СюжетыСпорт

Пришельцы из будущего

Футбол — это футуризм в действии

Этот материал вышел в номере № 70 от 27 июня 2012
Читать
Футбол — это футуризм в действии. Мощное скопление одаренных атлетов, огромных денег, передовых методик подготовки и самых страстных человеческих чувств превращают футбол в феномен, который следовало бы изучать науке и исследовать критикам, желающим понять, куда движутся искусство и жизнь
Изображение

Из футбола окончательно ушел черный цвет. Когда-то вратари играли в черном, но теперь они носят цвета, которым позавидуют попугаи, художники и мечтатели: Буффон словно облит морской волной, Харт носит изысканное малиновое, а двухметровый Нойер выходит в цвете травы, достойной безгрешного кролика. Судьи, которые еще не очень давно в обязательном порядке тоже носили черное, обзавелись ярко-желтыми рубашками, которые скорее напоминают солнечное сияние Карибских островов, чем строгий сумрак Фемиды. То же самое происходит с бутсами: некогда исключительно черные, они теперь раскрасились в самые яркие цвета в самых безумных сочетаниях. Есть игроки, играющие в розово-синих, есть предпочитающие салатово-белые, есть любители выйти на поле в алых с голубыми вставками.

Это не просто случайное нашествие красок, это на наших глазах будущее транслирует себя в настоящее через футбол. Это яркое, интенсивное, напряженное, наделенное новым чувством цвета будущее возникает в гигантских сферах стадионов, похожих на космические корабли, приземлившиеся посреди хибар, хрущоб, темных переулков, кривых проулков, выщербленных парковок и мусорных баков настоящего. Эти сферы светятся золотистым светом в ночи и вообще кажутся слабо связанными с первичной основой футбола, то есть с землей. Прежде игрок, уходя с поля, уносил землю на бутсах — она застревала комьями между шипами. А сейчас постарайтесь в конце игры ухватить взглядом подошвы бутс взвившегося в прыжке игрока — вы увидите, что они идеально и немыслимо белые, словно он полтора часа не бегал по земле, а как ангел или пришелец летал по воздуху.

Футбол — это футуризм в действии. Мощное скопление одаренных атлетов, огромных денег, передовых методик подготовки и самых страстных человеческих чувств превращают футбол в феномен, который следовало бы изучать науке и исследовать критикам, желающим понять, куда движутся искусство и жизнь. Но этого не происходит. Пишутся диссертации, посвященные мельчайшим вопросам научной чепухи, но нет ни одной диссертации, где исследовался бы футбол как явление цивилизации. Критики по старинке бубнят что-то о выродившейся, обмельчавшей литературе, но ни одному пока что не пришло в голову стать Белинским нового времени и ежегодно в декабре публиковать в «Новой газете» философский и культурный «Взгляд на мировой футбол в 2012…13…15 году».

А между тем мы видим в футболе новую Европу и новые народы. Они только по названию прежние немцы, голландцы, русские и греки, а на самом деле это уже новые сущности или по крайней мере их возможности. Прежде всего греки — их удивительная команда врезалась в память не столько победами, сколько характером и волей. Это Греция восстания, Греция, на которую снизошел святой дух сопротивления, Греция, впитавшая в себя заново жаркое солнце Средиземноморья и прямо из послеполуденной неги и вальяжной лени бросившаяся в битву и бунт. И заросший Самарас, и бородатый сгусток энергии Салпингидис, и истово крестившийся Карагунис — «Господи, я не симулировал! Боже правый, я не вру! Помоги мне небо и гора Афон!» — выглядели не как спортивные гомункулусы, выращенные на витаминах в спецлаборатории, а как патриоты и герои, отведавшие на обед сытных каламаресов и вышедшие на войну с кривыми ружьями байроновских времен…

А немцы? Несколько лет назад они казались командой, потерявшей свою идентичность. Среди них больше не было людей, пугавших Европу выражением лица, которое неприятно напоминало кое-что в не очень далеком прошлом, таких, как двухметровый защитник-громила Бригель; и куда-то делись квадратные челюсти, честные прусские лица и выражение несгибаемой силы в серых арийских глазах. Казалось, Клинсман и Лёв повели Германию в политкорректную новую Европу, где демонстрировать мускулы неприлично и быть сильнее всех стыдно. Но на самом деле это был всего лишь умный и хитрый обходной маршрут к новому явлению германской мощи, которую странным образом олицетворяют ганец Боатенг, турок Озил, тунисец Хедира и поляк Клозе. Эта немецкая машина возникает заново на наших глазах как результат точного расчета и социального опыта, позволившего из Германии старых консервативных догм сделать Германию, где турок может не только торговать кебабом, но и быть национальным немецким героем.

Незримая, но явная связь футбола с жизнью нуждается в изучении. Эти связи иногда настолько очевидны, что так и ждешь нового Тойнби или Маркузе, который объяснит их. Голландия, чуть уставшая от своей великолепной свободы, выбрала правых политиков, которые по-иному смотрят на иммиграцию, смешение рас и даже — о ужас! — ограничивают продажу марихуаны в кофешопах. Тем же путем, транслируя эту политическую линию в футбол, пошел тренер Берт ван Марвейк, который заявил, что сборная устала быть самой творческой и свободной командой на свете и ничего при этом не выигрывать; и поэтому свобода нуждается в ограничении, а импровизации должен быть положен предел. И он сделал такую команду, и на нее почему-то было жалко смотреть, и она проиграла все три матча и выглядела так, словно из Голландии изъяли оранжевый цвет и вкус жизни.

Это уже другая Европа, не та, которую мы видим, глядя на карту в атласе, где страны аккуратно раскрашены каждая в свой цвет. Футбол предвещает великое смешение, которое уже идет полным ходом и будет только нарастать. Высокие технологии рано или поздно отменят границы, всемирные социальные сети победят 43 пункта консульских анкет и заскорузлые деревенские понятия. Швед-босниец Ибрагимович, чех-эфиоп Гебре Селассие, француз-поляк Обраньяк, чернокожий итальянец Балотелли — всё это пришельцы из близкого европейского будущего, в котором национальные и замкнутые сами в себе государства будут так же нелепы, как нелепы, на современный взгляд, мелкие княжества XVIII века, существовавшие там, где ныне существуют Германия и Италия.

Футбол предвещает новое качество жизни, ее новое измерение. Успех испанцев, который кажется многим загадочным, основан именно на том, что они поняли смысл происходящих перемен и сумели воплотить его в своей игре. Это раньше, в эпоху авторитарных государств, систем, методов воспитания, для победы необходимой считалась дисциплина. Это прежде, в эпоху сплошной автомобилизации и всемирного туризма, возникал тотальный футбол, построенный на сплошном и беспрерывном движении, словно почерпнутом из движения мегаполисов, авиалиний и хайвеев. Теперь же, в обществе, пронизанном Сетью и социальными сетями, ключом к успеху является коммуникация. Ей молятся. На ее основе строят бизнес-стратегии и бизнес-империи. Не важно, что ты делаешь, важно, с кем ты коммуницируешь. Кто не коммуницирует каждую секунду, тот не существует.

Игра испанцев — это всего-навсего беспрерывная, занимающая все полтора часа, неостановимая, запойная коммуникация. Они пасуют, пасуют и пасуют с тем же упоением, с каким маньяки «Фейсбука» делятся картинками, постами, сплетнями, мыслями, подробностями, планами. В этой текучей коммуникативной игре должны быть пересмотрены все прежние роли и все прежние понятия о функциях людей и игроков. Это в эпоху конвейера нужны были защитники с узкими функциями, и это в эпоху авторитарного воспитания нужны были звезды и поклоняющиеся им так называемые простые люди, и это в эпоху старых допотопных войн нужны были отдельно пушки и отдельно люди, подносящие снаряды к пушкам. Коммуникативная среда уравнивает всех со всеми и создает новый мир, в котором молчуны и отшельники обречены на изгнание и неудачу. Побеждает простое правило: пасуй! Пасуй без перерыва, пасуй день и ночь, пасуй тысячу раз за матч, пасуй туда и сюда, коммуницируй словом и пасом — и выиграешь!

Мудрый дедушка дель Боске — маркиз Висенте дель Боске, черт побери! — дошел до того, что вообще не выпускает на поле нападающих. Это, на самом деле, великий слом в футболе. Это бывало и раньше, но раньше нападающих не выпускали, желая намертво защищаться. Дель Боске не выпускает нападающих, желая безбрежно атаковать. Забивала Торрес не нужен, он может отдыхать на скамейке. Тараны, проламывающие стены, испанцам не нужны, потому что коммуникация — это вода, которая просачивается сквозь любые бетоны. Если коммуникация между десятью игроками выстроена правильно, если они знают толк в общении, если они балдеют от коммуникации, как от хорошего вина, и если они любят пасовать, как иные любят говорить и писать посты в «Фейсбуке», — то тогда гол все равно обязательно случится.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow