16 апреля 2012 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) огласил свое решение по двум жалобам, поданным в 2007 и 2009 гг. членами семей двенадцати военнопленных из числа польских граждан, расстрелянных органами НКВД СССР по решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года.
Как известно, во исполнение этого решения были бессудно казнены более 14,5 тыс. военнопленных, содержавшихся в Козельском, Осташковском и Старобельском лагерях НКВД, а также более 7,3 тыс. арестованных, содержавшихся под следствием в тюрьмах западных областей УССР и БССР. Расстрел весной 1940 года почти 22 тысяч польских граждан в Катынском лесу под Смоленском и в самом Смоленске, в Калинине, Харькове и других местах известен под собирательным названием Катынского преступления.
Предметом обеих жалоб не мог быть сам факт расстрела родственников заявителей, имевший место за 10 лет до принятия в 1950 году Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а только действия российских властей, нарушающих Конвенцию после ее ратификации нашей страной в 1998 году. В ответ на заявления о реабилитации казненных и просьбы об ознакомлении с материалами уголовного «катынского дела», которое Главная военная прокуратура (ГВП) РФ расследовала с 1990 по 2004 год, родственники расстрелянных, добивающиеся сведений об обстоятельствах гибели своих близких и признания их жертвами политических репрессий, согласно действующему российскому закону, получали от ГВП сообщения об отсутствии данных о судьбе этих военнопленных после отправки их из лагерей в распоряжение областных УНКВД в Смоленске, Калинине и Харькове, о невозможности признания не только политического мотива, но и самого факта их казни.
Учитывая, что в 1990 году власти СССР после полувека лжи наконец признали, что Катынское преступление было совершено советскими органами, и обнародовали составленные НКВД поименные списки более 14,5 тыс. военнопленных, отправленных на расстрел весной 1940 года (а личности около 2,7 тыс. из них были к тому же установлены еще в 1943 году в результате немецкой эксгумации катынских захоронений), нынешние отказы российской прокуратуры подтвердить факт гибели конкретных людей, значащихся в списках НКВД и в материалах эксгумации, иначе как издевательскими и оскорбляющими родственников назвать невозможно.
Российские же суды, в которые заявители обращались с жалобами на ГВП, неизменно становились на сторону прокуратуры, по-видимому, «защищая» таким образом российскую власть от «вражеских посягательств». Исчерпав все возможные средства судебной защиты своих прав в России, заявители вынуждены были обратиться в ЕСПЧ.
Вердикт ЕСПЧ оставляет двойственное впечатление. Большинство пунктов жалобы удовлетворено хотя бы частично, однако удовлетворить основное требование — обязать Россию возобновить прекращенное в 2004 году расследование уголовного «катынского дела» — ЕСПЧ возможности (или решимости?) не нашел.
Так, ЕСПЧ счел, что, отказав предоставить заявителям правдивую информацию о судьбе и месте захоронения их близких, Россия нарушила Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, а именно ее статью 3 о запрещении пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания.
Европейский суд заявил в вердикте, что был шокирован нежеланием российских судов признать установленные исторические факты, что в действительности произошло в Катыни и других местах гибели польских граждан. ЕСПЧ расценил утверждения российских судов о том, что родственники заявителей якобы «пропали без вести» в советских лагерях, как примеры вопиющего неуважения к чувствам людей.
Однако ЕСПЧ сделал такое признание по отношению лишь к десяти заявителям, родившимся до 1939 года. А по отношению к пяти остальным, родившимся в 1940 году и позже, постановил, что степень их страданий недостаточна для того, чтобы считать обращение российских органов с ними бесчеловечным и унижающим достоинство, так как эти заявители не имели возможности лично познакомиться со своими погибшими родственниками и образовать с ними эмоциональные связи. Этот постыдный аргумент Европейский суд позаимствовал у официального уполномоченного России при ЕСПЧ — господина Георгия Матюшкина (замминистра юстиции РФ).
ЕСПЧ постановил также, что Россия нарушила статью 38 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая, в частности, обязывает государство, участвующее в деле, предоставлять ЕСПЧ копии всех запрашиваемых судом материалов, необходимых для рассмотрения дела. Россиия же отказалась предоставить копию Постановления ГВП от 21 сентября 2004 года о прекращении уголовного «катынского дела», сославшись на то, что этот документ засекречен по российскому закону «О государственной тайне». В вердикте указано, что согласно международному праву, государство не вправе отказать запросу ЕСПЧ, ссылаясь на свое внутреннее законодательство.
Ссылаясь на статью 2 Европейской конвенции, заявители указали, что прекращенное российской ГВП расследование «катынского дела» было недобросовестным, и потребовали обязать Россию возобновить это уголовное дело. Однако позиция Европейского суда и тут оказалась двойственной. С одной стороны, ЕСПЧ без колебаний квалифицировал Катынский расстрел как военное преступление, отвергнув тем самым издевательскую квалификацию как «превышение власти отдельными лицами из числа руководства НКВД», принятую ГВП. Поскольку подобная квалификация означает общеуголовное преступление, срок давности по которому истек, Россия, ссылаясь на это обстоятельство, отказывается возобновить расследование «катынского дела». ЕСПЧ же, подчеркнув, что военное преступление не имеет срока давности, вместе с тем заявил, что не видит появления каких-либо новых обстоятельств, требующих возобновления расследования (!). Основанием для возобновления могло бы стать установление недобросовестности расследования, однако ЕСПЧ заявил, что поскольку Россия, в нарушение статьи 38, не предоставила копию постановления о прекращении дела, суд лишен возможности дать оценку добросовестности расследования и не в состоянии разрешить вопрос, нарушила ли Россия статью 2 Конвенции.
К тому же, по мнению ЕСПЧ, если нарушения добросовестности расследования и имели место, то они должны были относиться к периоду до ратификации Россией Конвенции (то есть до 1998 года), так как согласно информации, предоставленной полномочным представителем России, после 1998 года Россией никакие следственные действия по делу уже не выполнялись. Еще один аргумент господина Матюшкина был принят судом. Удивительно, что у ЕСПЧ не возник вопрос, зачем же нужно было тянуть следствие до 2004 года, если после 1998 года уже делать было нечего? И на каком основании возможно единое следствие делить на два этапа — один, когда нарушения добросовестности простительны, и второй, когда им приходится давать оценку?
Между тем очевидные доказательства недобросовестности расследования имеются и без постановления о прекращении дела! ГВП не выполнила основную задачу, которую российский Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) обязывает выполнить любое следствие. Следствие ГВП не установило исчерпывающий круг потерпевших по делу — об этом неопровержимо свидетельствует отказ прокуратуры признать жертвой «катынского преступления» любого из отдельных расстрелянных военнопленных, в том числе родственников заявителей. Согласно УПК, следствие ГВП было обязано в процессуальном порядке закрепить права потерпевших за родственниками людей, погибших в результате преступления. А сейчас родственникам расстрелянных российские прокуратура и суды отказывают в ознакомлении с материалами дела именно на том основании, что за заявителями не были оформлены права потерпевших и поэтому они не являются сторонами в деле. На требования же родственников закрепить за ними эти права, ГВП и российские суды отвечают, что для этого нужно возобновить расследование, а это невозможно, так как истек срок давности общеуголовного преступления.
Поразительно, что ЕСПЧ, имея все доказательства в своих руках, «не заметил» этого порочного заколдованного круга, любовно выстроенного российскими прокурорами и судьями. Справедливости ради отметим все же, что решение не давать оценку, нарушила ли Россия статью 2 Конвенции, далось с трудом — оно было принято соотношением голосов 4 к 3, причем за отказ оценивать добросовестность расследования «катынского дела» проголосовали судьи от России (Анатолий Ковлер) и Украины (Ганна Юдкивска), т.е. стран бывшего СССР, а также от Чешской Республики (Карел Юнгверт) и Словении (Боштьян Зупанчич), а против отказа — судьи от Люксембурга (Дин Шпильман), Лихтенштейна (Марк Виллигер) и Германии (Ангелика Нуссбергер).
Представители родственников расстрелянных польских военнопленных уже заявили, что собираются добиваться рассмотрения своего дела Большой палатой ЕСПЧ.
