Хотелось бы уточнить, что в статье не шла речь о том, чтобы защищать стариков от молодых, ориентируясь исключительно на возраст. Я имел в виду то, что наше театральное сообщество находится в состоянии позиционной войны, что, кстати, и подтвердила крайне болезненная реакция на мое выступление. Войны за будущее театра. Причем, на мой взгляд, по одну сторону баррикад находятся и косные традиционалисты, не имеющие никакого отношения к настоящей традиции, и фальшивый авангард. И они вместе, возможно даже бессознательно, борются против настоящего живого театра, который нам необходим. Где традиция идет бок о бок с новаторством, где смена поколений происходит органично, ненасильственно, где молодые перенимают тайны профессии у стариков, где старики продолжают работать, если у них это получается, где не встает вопрос возрастных ограничений, а ограничения связаны исключительно с твоей творческой состоятельностью и так далее, и так далее. Вот о чем речь.
Конечно, это намного сложнее, чем считать, что если режиссер называет зеленое желтым, а красное черным, то он в авангарде современности. Это, убежден я, не авангард, а абсолютная пустота, по сути своей ничем не отличающаяся от пустоты, оформленной более традиционно. Конечно, это болезненно воспринимается многими. Но так было всегда. Достаточно вспомнить хрестоматийную историю о вельможе, который грозил Ивану Андреевичу Крылову, приняв на свой счет одну из его басен. Такой поведенческий стереотип иначе как «на воре шапка горит» не назовешь. Но именно об этом и необходимо говорить, сколь бы болезненно это ни звучало для многих.
Все наши конфликты и распри, которые вообще свойственны природе театрального сообщества, подкрепляются бездарными решениями чиновников от культуры. Мы, сражаясь друг с другом, даем им возможность растаскивать нас по углам, принимать законы, грозящие угробить театр вообще. Вместо того чтобы думать над тем, как общими усилиями решать ту плачевную ситуацию, в которой оказался наш театр, люди предпочли заняться выяснением личных отношений.
На самом деле показательно, какую бурную реакцию вызывает даже четверть правды. Я абсолютно сознательно назвал несколько очень известных фамилий, наиболее показательных для современного театрального процесса. Назвал потому, что уже бессмысленно говорить вообще, обтекаемо перечисляя проблемы. Разумеется, Константин Богомолов способный человек, чьи спектакли кому-то могут нравиться, а кому-то, как, например, мне, нет. Как и мои спектакли, как и спектакли любого режиссера. Дело не в этом. Дело, к сожалению, в том, что его имя используется в качестве символа в той самой войне, про которую я говорил. Когда считается, что имеет право на существование только так называемый авангардный театр, а иные формы — это либо старческое бессилие, либо госзаказ. Крайне странная, на мой взгляд, логика.
Логика у «обвинителей» вообще страдает. Когда Эдуард Бояков в ужасающе хамском тоне, издеваясь и хихикая, «размышлял» на «Эхе Москвы», до какого возраста можно заниматься театром, это никого особо не возмутило. Как не возмутило и раньше, когда известный критик на страницах еще более известного издания просто поименно назвал всех, у кого, с его точки зрения, нет перспектив вследствие достижения определенного возраста. А там было несколько абсолютно выдающихся фамилий.
Так что странная какая-то история выходит. Смущает меня такая выборочная солидарность.
По поводу Кирилла Серебренникова могу сказать: мне жаль, что такой известный режиссер, как он, высказал свое намерение (пока, правда, в рамках «Фейсбука») выйти из режиссерской гильдии. Но как сказал основоположник марксизма-ленинизма, «прежде чем объединиться, надо размежеваться». Может, это наше временное размежевание послужит в результате на благо.
