«Новая газета» продолжает знакомить читателей с яркими представителями протестного движения. На этот раз хочется опровергнуть устоявшиеся и совершенно фальшивые стереотипы. Наш сегодняшний собеседник — не офисный планктон, не богемный креативщик из «Жан-Жака», да и вообще не зажравшийся москвич. Тем не менее бессменный участник всех выступлений, начиная с 5 декабря, неутомимый организатор, уже почти законченный идеолог. О том, чего и как он хочет добиться и почему всем этим занимается, рассказал 34-летний предприниматель с рабочим прошлым и оппозиционным настоящим Вячеслав ЕГОРОВ.
— Слава, ты, мягко говоря, не совсем типичный представитель Болотной площади. Откуда взялся?
— Я коренной житель Коломны. Родители — инженеры, папа — казак с Кубани, мама — из дворян (раньше скрывали, конечно). В школе учился плохо, гулять любил, а в институте уже серьезно заниматься пришлось, дед был главным инженером завода, которому Политехнический институт Коломны кадры поставлял. Все мои преподаватели оказались его учениками, так что стыдно стало. Закончил с одной тройкой — инженер-механик.
А дальше были 1990-е. Ели картошку, которую сами выращивали, иногда колбаса перепадала. Уже с первого курса слесарем-сантехником работал. Тогда окончательно и мировоззрение сформировалось — трудиться надо не покладая рук. Но и гулять тоже не забывать.
Потом настали замечательные 2000-е. Голосовал за Владимира Владимировича, за стабильность, за перспективу. Работал инженером на заводе, испытывал ракеты в Конструкторском бюро машиностроения, сдавал в эксплуатацию «Иглу-С», которой с плеча по самолетам стреляют. Ушел оттуда в 2002-м. В бюджетных организациях платили очень мало, а я женился. С тех пор уже лет восемь руковожу торговой фирмой (отделочные материалы, электрика, сеть магазинов). Дела идут неплохо.
— Так что стряслось-то, из-за чего ты на улицу вышел?
— Перелом наступил, когда родились дети и я начал задумываться об их будущем. А тут любимые друзья вывели на «Новую газету», на «Эхо Москвы». А в 2010 году заявил супруге, что надо собирать манатки и валить хоть в Австралию. Потому что тут никто из нормальных людей, да еще с детьми, выжить не сможет. Но жена настояла, что будем жить в России. На что я ей прямым текстом сказал: «Держись тогда, я буду эту страну менять и биться до упора, а ты терпи». С тех пор терпит, за что ей огромное спасибо.
Как раз в то время начал создаваться ПАРНАС. Послушали с другом Рыжкова по «Эху Москвы», немного похихикали, а потом задали друг другу вопрос: «Может, попробуем?» Позвонили в Москву. Нам сказали: «Давайте!» Уже через полгода в Подмосковье реальную организацию создали. А потом ПАРНАС не зарегистрировали, и настоящая работа прекратилась… Совсем уже неинтересно стало. Но тут мы открыли для себя интернет.
— Вот с этого места поподробнее. Существует распространенное мнение, что все протесты в социальных сетях — дутые, что там только жирные хомячки, да толстые тролли языками чешут не вставая с диванов. А как до дела доходит, они на диванах и остаются.
— Хомяки с троллями, конечно, водятся, только мы с ними почти не пересекаемся. Где-то с весны прошлого года именно в Сети началась реальная самоорганизация протестного движения. Возникло несколько ключевых групп. А с конца сентября, когда Путин с Медведевым поменялись местами, мы начали собираться уже в реале. Эта история народ дико взбесила, и мы все поняли, что одними разговорами уже не обойдешься.
Поначалу задача определялась просто: вывести на площадь 100 тысяч человек, Путин испугается, власть убежит. Шутки шутками, но людей становилось все больше.
А 5 декабря на Чистых прудах вдруг оказалось, что всё очень серьезно, когда впервые с 90-х почти 10 тысяч человек на улицу вышли. Не за деньги или отгулы, а потому, что им всем невозможно все эти подлости и бесконечное вранье терпеть стало. А на следующий день интернет «рванул», и уже к первой Болотной сложилась реально работающая Сеть, объединявшая почти сотню городов.
— Дальнейшая история про протесты на площадях хорошо известна. Но что теперь, опять против Путина с шашками?
— Да не в нем дело, хотя Путин дико раздражает своей упертостью. На условном «протестном рынке» практически отсутствует предложение. Давить на власть митингами, акциями а-ля#ОккупайАбай… Абсолютно ясно, что этого мало. Число протестующих в Москве ограничено — 100—200 тысяч. А практика показала, что численность подобных акций должна возрасти в разы, прежде чем подобная стратегия даст плоды. Как этого достичь? Одним способом — работать с регионами. Без лозунгов, без истерик. Исходя из того, что мы умеем, я и мои друзья предлагаем конкретику.
Во всех доступных населенных пунктах помогать организовывать альтернативные власти Общественные советы. Повсеместно внедрить программу «Народный контроль». Помогать проведению честных выборов, где только это возможно. Налаживать «горизонтальные» связи между активистами в регионах.
— А партии? По новому закону создать их предельно просто.
— Идея партии ради партии уже неактуальна. Да, создавать их нужно, и выдвигать своих кандидатов на всех уровнях выборной власти крайне необходимо, но это только одна маленькая часть протестного движения. Большого количества людей ни одна из вновь создаваемых партий не привлечет. К тому же если заниматься только партиями и выборами, то это путь на много-много лет. Я не готов столько ждать.
— То есть твоя ставка именно на продолжение и расширение массовых гражданских ненасильственных протестов?
— Это не протест. Это обычная, нормальная жизнь. Мы же не за политику боремся. Не врать и не воровать — ну какая это политика? Лозунги «Долой Путина» или «За честные выборы» бесполезны, это все и так понимают. Теперь нужно предлагать конкретные идеи и проекты, с помощью которых люди смогут контролировать свою власть.
Вот конкретная история, совсем недавняя. Приходит в городской коломенский Совет депутатов представитель правительства города и говорит, что нужно поднять тарифы на ЖКХ. Его спрашивают:
— А почему?
— У нас есть комиссия, мы посчитали и решили.
— А нам выкладки дайте, мы тоже посмотреть хотим.
— Вам-то зачем, мы же уже решили.
— Нет, дайте посмотреть, мы хотим понять, почему вы новую котельную ставите здесь, а не там, нужно ли это вообще и сколько это стоит.
В правительстве города очень удивились, никогда такого не было. И сильно задумались.
Если подобное начнет происходить не только в Коломне, если власти придется не бездумно принимать решения, а объяснять людям необходимость каждой такой операции, доказывать, что никто ничего не ворует, то мы сократим расходы бюджета и начнем жить лучше. По Федеральному закону № 8 такой запрос может подать любой гражданин. Вот для начала попробуем объяснить это каждому в масштабе страны. Ну а потом снизу вверх и до Путина докатится. Глядишь, и революции не понадобится. (Смеется.)
Кстати, это только один из настоящих проектов прямого действия. На самом деле их уже десятки. Только внедряй.
— А у тебя были проблемы в связи с оппозиционной деятельностью?
— Глобальных — никогда. Конечно, и в МВД вызывали, и в ФСБ. В милиции потребовали ответить на анкету, где был вопрос, в каком лагере я обучался терроризму и подрывной деятельности. Я отказался. Они обиделись и попытались предъявить мне высказывания в «Фейсбуке» и «ВКонтакте» на предмет экстремизма и разжигания розни. Но быстро поняли, что за уши там ничего не притянешь. Дело ушло в ФСБ — с тем же результатом. Там же на самом деле нормальные ребята работают, всё понимают.
Так что буду продолжать, пока нож к горлу не приставят. Но до этого, надеюсь, не дойдет. Потому что в действительности крови никто не хочет. Разве что по кучке экстремистов с обеих сторон. Для того чтобы не дать им шанса, нам и нужно новое общество, способное к самоорганизации, способное помогать друг другу в любых ситуациях, способное самостоятельно решать свои проблемы, не допуская попрания своих прав и свобод. Пафосно, конечно, сказал, но я, правда, в это верю. И над этим работаю.
P.S. Героиня предыдущей публикации Георгия Ильичева о людях протеста Алиса Образцова была задержана — ее обвиняли в неповиновении полиции. Образцова рассказала в интервью «Эху Москвы», что они с подругами всего лишь сидели на парапете, придя выразить поддержку 18-летней Александре Духаниной, первой задержанной по уголовному делу о массовых беспорядках на Болотной площади.
