Скандал вокруг законопроекта об «иностранных агентах», который может быть принят Госдумой за рекордные две недели и вступить в силу осенью, набирает обороты. Эксперты считают, что финансовые и репутационные потери могут понести все некоммерческие организации (НКО). Их в России — около 230 тысяч.
Законопроект, который приравнивает финансируемые из-за рубежа НКО к иностранным агентам, на прошлой неделе внесли в парламент депутаты от «Единой России» во главе с Александром Сидякиным. Согласно документу, НКО «признается участвующей в политической деятельности, если независимо от целей и задач, указанных в ее учредительных документах, она участвует (в том числе путем финансирования) в организации и проведении политических акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также формирования общественного мнения в указанных целях».
За подписью заместителя председателя правительства Владислава Суркова проект уже поддержало правительство. Как следует из официального отзыва, документ направлен «на совершенствование контрольных функций федерального органа исполнительной власти». Правда, слабо верится, что Минюст проверит все 230 тысяч общественных организаций на предмет финансирования из-за рубежа. А значит, остается один вариант: явка с повинной. Свое одобрение законопроект получил также от Верховного суда РФ. А вот общественные организации, примерив на себя новый закон, обеспокоились, что силы и время сотрудников уйдут на отчетную деятельность, которая и без того жестко контролируется государством. НКО поддержаны президентским Советом по правам человека и Общественной палатой.
К иностранным агентам может быть причислен, например, фонд «Подари жизнь», который, по словам директора Екатерины Чистяковой, попал под раздачу случайно. Организация получает деньги из-за рубежа от соотечественников, покинувших страну, а также граждан России, по разным причинам имеющим заграничные счета. Фонд также участвует в организации политических акций. Например, собирает подписи за отмену налога на ввоз лекарств для пациентов и донорского костного мозга — а ведь это, если следовать букве закона, чистой воды влияние на налоговую политику. «Может, нам принять еще закон, что ребенок, которому пересадили иностранные донорские клетки, тоже становится иностранным агентом и должен встать на учет в специальном ведомстве?» — негодует Чистякова в ЖЖ.
Общественная организация «Право ребенка» также может попасть в «список Сидякина». По словам председателя правления Бориса Альтшулера, об абсурдности законопроекта говорит тот факт, что к иностранным агентам может быть причислена и Русская православная церковь, среди жертвователей которой есть и иностранные граждане. «Образ внешнего врага, массовое «разоблачение иностранных агентов, карающий меч советского правосудия» — все это реалии советского тоталитарного прошлого», — напоминает Альтшулер. Попытка вернуть эти понятия в законодательное поле, по его мнению, является деянием, направленным на подрыв основ государственного строя страны.
Согласно законопроекту, иностранными считаются и пожертвования от любой российской коммерческой структуры, которая имеет хотя бы одного акционера — нерезидента России. Или, например, от коммерческой организации, которая когда-либо брала кредит у иностранной организации или банка.
— Получается, НКО должна провести собственное расследование и выяснить источники финансирования каждого жертвователя, — говорит председатель правозащитной организации «АГОРА» Павел Чиков. — Ни одна НКО этого сделать не сможет. Это ставит под угрозу любое пожертвование в России от любой коммерческой структуры.
Следовательно, в иностранные агенты можно будет записать и движение «Наши», если вдруг выяснится, что спонсирующие его компании имеют иностранный капитал. К «запретному» финансированию приравнивается и «иное имущество», а многие организации получают бесплатное программное обеспечение от Microsoft.
Исключение в законопроекте делается только для «открытых акционерных обществ с государственным участием и их дочерних обществ». Однако, если следовать логике, созданные при этих ОАО фонды тоже должны записаться в иностранные агенты.
— Есть, например, «Норильский никель» — российская коммерческая организация с определенным иностранным участием или когда-либо получавшая иностранные деньги, — разъяснил «Новой» Павел Чиков. — У нее есть какой-то фонд, который занимается социальными проектами в России. Получается, он тоже является иностранным агентом, потому что получает денежные средства от российского юридического лица, которое, в свою очередь, получает денежные средства из иностранных источников.
Член общественной палаты, руководитель Агентства социальной информации Елена Тополева считает, что любая НКО рано или поздно приходит к мысли, что системные изменения невозможны без «политической деятельности» и вмешательства государства.
— Можно бесконечно помогать детям-инвалидам, точечно содействовать инклюзивному образованию, но гораздо эффективнее добиться того, чтобы соответствующие положения были включены в закон об образовании, — рассказала Тополева «Новой газете». Она опасается, что большую часть инвалидных организаций объявят шпионами, а все рассказы о том, что социально ориентированным НКО нечего бояться, — сказки.
— Если сегодня организации не выполнят требования закона, посчитав их абсурдными, то как только они станут неудобны власти, их на законном основании смогут закрыть, оштрафовать или посадить, — волнуется Тополева. Черная метка «иностранный агент» — это презумпция виновности, уверена член Общественной палаты: в русском языке «агент иностранного влияния» приравнен к шпиону, а помогать шпионам никто не захочет. Тополева сообщила, что многие компании уже заявили, что после принятия закона финансировать НКО не будут.
Павел Чиков, напротив, считает, что репутационные издержки можно пережить. Действительно, едва ли у авторитетных в своих сферах деятельности «ГОЛОСа» и «Трансперенси Интернешнл» убудет сторонников из-за издевательского статуса. А репутационных потерь после подобных законопроектов стоит опасаться разве что депутатам, которые внесли поправки. Чиков предполагает, что противостоять скандальному закону можно, только соблюдая его требования.
— Чем больше организаций войдет в реестр иностранных агентов, тем меньше от него эффект. Потому что сама инициатива задумывалась, безусловно, против нескольких десятков организаций, которые наиболее тревожат российские власти. Все говорит о том, что дешевле — во всех смыслах этого слова — войти в реестр. По сути, мутные формулировки этого закона создают презумпцию иностранного влияния во всех российских некоммерческих организациях, — говорит Чиков.
Глава «Трансперенси Интернешнл — Россия» Елена Панфилова также не печалится. «Когда законодатель сочтет необходимым поставить мне на лоб клеймо «Борец против распилов», а в паспорт штамп «Шпион», что ж, сдам паспорт и пойду дальше, насвистывая «Калинку», делать то, во что я верю, — написала она на своей странице в «Фейсбуке». — Мне только безумно больно за моих молодых коллег, которые делают все, что могут, чтобы коррупции в нашей России стало меньше, а вместо «спасибо» им выкатывают оскорбления». Панфилова отметила, что организация проживет без иностранных вливаний, хотя делать сможет меньше.
Директор антикоррупционного центра убеждена, что закон ни к прозрачности, ни к праву отношения не имеет. «Проблемы чисто психологические: как родители детей, писающихся по ночам, закрывают глаза на свои собственные ошибки и проблемы и обвиняют во всем живущего под ванной Бабайку, которого дитятко отчего-то боится, так и у нас во власти есть люди, которым так страшно признать, что настоящей причиной зимне-весенних общественных протестов являются их собственные действия, что они ищут себе личного Бабайку, и им отчего-то оказываемся мы, общественные организации», — заключила она.
