Серый Волк спрашивает Красную Шапочку: «Что выбираешь — слияние или поглощение?» Этот незамысловатый анекдот сегодня всплывает почти в каждом разговоре о шумном скандале вокруг издательства АСТ. Его масштабы таковы, что померкли все другие проблемы книжного рынка. Тем не менее они никуда не делись, о чем и идет речь в беседе с замруководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Владимиром ГРИГОРЬЕВЫМ.

— Наши крупнейшие издательства не входят даже в полусотню мировых лидеров. Как это увязывается с представлениями о самой читающей стране мира, на чем мы продолжаем настаивать в официальной пропаганде?

— Это не очень корректный вопрос. Во-первых, мифологему — мы самая читающая страна в мире — разрушили еще в начале 90-х годов. Во-вторых, издательства, которые входят в полусотню мировых лидеров, занимаются операционно-издательской деятельностью не только у себя в стране. Скажу больше: мы совершили прорыв, поскольку АСТ и ЭКСМО вошли в первую сотню мировых издательств.

— Как вошли, так и выйдут, если АСТ, против которого возбуждено уголовное дело по статье «Лжепредпринимательство», доведут до банкротства. ДЭБ утверждает, что сумма неуплаченных налогов составила более 3 млрд рублей.

— Издательство АСТ не вышло из 90-х годов с точки зрения бизнес-модели. Как бы мы ни грешили на государство, но порядок с соблюдением Налогового кодекса наводится. И к АСТ возникло очень много вопросов. Не только у налоговых органов, которые никогда не упустят возможности поживиться законным путем, но и у книжного сообщества.

— Идут упорные разговоры про слияние АСТ и ЭКСМО. ЭКСМО победило в конкурентной борьбе?

— Это лишь разговоры. Было бы ошибкой уничтожить издательство, которое лидировало не только по количеству незаконных схем, но и по числу талантливых авторов, редакторов, художников. Банкротство АСТ — серьезный удар по книжной индустрии. Если книги с его складов за бесценок пойдут в оборот, то это обрушит рынок, на восстановление которого уйдут годы. Угрозой для него будет и концентрация книжных магазинов в руках ЭКСМО — у нас их и так неприлично мало. Агентство печати ведет консультации со структурами, которые помогли бы санации АСТ, взяли на себя обязательства по выплате долгов, созданию прозрачной системы платежей, внятных гонорарных отношений, перестройке хозяйственного механизма издательства.

— Речь идет о полной смене управленцев и владельцев АСТ?

— Управленцев, конечно, владельцев — не обязательно, если они смогут рассчитаться по долгам и не доведут АСТ до крушения. Такой удар сильно подкосит книжный рынок.

— Как вы оцениваете его перспективы?

— Если брать рейтинги мировых издательств, то они делаются по операционной прибыли и по обороту всех филиалов. В первой полусотне в основном англо-американские издательства, работающие в Англии, Америке, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и Индии, плюс другие страны. Французские издательства — это весь франкоязычный мир. А русскоязычный мир только сужается.

— Участие в июньской BookExpo Ameriсa в качестве почетного гостя — это попытка войти в самый закрытый для иностранцев и самый перспективный книжный рынок?

— BookExpo America — это очень профессиональная ярмарка в самом развитом с точки зрения книжной индустрии городе. Количество сделок, заключающихся в Нью-Йорке, и количество денег, вертящихся в его издательствах, наверное, превышает весь остальной мир. Вхождение в англосаксонское пространство требует амбициозных планов. Но любая дорога начинается с первого шага, и, по сути, мы его делаем. Наша задача — открыть двустороннее движение: американским и английским авторам — к нам, что в общем-то происходит последние 15—20 лет, и наших авторов — к ним.

— На кого больше рассчитываете — на классиков или современников?

— И на классиков, и на современников. В мировое культурное пространство Россия вошла во многом литературой, поэтому она отправная точка всей кампании по улучшению имиджа страны. Не случайно название проекта — Read Russia — «Читай Россию». Мы неотделимы от нашей классической литературы.

— Не все переводы смогут справиться с этой задачей. Будете ли заказывать новые?

— Мы готовим проект, подразумевающий и новые переводы, скажем так, неудачно переведенных классиков ХIХ — начала ХХ века. Начиная с Пушкина.

— Кто переводить-то будет?

— Это отдельная тема. Для того чтобы появились талантливые переводы, надо продумать инфраструктуру. В нее должны войти и подготовка переводчиков, и стажировка западных филологов в наших университетах, чтобы они имели возможность впитывать в себя Россию. Надо грантовать на первом этапе деятельность издательств, которые по каким-то психоневрологическим причинам вдруг обращают внимание на современную русскую литературу.

— Растет ли интерес к нашей стране благодаря книжным ярмаркам?

— Книжные ярмарки — это один из сегментов культурной экспансии. Он не может быть единственным. Культурная дипломатия, мне кажется, является главным движителем изменения имиджа России. К сожалению, даже в МИДе нет департамента культуры, что непозволительно, скажем, для французского МИДа, для немецкого, для итальянского.

Европейцы считают, что рост интереса к языку и культуре — главный элемент продвижения интересов страны. Мы же уверовали в то, что интересны миру как энергетическая сверхдержава. Этого маловато. Особенно для элит. Для элит характерна комплексная любовь к стране, а не только бизнес-интерес. Конечно, мы проводим Дни России, выезды Большого театра и Мариинки. Но этого недостаточно. Мы все аплодировали созданию «Русского мира», но, по-моему, эта организация как в финансовом отношении, так и в кадровом находится еще в поисках самой себя.

— Тот ли это способ возбуждения интереса к стране, учитывая, что интерес к чтению падает?

— В системе медиапотребления книга сжимается. Телевидение, радио сегодня преобладают. Что печально, потому что без чтения невозможно воспитать конкурентоспособную нацию, подготовить будущее поколение, которое взяло бы на себя ответственность за развитие государства.

— Но это мировая тенденция — сокращение чтения.

— В разные годы с этой проблемой столкнулись все развитые страны. Но в какой-то момент уж совсем зычные цифры начинают будоражить общество, и общество терзает государство, требует финансирования работы с подрастающим поколением. Это ведь не только ответственность государства. Это ответственность гражданского общества. Есть удручающие цифры международного тестирования школьников, где мы стабильно ползем вниз, уже из первой десятки перескочили в пятую по восприятию текста. Те инфраструктуры, которые работали в Советском Союзе, когда родители читали детям, когда работали школьные библиотеки и учителя приучали к чтению, — сейчас не работают. Но это не значит, что с этим нельзя бороться. Другого способа воспитания полноценной личности не придумано.

— Но сначала придется воспитывать родителей, поскольку, по данным ВЦИОМа, 35% российских граждан никогда не читают книг, около половины жителей в домашней библиотеки имеют менее сотни книг, у 18% — их нет вообще.

— Мы подготовили базовую программу поддержки чтения. Она не расписывает, что надо делать, она указывает на те элементы, на которые нужно обращать внимание, чтобы выстраивать региональные, городские программы. Сейчас попытаемся провести рекламную кампанию вместе с московским правительством по нескольким направлениям: для бабушек-дедушек, родителей, для молодняка. Готовим серию роликов с лидерами рэповского движения. Хотелось бы, чтобы в это включилось как можно больше институций. Чтобы и Минобр этим занималось, и Министерство культуры.

— Когда смотришь таблицу тиражей книг, то возникает представление о нации дебилов. Известно, что телевизионщики верстают свои программы под лозунгом «Пипл хавает». Так ли обстоит дело в книжном бизнесе?

— Это извечный философский вопрос. У нас — Год истории. Нужно выпускать исторические книги? Нужно. И, конечно, книга «Ось Москва — Берлин — Варшава» для исследователей важна, но такой книжкой вряд ли привлечешь внимание публики к истории. В любом деле должен быть свой Акунин или Джоан Роулинг, вернувшая детей к чтению. Талантливые работы, они сильно меняют отношение к чтению. Где их брать? Литературно-художественные журналы обязаны экспериментировать с молодыми авторами; издательства должны быть заточены на поиск талантов. Заметить талант, взрастить его, провести через литературные премии и дать общенациональный посыл — страна тебя ждет. Как это сделать? Для этого нужно создавать стройную систему авторских гонораров, возможности для писателей жить только литературным трудом. В общем, ничего нового я не скажу, хочу только подтвердить мысль, что без системы серьезных фильтров по отбору талантов мы вряд ли сможем развить нашу литературу. Жаловаться ли при этом на телевизионщиков — ну наверное, и да, и нет. «Отбрендировать» писателя могут и сами издатели. Дальше к нему будут обращаться и телевизионщики, и киношники — что и произошло с Пелевиным, Акуниным, Быковым.

— Была же надежда, что интернет станет поставщиком свободных талантов…

— Есть сайт «Стихи.ru». Это просто площадка для публикаций. Но дальше кто-то должен создать лоцию: из тонн мусора вытащить талант и помочь ему развиться. Я предлагаю порталу «Стихи.ru» платить людям, чтобы они профессионально выбирали «Стихотворение недели» или «Стихотворение месяца». Чтобы была площадка для эксперимента, для поиска настоящих писателей: «Ребята, смотрите, вот он!» И дальше вступает в силу весь отработанный инструментарий, когда можно так раскрутить фильм, что даже у дешевки будут миллионы зрителей.

— Стоимость книги за последние год-два выросла в разы, приблизившись к иностранным ценам. Обоснован ли такой рост, если продажи падают?

— В вопросе, собственно, ответ. У нас система книгоиздания идет путем сокращения тиражей и, соответственно, повышения стоимости книги. Ну и, конечно же, тиражные авторы все больше хотят серьезных гонораров. Несмотря на то что мы страна с большими возможностями по лесопереработке, бумагу закупаем на мировых рынках. Наш внутренний рынок контролируют 5—6 целлюлозно-бумажных комбинатов, которые, как говорят многие эксперты, находятся в ценовом сговоре, и поэтому цена бумаги на внутреннем рынке порой выше, чем на европейском. В результате этих факторов, общей расхлябанности и состояния полиграфической индустрии цена на книгу еще не западноевропейская, но уже выше восточноевропейской.

— При таком положении вещей электронные книги — выход из ситуации?

— Электронные книги на 90% — пиратские. Там авторы ничего не получают. Это другая крайность, с которой тоже нужно совладать.

— Есть представления, как бороться с пиратством?

— Конечно. Это должен быть гармонизированный подход со стороны законодателя, правительства и правоприменительных структур. Для начала — это работа для законодателя, потому что сегодня учитель, ксерящий методичку, — уже пират. У нас невозможно идти путем наказания потребителя, когда миллионы людей так или иначе пиратствуют. Победа над пиратством обернется катастрофой для тех, кто читал в Сети. Нас все очень ругали в связи с музыкальным пиратством: даже не брали в международные торговые организации. Говорили: у вас нет политической воли для решительной борьбы. Но вот мы ее набрались: музыка ушла в интернет, а легальный рынок дисков упал на 50—70%. Нишу распространения электронных книг сегодня также занимают пираты. И мы стоим перед дилеммой: сохранить рынок, пусть и полупиратский, или зачистить его от пиратов, потеряв до половины потребителей.

— И что делать?

— Надо начинать с распространителей пиратской продукции. В большей степени это работа правоохранительной системы, которая должна оперативно реагировать на сигналы о том, что такой-то ресурс является пиратским. И давать сигналы провайдерам, чтобы они айпи-адрес закрывали. Даже если перескакивать на модные нынче адреса в Эфиопии или в Эквадоре, достаточно воли магистральных провайдеров, чтобы остановить пиратский поток.

— Какая работа ведется?

— Единственное реальное решение проблемы с пиратством — создание системы управления правами. Надо решить, кто из участников рынка будет платить автору электронной книги? Подходов тут несколько: можно закладывать в стоимость компьютера или букридера процент, который пойдет на авторский гонорар. Либо платить процент от рекламных доходов. Весь мир ищет такие правила, чтобы зарабатывали и автор, и издатель, и агрегатор. Потребителю электронная книга обходится в два с половиной раза дешевле, чем обычная, поскольку из цепочки убраны затраты на бумагу, полиграфию, складирование и т.д. Главный вопрос: как приучить интернет-пользователей платить за электронную книгу, как платят за бумажную?

— Не станет ли это приговором бумажной книге?

— Это расхожее мнение. Много-численные опросы показывают, что количество типографской продукции с появлением электронных книг не изменилось. И показательный факт: одна крупная немецкая типография закупила 14 ультрасовременных машин высокой производительности для печати. Они стоят как небольшой самолет. Всё это говорит о том, что бумажную книгу никто хоронить не собирается. Жизнь все время принимает новые формы, примет их и книжный рынок.