СюжетыОбщество

Без меня меня объединили

Москвичи — «Против объединения школ»

Этот материал вышел в номере № 63 от 8 июня 2012
Читать
Москвичи — «Против объединения школ». Участники организованного «Новой газетой» круглого стола пытались понять: отчего возникают многочисленные конфликты, как их разрешать, как в самом деле следует решать проблему финансирования школ.

В школах Москвы проходит масштабная реорганизация, связанная с введением нормативного подушевого финансирования. Школы, которые не смогли набрать первые классы, сливают с другими школами. По данным постоянно пополняемого списка, собранного в «Фейсбуке» активистами группы «Против объединения школ», сейчас в Москве насчитывается 151 ситуация, связанная со слиянием школ. В некоторых случаях эти планы вызывают резкие протесты родителей и учителей, которые проводят митинги и пикеты не только у дверей школы, но и под окнами Департамента образования Москвы.

Участники организованного «Новой газетой» круглого стола пытались понять: отчего возникают многочисленные конфликты, как их разрешать, как в самом деле следует решать проблему финансирования школ. В круглом столе приняли участие:

Евгений Бунимович, уполномоченный по правам ребенка г. Москвы

Леонид Перлов, почетный работник образования РФ, учитель школы № 2

Андрей Демидов, председатель Межрегиональной профсоюзной организации «Учитель»

Всеволод Луховицкий,учитель школы «Интеллектуал», представитель профсоюза «Учитель»

Константин Окуньков, отец ученика школы № 1454, организатор группы в «Фейсбуке»

Дмитрий Быков, писатель, журналист, преподаватель частной школы «Золотое сечение»

Нина Савушкина,мать ученика школы № 469

Ведущие круглого стола —Ирина Лукьянова и Людмила Рыбина. Представители Департамента образования Москвы были приглашены на круглый стол, но не откликнулись на приглашение.

Нет информации

Андрей Демидов: Прежде всего подчеркну: то о чем мы сегодня говорим, реорганизация, слияние, уничтожение школ, не есть чисто московский процесс. Это происходит по всей России и речь идет о десятках тысяч учебных заведений. Просто в Москве в силу разных причин эта проблема получила весьма значительный резонанс. Теперь по московской ситуации. У нас нет полной информации прежде всего потому, что нет никакого централизованного процесса. Все, что мы знаем, это что в апреле заместитель мэра по социальным вопросам Ольга Голодец заявила, что 82 школы не набрали первые классы, поэтому Департамент образования считает необходимым их слить с более сильными школами с целью выравнивания качества образования. Никакого приказа не было. Что не устроило многих родителей и почему они вышли с протестами и стали обращаться в органы власти?

Родители оскорблены в своем человеческом достоинстве. Человек отдает школе самое ценное, что у него есть, — ребенка, а его забывают даже заранее известить о том, что будут делать с этим ребенком. Во-вторых, нет никаких внятных расчетов, где родителям объяснили бы смысл таких слияний и их возможные последствия. Ведь причины недобора в школу могут быть самые разные. И какие ресурсы будут задействованы, чтобы слабая школа повысила качество образования, а сильная — его не потеряла? Если официально выдвигается аргумент «мы хотим повысить качество образования», то в неофициальной обстановке родителям из школ, не набравших первые классы, говорят: «Вы не выживете при подушевом финансировании». Но никаких расчетов не предоставляется. Третья группа протестующих — небольшие, но специализированные образовательные учреждения — начиная от логопедических детских садов, которые не понимают, как они смогут работать, если в их группах будет по 25-30 человек, и заканчивая школой-интернатом с углубленным изучением китайского языка.

Подковерная активность

Решения принимаются кулуарно. Диалог между родителями, администрацией школ и окружными образовательными властями оказывается осложнен, если вообще возможен.

Константин Окуньков: У нас на весенних каникулах по инициативе сверху провели заседание управляющего совета, получили его согласие на слияние и согласие администрации — и в Департаменте образования сказали: у нас есть согласие, все остальное нас не интересует.

Евгений Бунимович:И они формально правы. Ведь вы выбирали управляющий совет?

Константин Окуньков: Им не дали даже возможности посоветоваться с родителями, поставили перед выбором: да или нет. А в большинстве школ эти заседания управляющих советов или не проводились, или о них никто не знал.

Евгений Бунимович:И это замечательная иллюстрация того, как работает демократия: пусть родители наконец поймут, что они отвечают за образование своих детей. Мне вчера родители из одной школы сказали: мы выбрали новый управляющий совет, а до этого у нас был карманный. Но если родители не могут организовать честные выборы управляющего совета, то чему они могут научить своих детей? Родителей не ставят в известность о выборах? Но сейчас каждая школа обязана иметь сайт. Если на сайте нет какой-то информации, родители могут спросить, почему ее там нет.

Леонид Перлов: В Юго-Западном округе обычную микрорайонную школу № 523 слили с начальной школой и детским садом № 1469, причем директором школы назначили заведующую детским садом. В этой школе перед слиянием было проведено собрание трудового коллектива. Но официальная реакция на мнение коллектива последовала в форме фронтальной проверки школы.

Всеволод Луховицкий: По нашему законодательству учредитель сейчас может практически все: и закрыть школу, и реорганизовать ее. В сельской местности на это требуется согласие схода, в городах такого нет. По закону у учителя есть право участвовать в управлении школой, в реальности это право никак не осуществляется, и когда учителя хотят им воспользоваться, начинаются классические репрессии.

Закон об образовании предусматривает два варианта назначения директора. Первый — директор избирается трудовым коллективом и утверждается учредителем, второй — директор назначается учредителем. Но я в Москве знаю только одну школу, где директор был выбран коллективом, — я в ней работаю.

Объединение — не главное

Евгений Бунимович: Сама по себе идея объединения школ — ни хорошая, ни плохая.Проблема совсем не в этом. Просто есть живые процессы, а есть мертвые кампании. Вот, например, у 57-й школы, которая входит в десятку лучших московских школ, сейчас в распоряжении три здания. Много зданий у школы Рачевского, и они тоже появились в ходе естественного процесса. Но сейчас дело слияния школ превратилось в кампанию, а кампания — это всегда плохо.

Я получил официальное письмо от руководителя Департамента образования Исаака Калины, где говорится: «Слияние двух общеобразовательных учреждений возможно только при обоюдном согласии двух педагогических коллективов, одобрении данного решения родительской общественностью и управляющими советами этих учреждений». Если такого согласия нет — слияния быть не может.

Процесс слияния школ — сложный и конфликтный, от него и учителя страдают, и дети. Я считаю, что детям обязательно надо давать возможность закончить образовательный процесс так, как они его начали, — в том же здании, с теми же учителями.

Здесь говорили об очень хороших, но маленьких школах. И тут возникает сложный вопрос: можем ли мы тратить на одних детей больше, чем на других? Да, специальные школы требуют большего финансирования. Но если в школе находятся дети мигрантов, если у детей большие проблемы с мотивацией, то работать с ними ничуть не легче, чем с одаренными детьми. И это не значит, что платить за это надо меньше. Нормативное подушевое финансирование — это просто модель, а в любой модели всегда есть риски. При таком финансировании все, кто дает мало уроков или не дает их вовсе (психологи, социальные педагоги, педагоги дополнительного образования), из школы вымываются. В рамках этой модели непонятно, что делать со штучными, авторскими школами, которые появились в Москве в девяностых годах.

Любое отклонение от нормы — это проблема, в сторону ли девиантности, или в сторону одаренности. Это требует особого финансирования, а его просто нет. В этом году эту дырку в работе с одаренными детьми просто заткнули грантами, но грантом нельзя заменить системную работу: не может ведь углубленное изучение предмета закончиться вместе с грантом? Если интернат для сирот с цирковым уклоном дает лучшие результаты, чем другие, то его надо финансировать, хотя это дорого. Если коррекционные школы не будут финансировать особым образом, их даже не надо будет закрывать — они закроются сами. Эти особенности финансирования должны быть разработаны. Я уже обращался к мэру Москвы по этому поводу и надеюсь, что какие-то решения будут приняты.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow