинает дышать на тебя, как дракон, ты в первую секунду отшатываешься. Далее возникает непреодолимое желание поговорить, вступить в контакт с иной цивилизацией. Я ощущаю «Фейсбук» как укрепление цивилизации и усреднение современного общества. И он давит в те зоны, которые не могут быть монетизированы и наделены излишней для времени перцептивностью. Романтик? Ну сейчас мы тебе устроим. Поэт? Сколько зарабатываешь? Художник? И что, продается? Диалог с «Фейсбуком» возможен только на его хмельном языке эдакого провинциального хулигана, который вместо дома возвратился в трамвайное депо. Психология партнерства, постановка света, отбор фотографий — всё это пересекается с кинопроизводством. Однако кино длится полтора часа, а «Оранжевую меланхолию» можно смотреть сутками, тысяча картинок — тысяча историй со своим настроением, конфликтом и принципами.

— В слове «оранжевый» в названии выставки есть намеки на известные революции?

— Оранжевый — намек на фрукты и просто красивый цвет. Я в детстве мечтал быть попугаем и летать над пальмами. И еще хотел быть железнодорожником. Наверное, все детские привычки потом всплывают. В революционном плане трудно тягаться с товарищем Че. Подражать команданте? Романтика революции — мечта молодых девчонок, расстегивающих лифчики возле церкви. Мы видим только блеклые цитаты, цвет настоящей революции может быть только один!

— А «меланхолия» — настроение одиночки, оппозиционера к всевозможным оппозициям?

— Вы имеете в виду «блогеров» и «хипстеров», которые жмутся в тесных пальтишках на политических капустниках? Или оппозиция — это идея анти-«Фейсбука», как античастицы Эйнштейна? Если первое, то я давно не прохаживался ни по Болотным площадям, ни по актуальным радиоволнам. Наверное, для того чтобы сохранять в себе остатки художественности, можно держаться от всего подальше? К сожалению, та самая меланхолия, вошедшая в название, не позволяет быть сознательным гражданином. А бессознательным оранжевым клоуном я быть могу.

— Не планируете снять фильм про «Фейсбук»?

— Со сценаристом Павлом Лукьяновым и оператором Олегом Шуваевым приступаем к раскадровкам драмы «Невеста с автомобилем», которая может оказаться настоящей фейсбучной историей, похлеще страшилок Финчера и фантазий Линча.