Понятно, что политический класс интересует в первую очередь состав нового правительства. Понятно, что любые просачивающиеся на поверхность сведения о том, какие кадровые решения приняты, до их оглашения не точны. Понятно, что кремлевская традиция времен Владимира Путина состоит в том, что внезапные «загогулины» могут появиться в самый последний момент. Как было с новыми назначениями Сергея Шойгу и Виктора Басаргина, которых никто не ждал.

Я не собираюсь играть в угадайку. В конце концов, лица интересны не сами по себе. От того, кто из чиновников «выиграл» в кадровую рулетку, а кто «проиграл», зависят не только их карьеры, доходы и судьбы, но и та политика, которую кабинет в целом будет проводить.

В этой связи имеет смысл сосредоточиться на том, каков потенциал перемен правительства Медведева.

Я говорю прежде всего об экономике, поэтому буду рассматривать экономический блок кабинета. Первое, с чем приходится столкнуться, это уязвимость ключевых фигур. Говорят, что свой пост сохраняет за собой Игорь Шувалов. Если это так, то, похоже, он и сам этого не ждал. Во всяком случае, выступая 23 апреля в Совете федерации, на очень многие вопросы, касающиеся будущего экономического курса и к тому же дискуссионные — такие, например, как масштаб и темпы приватизации, Шувалов отвечал совершенно отстраненно, многократно оговариваясь, что это дело будущего кабинета.

Скандал, разразившийся вокруг «шуваловских миллионов», известен. Но в пользу Шувалова сыграло то, что застрельщиками этой кампании выступили западные СМИ. В Кремле это было расценено как вмешательство в формирование нового кабинета. Если к этому прибавить известное качество Владимира Путина, который предпочитает ни при каких обстоятельствах не принимать навязываемых ему решений, то вот и ответ на вопрос, почему Шувалов остался на своем посту.

Но не стоит недооценивать амбиции Медведева. Он твердо рассчитывает стать политическим премьером, то есть достаточно самостоятельной в принятии решений фигурой. Шувалов же явно портит имидж премьера Медведева, который позиционирует себя как сторонника большей демократии, меньшего засилья чиновничества и борца с коррупцией. Факт масштабного обогащения Шувалова, или его семейства, происходившего во время нахождения на государевой службе, даже если ни один закон при этом не был нарушен (если это так, значит, Шувалов и в самом деле стоящий юрист), все равно дурно пахнет. И нарушает если не юридически артикулированный, то во всяком случае этический кодекс поведения чиновника, тем более столь высоко поставленного.

Итог: Шувалова ждут в медведевском кабинете отнюдь не легкие дни.

Вторая черная метка может быть показана Антону Силуанову. К нему лично никаких претензий нет, кроме одной. Слишком очевидно, что на посту министра финансов он преемник Алексея Кудрина. К чести Силуанова стоит подчеркнуть, что сам он свою «чиновничью родословную» и не думает замалчивать. Более того, он активно проводит кудринскую политику, постоянно, притом публично предлагая существенно сократить госрасходы, в том числе и связанные с оборонным комплексом.

С одной стороны, назначение Силуанова аппаратно логично. Оно было предопределено краткостью его пребывания в качестве и.о. Однако есть и другая сторона, она в том, что в последнее время Медведев даже на публике испытывает явное раздражение при любых упоминаниях Кудрина или ссылках на его высказывания. Из чего следует, что если Медведев и не станет прямо выдавливать Силуанова из кабинета, то у него найдется достаточно возможностей сделать жизнь министра финансов несахарной. Самое вероятное развитие событий: постоянное выкорчевывание наиболее ярких «людей Кудрина» отовсюду, включая, конечно и Минфин.

Эта работа может пойти особенно бойко, если правительственным аппаратом будет руководить Владислав Сурков, давний и принципиальный противник политики, проводившейся Кудриным. Чего стоит хотя бы его высказывание образца января 2009 года, когда он говорил о том, что кризису в России противостоит «вялое ополчение счетоводов». И это притом, что резервные фонды, созданные Кудриным, смягчили посадку российской экономики, которая, правда, все равно оказалась весьма резкой.

Получается, что основные игроки экономического блока правительства выходят на матч с желтыми карточками. Что снижает шансы всей команды, которая рискует вообще перестать быть командой, если приоритетом окажется не решение стоящих задач и прежде всего практический поиск новой модели экономики, а борьба за выживание.

Это весьма вероятный сценарий. Ситуацию не спасет и возвышение Аркадия Дворковича. Наоборот, у него есть свои претензии к Минфину, так что он скорее станет союзником Суркова. В пользу того же снижающего эффективность работы медведевского кабинета сценария говорит жесткий административный стиль самого Медведева, который явно не склонен идентифицировать себя с правительством. Он видит себя политиком, переросшим Белый дом. Именно поэтому у него есть «большое правительство», поэтому (помимо договоренностей с Путиным) он согласился стать лидером «Единой России», поэтому он будет искать и находить для себя новые политические пространства.

Все вместе означает, что у медведевского «малого» правительства потенциал саморазрушения гораздо выше созидательного, а тем более модернизационного потенциала