Делегация была огромной, человек 200 минимум. Россия стала почетным гостем «Бук Экспо Америка», и планы по ее покорению были грандиозны. Закрытость англоязычного рынка легендарна, его самодостаточность — очевидна. Вот Соломон Волков, чьи книги вполне вписываются в планы американских издательств, полагает, что наши не умеют почувствовать запроса американских читателей. А, например, Захар Прилепин уверен, что специального запроса не существует и писать нужно только о том, что интересует тебя, а не мифического читателя. И чем специальнее твой интерес, тем больше отклика он найдет у чужой публики. Возможно, он прав, поскольку целая когорта молодых писателей, детьми увезенных из СССР, в последнее время стремительно набирает популярность. Гари Штейнгарт, Кит Гессен, Лара Вапняр, Эллен Липман, Аня Улинич по-английски пишут о том, как становятся американцами. И растущие тиражи их книг подтверждают, что американцев этот чужой опыт занимает куда сильнее, чем собственная повседневность. Опыт Прилепина совсем другой — тем более интересно, как его «Грех» будет воспринят иностранцами. Говорят, что в Америке в первый раз напечататься относительно нетрудно, поскольку издателю может грезиться успех. Но если его не случается, то на вторую книгу рассчитывать сложно. Большинство наших молодых — в начале пути. Чтобы облегчить вход на самый большой рынок мира, и была задумана огромная программа Read Russia. Призыв «Читай Россию» громко звучал в выставочном центре имени Джэкоба Джавитса. Было представлено 60 издательств, стенд оборудовали интерактивными книжными шкафами и библиотечными сенсорными терминалами. Первый день ярмарки был посвящен встречам крупнейших российских и американских издателей. Директор BookExpo America Стивен Росато на открытии русского стенда сказал, что Россия — это огромный растущий рынок и он вызывает большой интерес в США. Он заметил, что программа, с которой Россия приехала на ярмарку, самая амбициозная и успешная за все время ее существования (с 1947 года, между прочим) и дает возможность американцам открыть для себя новых российских писателей.
Программа была, мягко говоря, насыщенной. Состоялось более 30 мероприятий, где тройками, парами и поодиночке писатели, историки, издатели спорили о судьбах родины, толковали о роли писателя в современном обществе, рассуждали о новых способах привлечения читателя. И хотя трудно вообразить, что этому бушующему энергией, ослепляющему разнообразием и подавляющему избыточностью городу есть дело до писателей страны, новости которой упоминается в американских СМИ чаще всего петитом, — в этих разговорах участвовало довольно много народу. В основном, конечно, пожилые эмигранты, когда речь шла о политике, и молодежь, если беседа касалась нового искусства. И, разумеется, слависты и переводчики, которым отводится особая роль. Как сказал замруководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Владимир Григорьев, организатор и вдохновитель программы, «наша задача на ярмарке — открыть двустороннее движение: американским и английским авторам к нам и наших авторов — к ним. В мировое культурное пространство Россия вошла во многом литературой, поэтому она отправная точка всей кампании по улучшению имиджа страны за рубежом. Мы неотделимы от нашей классики». Безусловно, но как привить интерес нынешних читателей к ней, обсуждалось на разные лады. Особенно бурно в Бруклинской библиотеке, вокруг которой существует клуб бывших соотечественников, переживающих за родину не меньше слушателей «Эха Москвы». Александру Архангельскому было непросто во время своего выступления сладить с напором не слишком осведомленных, но страстных спорщиков. Выбор между Штольцем и Обломовым (двух «путей» развития России) здесь по-прежнему актуален. Поэтому, когда Андрей Рубанов заявил, что Михаил Шишкин, написавший главу о Гончарове для «Литературной матрицы» («Лимбус-пресс», 2010), писатель получше Гончарова, — зал испуганно затих. У Шишкина хватило ума покраснеть, но не нашлось слов возразить. С этой задачей справились Александр Иличевский и Александр Генис, убедившие собравшихся не сбрасывать классиков со счетов современности в угоду этой современности. Ход организаторов — построить обсуждение вокруг учебника «Литературная матрица», где современные писатели и поэты размышляют о классиках, вошедших в школьную программу, — соотносился с идеей о первостепенности литературы для перемены нелестных, прямо скажем, представлений о России. Но сколько на это уйдет лет и сколько потребуется подобных ярмарок — вопрос открытый. А, например, с точки зрения писателя Юрия Милославского, давно живущего в Америке, — безнадежный. Милославский уверен, что американцы вообще неохотно читают переводную литературу, а уж российская и подавно находится на периферии их сознания. И правда, из 25 тысяч посетителей ярмарки на наши стенды забредала тысячная часть, однако приходившие американцы легко вовлекались в дискуссии, будь то обсуждение новых документов о Николае I, вечный спор о роли писателя или рассказ о создании архива Солженицына.
Вообще, надо отметить, как ловко наши научились держать внимание публики. Конечно, обстоятельный рассказ Майи Кучерской о творчестве Лескова сорвал меньший аплодисмент, чем рецепты успеха от Дмитрия Быкова, но броская форма всегда легче усваивается, чем глубокое содержание. Быков начал с того, что напомнил о громком скандале, сопровождавшем приезд Горького в Нью-Йорк в 1906 году. Отказ служащих гостиницы поселить его в одном номере с его невенчанной женой Марией Андреевой привлек пристальное внимание к писателю. Не то чтобы опытный оратор призывал собравшихся в Публичной библиотеке искать легких путей, но я все-таки вспомнила рассказ Николая Асеева о его разговоре с Есениным. Когда он, прослушав «Черного человека», стал спрашивать поэта, почему тот предпочитает таким вещам коротенькие, романсного типа, стишки, создающие ему двусмысленную славу «бесшабашного лирика», Есенин задумался, а потом сказал: «Никто тебя знать не будет, если не писать лирики; на фунт помолу нужен пуд навозу — вот что нужно. А без славы ничего не будет! Хоть ты пополам разорвись — тебя не услышат. Так вот Пастернаком и проживешь!» До всемирной славы Пастернаку в 1925 году действительно было далеко, но нельзя не вспомнить, что в Америке она пришла к нему благодаря скандалу вокруг Нобелевской премии. Однако будем надеяться, что успеху наших современников поспособствуют не скандалы, а антология, составленная редактором АСТ Еленой Шубиной и изданная специально к ярмарке. Туда вошли рассказы 30 авторов, в основном и составивших делегацию. Может, настанет время, когда и к ним будет виться очередь в Autograph area, как вилась она к 27 стойкам с расписанием, кто когда из писателей подписывает свои книги. Даже трудно поверить, глядя на ярмарочный рой, что по статистике 50% американцев не читают художественной литературы. Да и непрерывные деловые переговоры на западных стендах подтверждают славу BookExpo America как самой профессиональной ярмарки в самом развитом с точки зрения книжной индустрии городе.
И это ощущение центра мира еще сгущается на улицах. Сама атмосфера, сотканная горожанами, а не населением, внушает веру в беспредельность человеческих возможностей. Сравнивать не приходится, но трудно удержаться, когда видишь, что даже мусор — это не грязь; что бесконечные строительные площадки служат не разрушению, а украшению города; что миллионы стекаются сюда не от несчастья где-то, а от счастья жить здесь. Ньй-Йорк воистину город контрастов. С нами. Мы подъехали к ботаническому саду в Бронксе, знаменитому аутентичным воспроизведением сада с картины Моне. Нас, к возмущению американских друзей, попросили припарковаться на стоянке за пределами парка. Почему, стало понятно, когда среди цветов и деревьев мы увидели столы, сверкавшие хрусталем. Готовился важный прием. Я тут же предположила, что речь идет об Обаме, который был в городе, — лучше места не вообразить. Но только в моем подорванном мигалками сознании. На самом деле предполагался летний бал для спонсоров сада, своей щедростью заслуживших право блеснуть нарядами среди райских кущ.
Огромным, сверкающим, устремленным к высотам и обращенным к людям виделся Нью-Йорк с крыши отеля Dream New York, где в рамках специального проекта Read Russia Roof Вера Полозкова, Анна Старобинец, Сергей Кузнецов, другие молодые авторы читали свои сочинения молодым американцам, слушавшим их с большим вниманием и выпивавшим с истинным удовольствием. За русскую культуру.
