«Дело Болотной» станет для России «этапным», как «дело ЮКОСа». Тогда речь шла об установлении государством монополии на любую собственность, которая ему приглянулась, и об исключении из политики всех нелояльных групп интересов. Текущая задача власти — самосохранение через искоренение на корню любых форм протестной активности.

Для общества это критически важно, потому что опыт, накопленный правоохранительными органами в «рубежных» делах, впоследствии неизбежно транслируется вниз по системе. Метили в Ходорковского, а сидят по России десятки тысяч предпринимателей. Сейчас метят в «несистемную оппозицию», а под ударом может оказаться буквально каждый, в том числе те, кто сейчас чувствует себя вполне безопасно в скорлупе показной лояльности.

После беспорядков 6 мая на Болотной площади Следственный комитет России (СКР) возбудил несколько уголовных дел, и сразу же начался поиск участников и зачинщиков этих событий.

Работа была проделана колоссальная, о чем свидетельствуют цифры, опубликованные на официальном сайте СКР. Одних только допрошенных — 1253 человека. Есть информация и об официально признанных потерпевшими — их 54 человека. Похоже, речь идет о тех самых сотрудниках ОМОНа, оставшихся после митинга без касок, дубинок и получивших «незначительный вред здоровью». Впрочем, о них власть уже позаботилась — несколько пострадавших омоновцев получили от государства квартиры, а всего на премии за работу в мае-июне полицейским выделено 3 млрд рублей.

Возможно, серьезная награда ожидает и двести сотрудников СКР, которые, по информации «Новой газеты», вошли в следственную группу, призванную расследовать причины беспорядков на Болотной площади.

Двести следователей, трудящихся над одним уголовным делом, — безусловно, прецедент. Но даже этих сил следствию не хватает для установления личности всех «организаторов» беспорядков — иначе как объяснить более чем нетривиальное предложение СКР: «Обращаемся к тем лицам, которые узнали себя на стоп-кадрах и фотографиях (с Болотной площади 6 мая. — Ред.), с предложением позвонить по телефону горячей линии в Следственный комитет. В случае добровольной явки в Следственный комитет в отношении вас следствие не будет избирать меру пресечения, связанную с лишением свободы».

Первая декада июня получилась для правоохранительных органов наиболее плодотворной: поочередно были задержаны 13 человек, которых следствие заподозрило в участии в массовых беспорядках. Проведены обыски в квартирах свидетелей по уголовному делу, в том числе у Алексея Навального, Ильи Яшина, Ксении Собчак. В СКР поясняют: «Необходимо отметить, что допросы, обыски и другие следственные действия в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом РФ могут проводиться не только с подозреваемыми, но и со свидетелями и даже с потерпевшими».

Кроме того, представитель СКР сообщил, что вскоре свидетели беспорядков на Болотной площади могут сменить процессуальный статус со свидетелей на подозреваемых. Так что все, в отношении кого были проведены следственные действия, находятся в одной лодке «большого» уголовного дела.

Напомним, как все начиналось. 6 мая Главное следственное управление (ГСУ) возбудило уголовное дело (№ 201/459415-12) по фактам призывов к массовым беспорядкам и применения насилия в отношении представителей власти (ч. 3 ст. 212 и ч. 1 ст. 318 УК РФ) во время митинга на Болотной площади и прилегающей территории.

А уже 18 мая первым заместителем председателя СКР уголовное дело было изъято из производства ГСУ по Москве и передано в ГСУ СКР и в тот же день принято к производству старшим следователем по особо важным делам Михаилом Гуревичем.

28 мая ГСУ возбудило еще одно уголовное дело (ему присвоили № 201/460655-12) по фактам организации массовых беспорядков и участия в массовых беспорядках, сопровождавшихся насилием (ч. 1 ст. 212 и ч. 2 ст. 212 УК РФ). В тот же день оба уголовных дела были соединены в одно производство (с присвоением № 201/459415-12), а срок предварительного следствия продлен до 6 месяцев (то есть до 6 ноября). А в начале июня состоялись и первые активные действия следствия: в квартирах подозреваемых прошли обыски, начались аресты.

Очевидно, что беспорядки на Болотной, с применением насилия с обеих сторон, — факт, требующий юридической оценки. Но не менее очевидно, что следствие, испытывая политическое давление со стороны руководства страны, должно находиться и под общественным контролем.

Нельзя допустить, чтобы люди, сознательно провоцировавшие полицию, в том числе с использованием газовых баллончиков и пиротехники (если таких найдут), превращались в массовом сознании в «узников совести». Но еще менее допустимо, чтобы главными виновниками назвали тех, кто случайно оказался в эпицентре событий.

Поэтому мы начинаем собственное расследование событий на Болотной площади и будем внимательно следить за судьбой тех, кто был — и еще будет — арестован.

Наш первый рассказ — о морпехе, участнике Парада Победы Денисе Луцкевиче.

«Родственных с отцом связей не утратил…»

По версии следователей, «отягчающее обстоятельство» в деле Дениса Луцкевича — родственники в ближнем зарубежье

«Полк Военно-морского флота, представленный морскими пехотинцами 336-й отдельной гвардейской бригады береговых войск Балтийского флота. У Военно-морского флота поистине героическая биография, славные морские и боевые традиции, он по праву является предметом гордости и любви граждан России», — торжественно объявлял диктор на Параде Победы 9 мая 2011 года. Под барабанную дробь по Красной площади под Андреевским флагом маршировали морпехи. Камеры то и дело выхватывали довольные лица Дмитрия Медведева и Владимира Путина. А в это время в молдавской глубинке, деревне Ханкауцы, все жители всматривались в телеэкраны, стараясь увидеть среди марширующих хорошо им знакомого юношу.

Именно так запомнила прошлогодний Парад Победы уроженка молдавского села Стелла Антон, мать Дениса Луцкевича — того самого морпеха, который в мае 2011 года маршировал по Красной площади, а год спустя был задержан на Болотной и впоследствии арестован по делу о массовых беспорядках.

«Денис рассказывал, что, когда шел мимо трибуны, на которой находились президент и премьер, ему тяжело было держать улыбку на лице — от радости слезы на глаза наворачивались», — рассказывает Стелла. Она читает вслух служебные характеристики: «Строевая подтянутость безупречна… является примером для личного состава, решителен и смел при выполнении поставленных задач… по характеру спокоен, выдержан, склонен к самокритике… требователен к себе и подчиненным…»

Незадолго до парада Денис решил, что после армии пойдет служить в ФСО. «Он приехал на инструктаж в президентском полку, и осуществлявшие проверку участников парада сотрудники ФСО предложили ему пойти учиться в академию», — вспоминает Стелла.

Но Луцкевича, демобилизовавшегося в ранге младшего сержанта, в Академию ФСО не приняли. Дали понять: не на что ему рассчитывать, если гражданство России получено относительно недавно, в 2010 году, а в Украине живут отец и близкие родственники.

Некоторое время спустя Денис узнает, что это не только пятно в биографии, но и едва ли не главное доказательство его преступной деятельности…

А тогда он решил пойти по гражданской, а точнее, гуманитарной части: поступил на заочное отделение факультета культурологии в Государственную академию гуманитарных наук (ГАУГН), параллельно подрабатывая в общем отделе деканата.

«Мне он сразу понравился, — вспоминает декан факультета культурологии ГАУГН Анатолий Калинкин. — Скромный, трудолюбивый, с достойными принципами. У нас он стал инспектором по контролю общего отдела — обеспечивал работу деканата, следил за материально-технической базой, помогал организовывать учебный процесс».

В начале мая этого года студенты в очередной раз собирались на митинг протеста — и впервые на него решил отправиться Луцкевич.

«Денис, знаете ли, совсем не оппозиционер, — говорит заведующая кафедрой словесной культуры факультета культурологии ГАУГН Светлана Бунина. — У нас многие на митинги ходят — студенты, преподаватели, сотрудники академии. Но Денис никогда не ходил. А в этот раз мы с ним на митинге встретились».

По словам Буниной, Дениса Луцкевича она потеряла из виду как раз в тот момент, когда начались первые столкновения анархистов с полицией у кинотеатра «Ударник»: «Толпа разделилась надвое. Денис был впереди — там, где начались первые беспорядки. ОМОН блокировал выходы, и нормальные люди не знали, как оттуда уйти. Было страшно. Когда мы уже вышли, пришлось в экстренном порядке всех обзванивать. Единственным, кто оказался недоступен, был Денис».

«Ближе к Лужкову мосту мы все потерялись, — вспоминает студентка третьего курса Мария Костромицкая. — Началась потасовка — бегали люди, кто-то что-то бросал, нецензурные выкрики… Денис вроде с нами был, а потом куда-то исчез».

Своему адвокату Сергею Леонову Луцкевич рассказал, что с того момента, как начались беспорядки, он все время искал подругу Ольгу, с которой пришел на митинг. В толпе и общей неразберихе кто-то порвал ему рубашку, и Денис остался в одних шортах и сандалиях. А когда анархисты начали бросать в ОМОН куски асфальта и прорывать оцепление, Луцкевича и еще нескольких человек скрутили сотрудники полиции.

На видеосъемке событий 6 мая на Болотной, выложенной в Сети, Денис несколько раз мелькает в кадре. Сначала он находится в первых рядах протестующих, возле металлических рамок, отделявших их от ОМОНа, рядом с Ильей Яшиным, затем — в числе тех, кого полицейские оттесняют в сторону Лужкова моста. На кадрах, снятых позже, постоянно озирается, как будто ищет кого-то, в противостоянии с полицией не участвует.

Свидетелей момента задержания Луцкевича пока найти не удалось (но есть видео). Очевидец, с которым пообщался корреспондент «Новой», вспоминает: «Его, уже побитого, волокли два омоновца. Он просил передышки, говорил, что болят колени».

Дениса хорошо запомнили те, кто находился вместе с ним в автозаке, например, Дмитрий Ткачев: «Его спина вся была покрыта рубцами от дубинок. Он старался не прижиматься к стенке автозака, потому что, очевидно, испытывал сильную боль». По словам Ткачева, один из конвоиров, активно общавшийся с задержанными, выспрашивал у Дениса: «Ну ты, наверное, кидался в нас камнями? У тебя же майка была на голове?» Оказывается, некий провокатор с намотанной на голове майкой бросал в ОМОН куски асфальта. Для полицейских он был главным раздражителем.

Кстати, на митинг Денис пришел не в майке, а в голубой клетчатой рубашке.

В автозаке Луцкевич вел себя сдержанно. Он попросил у Ткачева телефон и все время звонил той самой Ольге. Ее судьба была для него важнее, чем собственная боль.

«Побои у Дениса были страшные, — рассказывает уже фотограф Денис Бочкарев, который познакомился с Луцкевичем в ОВД «Останкино». — В ходе опроса его допытывали, кидал ли он камни? Луцкевич, как сейчас помню, твердил, что пришел на митинг, а когда начались беспорядки, просто попал под горячую руку. Но в ОВД нам всем сказали: если мы доставлены в отделение, значит, виновны — мол, случайных людей здесь нет». Бочкарева, кстати, тоже обвиняли в том, что он кидал куски асфальта в омоновцев, хотя обе руки его с начала митинга и до задержания были заняты: держал штатив и две фотокамеры.

После ОВД, где задержанных опрашивали с половины десятого вечера до половины пятого утра следующего дня, Денису Луцкевичу потребовалась медицинская помощь. Вот что рассказывает очевидец Евгения Аракина: «Возле ОВД «Останкино» я увидела молодого парня без верхней одежды. Вся спина у него была покрыта полосами от ударов дубинками. Кто-то вызвал «скорую» — и его повезли в Склиф». Как сообщили «Новой» в НИИ им. Склифосовского, гражданин Луцкевич действительно был доставлен туда утром 7 мая. Диагностировали ушиб затылочной части головы, гематому ушной раковины, множественные ушибы в области спины, рук и грудной клетки.

А дальше, как и положено, был суд, который Луцкевича… оправдал. Видимо, в ОВД «Останкино» перестарались, превращая «случайных людей» в виновных.

В протоколе об административном правонарушении, составленном на Луцкевича (копия есть в редакции), есть две очень разные формулировки.

Первая: «Осуществлял неповиновение законному распоряжению и требованию сотрудника полиции при исполнении обязанностей по охране общественного порядка и общественной безопасности, а также воспрепятствовал исполнению служебных обязанностей». Вторая: «Прорывал оцепление, выкрикивая различные лозунги, на неоднократные законные требования сотрудников полиции о прекращении противоправных действий, которые доводились до граждан с помощью громкоговорящего устройства, не реагировал».

Протокол оказался настолько «кривым», что не устроил даже ко всему привычный суд. Вот цитата из определения мирового судьи участка № 396 (район Якиманка): «Суд установил, что представленный административный материал не отвечает требованиям Кодекса РФ об административных правонарушениях. <…> В протоколе дописано описание события правонарушения другим почерком и пастой другого цвета. Также протокол не содержит сведений о том, когда он был дописан: до или после вручения копии Луцкевичу. <…> В протоколе в качестве свидетелей указаны сотрудники полиции, которые также составляли рапорта. Протокол об административном правонарушении содержит признаки фальсификации, а именно, подписи сотрудников полиции в протоколе не соответствуют подписям, имеющимся в рапортах».

Еще раз: суд признал, что протокол «странный», запись о том, что Луцкевич «прорывал оцепление и выкрикивал лозунги», была вписана с некоторым временным интервалом, и подписывали документ вовсе не те полицейские, которые задерживали Дениса на Болотной.

В три часа ночи 9 июня в квартиру Луцкевича нагрянули с обыском представители спецбригады Следственного комитета. Работали шесть часов, после чего Дениса задержали, сразу привезли в суд, который санкционировал его арест. Кстати, официальный представитель СКР Владимир Маркин сделал акцент на том, что в ходе обыска в квартире Луцкевича были обнаружены травматический пистолет и перочинный нож, причем ножик лежал в кармане тех самых шорт, в которых Денис ходил на Болотную. Тут важно уточнить два момента: разрешение на «травмат» у Луцкевича было, поэтому он держал его дома совершенно законно. А ножик… Дело не в том даже, что он перочинный, а в том, что и этого «страшного» оружия у Дениса при себе 6 мая не было. При задержании у него не было изъято ровным счетом ничего. А вот при обыске изъяли даже злосчастные шорты. Не иначе, будут искать на них наночастицы кусков асфальта…

Пока же в деле есть только один документ, который объясняет выдвинутые против Луцкевича обвинения: протокол опознания омоновцем, который утверждает, что Луцкевич сорвал с него шлем. Однако на видео задержания Дениса хорошо видно, что ни один из полицейских не утратил свой головной убор. А один подобный протокол, как мы хорошо помним, уже был признан судом сфальсифицированным…

Что бы кто ни говорил, но в Басманном суде работают профессионалы — не чета мировым судьям с Якиманки. Отсутствие доказательств для них — не повод не соглашаться со следствием в выборе меры пресечения. Достаточным поводом для ареста они сочли то обстоятельство (хотел по привычке написать «тот факт», но фактами здесь и не пахнет. — А. С.), что Луцкевич, оставаясь на свободе, «предпочтет скрыться от следствия и суда. Такие опасения следователя не лишены оснований, поскольку отец подозреваемого является гражданином Украины, проживает в Украине, подозреваемый также до 2010 года являлся гражданином Украины, проживал в указанном государстве, родственных связей с отцом не утратил».

Да уж, это вам не «травоядные» времена товарища Сталина, когда хотя бы декларировалось, что «сын за отца не отвечает».

Но могло быть и хуже, например, если бы отец Дениса проживал в Грузии. Это уже родство с потенциальным террористом и связи с американской разведкой.

Впрочем, как следует из постановления Басманного суда, для того чтобы арестовать человека, достаточно подозрений: «С учетом тяжести возникших в отношении Луцкевича Д.А. подозрений, обстоятельств, являющихся предметом расследования по уголовному делу, и данных о личности подозреваемого, избрание в отношении Луцкевича Д.А. иной, более мягкой меры пресечения невозможно».

Адвокат Сергей Леонов напоминает, что в соответствии с пунктом 32 постановления пленума Верховного суда № 22 (от 21.10.2009) основания для избрания меры пресечения должны быть реальными, обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями.

Интересно, можно ли отнести к таким сведениям «данные о личности подозреваемого»: морпех, участник Парада Победы, студент, сотрудник вуза?

Заведующая кафедрой словесной культуры факультета культурологии ГАУГН Светлана Бунина сообщила, что поручится за Дениса Луцкевича в суде: «Так как формы коллективного поручительства в УПК не предусмотрено, поручителем выступлю только я — но под моим обращением подпишутся все студенты нашего факультета. Мы до сих пор не можем поверить, что нашего Дениса посадили под стражу».

Адвокат Леонов требует изменения меры пресечения на домашний арест, но никакой уверенности на этот счет не испытывает: «Все подозрения следствия не подтверждаются доказательствами — и тем не менее мой клиент сидит в ИВС на Петровке. Мне позвонил следователь, который ведет дело Луцкевича, и сообщил, что в понедельник ему будет предъявлено обвинение».

«Новая» будет следить за ходом этого дела.